Не мне - так никому.

Двадцать первый век. Несколько десятков лет слишком изменили его, делая абсолютно неузнаваемым. Мир пропал в пелене тьмы, забыв про солнечный свет, люди, словно безвольные куклы, попали под зависимость зидрата и постоянных изменений внешности, желая стать совершенными и абсолютно здоровыми. Одним, хорошо обеспеченным это удается и они, упиваясь своим новообретенным превосходством продолжают жить, другие же платят за задержку оплаты через конфискаторов возвратом продукции корпорации "ГенКо" и своими жизнями, на что, в принципе, никто и не обращает внимание, лишь равнодушно пожав плечами. Всё это стало нормой, ужасающей, пугающей, но нормой. "Праведные" убийства больше не являются преступлением, а, наоборот, поощряются всем известной корпорацией, руководит которой главный кукловод - Ротти Ларго. Семья Ларго вот уже несколько десятком лет стоит на вершине пьедестала власти, сумев спасти общество от пандемии - резкому, всеобщему отказу органов. Темные фигуры наследников на шахматной умело скрываются за масками великих добродетелей, похоже и считая себя таковыми. Луиджи Ларго - нетерпеливый, жестокий человек, готовый броситься с ножом на любого, даже близкого человека, который вряд ли имеется у него. Кармела Ларго, более известная, как Эмбер Свит,  так пристрастившиеся к пластическим операциям, что вряд ли кто-то помнит её истинное лицо и подсевшая на зидрат - новый, более совершенный наркотик, которой заставляет её в тайне от отца шнырять по темным переулкам. И, конечно, Пави Ларго - самый юный наследник многомиллионной корпорации, что так известен своим пошлым, жеманным поведением и любовью к прекрасным женским лицам, что в последствии оказываются на его собственном, изуродованном множеством хирургических вмешательств. Эва помнила их абсолютно другими, неизбалованными отцовскими деньгами и желанием завладеть знаменитым наследием, непривыкшим к своим ужасным пристрастиям, результаты которых Ротти Ларго часто наблюдает на первых полосах газет. Но время безжалостно меняет всё и вся, порою не оставляя даже намека на прежние детали, и образы, что когда-то казались более или менее светлыми, тонут в болоте людской слабости, грязи и отвратительной пошлости новообразованного общества. Дети кажутся нам невинными созданиями, но стоит прикрыть глаза и, не имея должного внимания к ним или же, наоборот, чересчур повышенного, они вырастают в настоящих монстров, коими сложно назвать знакомых и, возможно, когда-то близких людей, но других слова найти слишком сложно. Таких людей хочется отдалить от себя, ограничить общение, но они настолько вливаются в твою жизнь, что это кажется просто невозможным. Вот и девушка не могла понять мотивов своих поступков, возвращаясь в треклятое место, которое всё же занимало в её жизни не последнее место. "ГенКо". Шесть букв хваленой аббревиатуры отдавались в сердце, если не ненавистью, то хотя бы большой неприязнью. Одна единственная монополитическая организация буквально управляла всем миром, имея влияние на каждого, а семья Ларго упивалась своим могуществом, наслаждаясь своим превосходством, решая судьбы других, причем довольно безжалостно и антигуманно. Пожалуй, такого бы и не произошло, если бы не одно "но". Главное и решающее. Беззвучно ступая по почти безлюдным улицам, Эврика безразлично рассматривала огромные экраны с изображениями семьи Ларго и Слепой Мэг - певицей, являющей собой голос корпорации, предоставляющей нужные людям органы, несущие в себе призывы к "великому исцелению". Всё это было слишком глупо, слишком просто, чтобы быть правдой. Каждая, даже самая спокойная река, имеет свои подводные камни, которые вряд ли несут за собой что-то хорошее. Остановилась она лишь у высоченного здания - самого "ГенКо", борясь с собственными противоречиями. С одной стороны, она готовилась к этому моменту, да и он не был чем-то новым, но, с другой стороны, здравый смысл буквально кричал ей, упрашивая вернуться, забыть про столь бесполезную затею, которая не даст никакого положительного исхода. Подол длинного черного платья, не полностью скрытого под такого же цвета плащом, негромко шуршал, давая понять, что это всё взаправду,  что это не очередной глупый, лишенный всякого смысла, сон, преследующий её ближайшие два года. Проблем с возможностью попасть в наизнаменитейшее  здание, словно неприступную крепость, у неё не было, всё-таки не в первый раз.... По истечению пяти минут девушка уже шла следом за двумя генторами, что так любезно "согласились" показать ей дорогу до её главной цели. Генторы - девушки-врачи, которым доступно изменить в вас всё, что душе угодно, конечно, за хорошую цену, совсем не были похоже настоящих врачей. По большей части это напоминало лишь группу смазливых на лицо девушек, которых семья Ларго, а по большей части её будущие наследники, использовала для удовлетворения собственных прихотей, без которых нельзя обойтись ни в одной богатой, избалованной  семье. Несмотря на своеобразную обыденность и привычность ситуации, Эва не знала, чего можно ждать от этого импровизированного вечера, которым мог нести за собой самую разнообразную развязку, даже её внеплановую кончину. Длинные коридоры сменяли друг друга, превращая столь небольшой путь в бесконечный лабиринт. Окажись она здесь одна, девушка, вероятнее всего, бы просто заплутала во тьме идентичных дверей. Проехав несколько этажей на лифте, Эврика пыталась восстановить, на время сбившееся дыхание, что полностью развеяло весь боевой настрой, будто вернув её на десяток лет назад. Ожидаемые, возможно, даже долгожданные встречи часто проходят слишком волнительно, но сегодняшняя ситуация ни в коем случае не должна была попасть под подобную классификацию. Сделав несколько решительных шагов, она остановилась у аккуратной, резной двери, ведущей, по видимому в комнату, представляющую собой своеобразную гостиную. Не став дожидаться, когда их временная гостья соберется с духом, генторы резко открыли двери, предоставляя взору обитателей комнаты их неожиданную посетительницу. Агрессивный спор, что пару секунд велся на повышенных тонах и с элементами рукоприкладства со стороны старшего брата, тут же прекратился, переведя внимание спорящих на более интересную на тот момент цель. Не сказать, что кто-то был слишком удивлен, но подобной встречи вряд ли кто-либо ждал. Едкая усмешка на лице Луиджи, стоящим у кресла, демонстративное игнорирование гостьи Амбер, устроившуюся на одном из диванов в излюбленной лежачей  позе с закрытыми  глазами, слегка приоткрытые губы Пави, что устроился на соседнем диване в компании двух генторов, одна из которых устроилась у него на коленях, а другая сидела рядом, но также не была обделена внимание младшего сына Ларго, видимо изображающие наигранное удивление. Сложно было понять об истинных эмоциях Пави, скрытых за очередной маской из женского лица и неестественной жеманностью, что навсегда прикрепилась к его далеко не светлому образу. Девушка много раз прокручивала подобную ситуацию в голове, но на данный момент не спешила начинать разговор первой, что уж и говорить о всех её планах на этот ожидаемый момент. С последней их встречи внешне особо ничего не изменилось, можно была даже посчитать, что и не было последних двух лет, но газеты и другие разные печатные издания, часто повествующие о "достижениях" детей Ротти Ларго говорили совсем об обратном. Здесь ей не у кого было искать поддержки, если она хотя бы на мгновение даст слабину, то уже никогда не реабилитируется ни в их, ни в своих глазах. От своих же мыслей она недобро ухмыльнулась, обведя взглядом каждого, кто находился в комнате. Заметив смену мимики у их посетительницы, Луиджи, осмотрев девушку с ног до головы подозрительным, пожирающим взглядом голубых глаз, отвернулся, толи не желая её видеть вовсе, толи безразлично воспринимая этот сюрприз судьбы. Чуть наклонив голову в бок, младший Ларго с интересом наблюдал за дальнейшими действиями давней знакомой,  всё же убрав руки с талии одной из генторов. Но Эва не спешила что-либо делать. - Не прошло и трех лет, Эврика. И который раз это повторяется? В четвертый? А может в пятый? - Луиджи всё же решил разбавить образовавшуюся тишину. Вопрос был сказан с явным недовольством. Но почему? Впрочем, для старшего Ларго не нужно было глобальных причин, чтобы выйти из себя. - А сколько рубашек порвал за это время ты? - стараясь сдержаться от более едких комментариев, ответила Эврика. Кто, как не она, знал, что будет, если довести Луиджи до очередного приступа неконтролируемого гнева, но не смогла удержать язык за зубами. По привычке вытащив любимый нож из кармана, мужчина с силой сжал рукоятку,  борясь с наступающим желанием вонзить металл в юное, податливое тельце.  Пожалуй, это было бы слишком опрометчиво и неразумно. - Вновь явилась. Делай, что задумала и убирайся отсюда поскорее, стерва, - соизволив приоткрыть глаза,  слегка визгливым, противным голосом сказала ей Амбер, намереваясь прекратить игру Эвы. Испытывая к ней давнюю неприязнь, мисс Свит не желала терпеть эту персону подле себя. Шатенке не составило труда сложить 2 плюс 2 и понять, что собственно появление "давней  подруги" её семьи, вряд ли коснется самой Амбер. Сузив глаза, девушка расценила, кто же из них настоящая стерва, наблюдая за тем, как мисс Свит, излюбленно виляя бедрами, покинула комнату. Генторы, поняв, что больше не добьются внимания со стороны младшего наследника, который выжидающе следил за Эврикой с момента её появления, ушли следом за ней, бросая слегка грустные взгляды в его сторону. Фальшиво, приторно и лицемерно. Слегка поморщившись от подобной картины, Эва, чуть приподняв бровь, посмотрела на Луиджи, ожидая от него подобных действий, но мужчина будто нарочно не хотел покидать помещения. Сжав губы в одну плотную линию, он прошипел что-то похожее на "Ещё увидимся" и вышел, громко хлопнув дверью. Через мгновения за границей комнаты послышались звуки бьющихся хрупких предметов, служащих частью интерьера. Слегка прищурившись и криво улыбнувшись, Ларго младший удобно устроился на мягком диване, ожидая реакции его спутницы, но в ответ получил лишь безразличный взгляд: - Если ты ждешь от меня сцену ревности, то её не будет. Не удивил. Слегка помедлив, девушка двинулась плавной походкой в сторону единственного человека, что остался в помещении. Пави так и не сделал ничего, что могло хотя бы на секунду приблизить их встречу, так и не сдвинувшись  с дивана, лишь подняв на неё взгляд, когда она остановилась напротив него. Два абсолютно не похожих друг на друга человека, две разные судьбы. Темноволосый, неестественный юноша с жутко изуродованным лицом, одетый с иголочки по последнему писку моды теперь мог видеть перед собой совсем иную её сторону. Темно-русые длинные волосы, аккуратно убранные за спину, блестели в свете источников света, светло-серые, глубокие глаза смотрели с некой, незаметной ранее, печалью. Взгляд юноши скользнул по девичьей фигуре , скрытой под черным , длинным платьем на манер "рыбьего хвоста", строго очерчивающим формы своей хозяйки, что не могло не порадовать Пави. Он прекрасно знал все достоинства и недостатки этого тела, но не мог перестать любоваться им. Манерно вскинув руками, младший Ларго демонстративно провел правой по воздуху вдоль лица, как бы привлекая внимание шатенки к своей новой маске: - Как тебе моё новое лицо? - Мне всегда больше нравилось твоё настоящее лицо, не подверженное воздействию операций  и чужих личин, - выдержав недолгую паузу, ответила Эва, стараясь не смотреть на новообретенное лицо юноши. Оно не слишком привлекало её, а осознание того, как эти участки кожи были добыты, создавало лишь большее напряжение. А, как известно, кожу легче сдирать, когда человек ещё жив... - А ты всё также мила и сексуальна. Разве что ты так и не смогла избавиться от небольшой кривизны на своей очаровательной верхней губке, но ты сама виновата, не стоило так злить моего старшего братца, - утянув собеседницу к себе на диван, приторно-сладким, тягучим, словно мёд, голосом прошептал Пави, слегка сжав пальцами её пухлые, блестящие губы. Этот дефект почти не был заметен, лишь напоминая его обладательнице о собственной неосторожности и опрометчивости, а также о взрывной натуре Луиджи Ларго, что когда-то, несколько лет назад поднял на неё руку, сильно разбив губу. После этого инцидента их общение снизилось до чисто формального, ограничиваясь лишь короткими словами приветствия и прощания, после чего Эврика не редко ловила на себе его взгляды, но не рисковала что-то предпринимать, чтобы изменить и без того шаткое положение, которое быстро стало нормой. - Чтобы не разозлить твоего брата, в принципе, нужно вообще не существовать, - немного грустно улыбнувшись, прокомментировала шатенка, почувствовав, как руки юноши скользнули по её талии, медленно сжимая шелковую  ткань. Всё вновь пошло по одному старому, обыденному  сценарию: неловкие, ничего не значащие разговоры, неспешные прикосновения... Также проходили все их редкие встречи, как точно подметил Луиджи, это был четвертый или пятый раз, хотя настоящую цифру не помнили даже они сами. Даже тот день, когда всё это началось, скрылся где-то глубоко в отдаленных уголках памяти. Они всегда были слишком разные, так не похожи, что их взаимоотношения заканчивались одним и тем же. Кто это начал? Важно ли это теперь, когда она здесь? Она вновь вернулась, хотя когда-то и уходила сама. И Пави, и сама Эва, похоже, не могли долго быть вместе, не могли мириться с чертами характера друг друга. Его жеманность  и пошлость не могли сломить её упрямство и изворотливость, а она была не в силах выдержать его маниакальную любовь к красоте, которую подтверждало небольшое зеркальце, которое всегда было в наличии у юноши. Да и его пошлые взгляды в сторону любой, чья фигура соответствует общеустановленным параметрам, совсем не способствовали потеплению в отношениях. Если она уходила, он искал её, если он не выдерживал, то она, спустя какое-то время, сама возвращалась. Замкнутый круг, из которого невозможно вырваться, но девушке почти удалось сделать это, целых два года Эврика губила в себе желание вернуться, но, в итоге, не выдержала. - Чертов братец никогда не умел ценить истинную красоту. Попытаться испортить такое личико... Из него бы получилась превосходная маска, такая гладкая, нежная кожа... - продолжил Пави, подцепив её подбородок умелыми пальцами, ощутив мягкость бледной, молодой кожи, почувствовав, как щекой шатенка прижалась к его руке. Чуть приоткрыв губы, младший Ларго ждал кто же первый из них не выдержит. Но ни он, ни она не собирались сдаваться так быстро. Если девушка не показывала никаких явных причин своего нетерпения, то Пави уже ели сдерживался, ни в его интересах было дожидаться чего-то, но с Эвой по-другому было просто невозможно. Сейчас юноша будет играть по её правилам, чтобы потом Эврика приняла все его условия, самые невозможные и извращенные. Уложив шатенку на кровать, Ларго навис над ней, произнеся: - Может стоит попробовать? Но в начале... Мы вспомним былые времена. Потянувшись к застежке платья, юноша медленно расстегнул молнию, позволив девушке почувствовать долгожданную свободу от жутко неудобных издержек моды. Статус предусматривал соответствующий внешний вид, который никогда не предусматривал комфортность и удобство. - Раньше ты не была такой скромной, Эва... К чему такие наряды? Хотя твоя возбуждающая фигурка уже не такая, как прежде... За откровенную насмешку Эве захотелось дать ему сильную пощечину, но сила воли и благоразумие смогли сдержать неожиданный порыв. Маски Пави - это "святое", за одно только прикосновение к ним без разрешения хозяина может повлечь за собой неприятные последствие, лучшим исходом которых будет, если девушка всего лишь останется без "своих милых пальчиков", как однажды выразился Ларго. Пристрастия и привычки Пави во многом превышали любые его эмоции, которых и без того было слишком мало, возможно, когда-то давно, когда всё только начиналось, это не бросалось в глаза так сильно, но всё познается в сравнении. Как и любой в семье Ларго, он не был таким раньше, но время умудряется вытворять абсолютно непонятные вещи. Былые чувства давно потеряли свою силу, но, как бы того не желало сердце девушки, не могло исчезнуть вовсе, освободив её из плена любовных уз.  Нагнувшись ниже, юноша попытался поцеловать Эврику, но она резко отвернулась, глубоко вздохнув: - Я не хочу целовать чужие женские губы. - Это не так важно, - опьянено прошептал брюнет, схватив обеими руками её лицо, наконец, впиваясь в губы страстным поцелуем, на который девушка просто не смогла не ответить. Все границы были стерты,противоречия уничтожены, а  старые обиды полностью забыты. Покрывая короткими поцелуями девичье тело, Пави нетерпеливо срывал с шатенки одежду, в кои-то веки не стремясь лишь самому получить удовольствие. Но и Эва не хотела уступать, стараясь завладеть инициативой, чего не позволял ей сделать младший Ларго. Пожирающие взгляды, трепетные прикосновения, крепкие объятия, любовные поцелуи... Всё остальное быстро смешалось в тумане бесполезности и единообразия, теряя своё значение для каждого из них, но лишь на время. Спустя несколько часов они снова будут делать вид, что ничего не произошло, ничего между ними не было и вряд ли будет. Такая глупая, но нужная иллюзия, игра, в которую они играют уже больше десяти лет. Впрочем, это будет потом, а сейчас они вновь сольются в единое целое, понимая к чему это ведет, выбрая этот путь сами. Эва открыла глаза лишь когда за окном вновь воцарилась ночь, окутывая мир атмосферой необычайной таинственности. Сон, что так не вовремя покинул свою обладательницу, больше не хотел возвращаться, чего нельзя было сказать о её возлюбленном. Они уже ничего не соображали, когда Пави донес её до своей комнаты, желая продолжить начатое. Тяжело вздохнув, шатенка приняла сидячее положение, она посмотрела на спящего  рядом мужчину, которому, в итоге, всё-таки пришлось снять свою ужасающую маску. Сейчас он совсем не был похож на младшего сына Ротти Ларго, известным своей бесчеловечностью и фальшью. Подобное зрелище пробудило в Эврике что-то давно забытое, скрытое за глухой стеной воспоминаний. Убрав прядь волос с его лица, девушка, сама не понимая зачем, осторожно коснулась своими губами его, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы брюнет не проснулся. Своё платье одевать было слишком трудно, поэтому Эва накинула на себя рубашку юноши. Поднявшись с кровати, шатенка бесцельно двинулась к гостевой комнате, в которой всё и началось. Тихий звук её шагов эхом разносился по коридору, затухая в паутине вязкой, давящей  тишины. Стараясь не издавать лишних звуков, девушка бесшумно проскользнула в комнату, закрыв за собой дверь. По помещению расползался неприятный холодок, что заставил её сильнее закутаться в рубашку. Почувствовав, как по коже пробежали мурашки, Эва вышла на балкон, дверь которого, к её удивлению, была открыта. Даже отсюда, ночью были видны огромные экраны, прославляющие знаменитую компанию. Всё также был слышен прекрасный голос Мэг, олицетворяющий "ГенКо", всё также мелькали лица самой знаменитой и влиятельной семьи. Опустив взгляд, в свете ночных прожекторов Эврика заметила чью-то тень. За её спиной стоял Луиджи, пренебрежительно на неё смотря, держа в руке свой любимый нож. Его вид был гораздо красноречивее слов. Разозленный, с горящим от ненависти взглядом, он не давал ей никаких шансов на отступление.  - Когда ты снова уйдешь? - Когда Пави это надоест, потому что я уже не хочу уходить, - не смотря на Луиджи, ответила девушка, вновь повернувшись в сторону ночного города. За один вечер Эва действительно передумала уходить от младшего Ларго. Но вот что решит он? Кто мог знать... - Значит ты выбрала его? Бесполезная идиотка! Открой хоть раз свои чертовы глаза! - прокричал мужчина, с силой толкнув шатенку в сторону стены. Ударившись головой, она на секунду потеряла ориентир в пространстве, не успев остановить взбешенного  наследника  Ларго. Зажав девушку между собой и стеной, прижавшись губами к её, прокусывая их до крови. Этот поцелуй был совершенно не похож на тот, что подарил ей Пави. Если тот, хоть и будучи законченным извращенцем, ещё был способен на какие-то светлые чувства, то Луиджи это было совсем не знакомо. Пытаясь сопротивляться, Эврика не заметила, что нож из руки мужчины куда-то исчез. В следующую секунду тело девушки пронзила резкая вспышка боли, из-за которой Эва перестала двигаться вообще. Не удержавшись на ногах, она упала на колени перед старшим Ларго, заметив его нож, пронзивший область сердца. Кровь бурным потоком полилась из раны, забирая вместе с собой нужный любому человеку кислород. Кошмарная боль вытесняла из головы все мысли, забирая с собой все силы. Тело её обмякло, а глаза застеклянели, сохранив в себе весь ужас последних секунд жизни... Проснувшись, Пави заметит, что Эврики рядом с ним нет. С неким страхом он ожидал момента, когда она вновь покинет его. За прошлый вечер он осознал,что ему не хватало извечно упрямой, немного наглой Эвы, что всегда умудрялась разжечь в нем огонек азарта. Но девушки нигде не будет. Лишь спустя несколько минут, повинуясь интуиции, он отправиться в гостевую комнату, найдя там Луиджи, сидящего в кресле и смотрящего невидящим взором в одну точку. Тело единственной возлюбленной, с пронзенным сердцем и широко раскрытыми глазами, в которых застынет выражение ужаса и сожаления, он найдет на полу. Тело той, которая слишком поздно решиться быть с ним, поплатившись за это собственной жизнью. Покидая комнату, брюнет лишь на мгновение обернется, одним взглядом спрашивая: "Зачем?" - Не мне - так никому, - ответит Луиджи, и комната вновь погрузиться в, сводящую с ума, тишину наступающего утра.