Жезл Осириса

Глава 2. - Я зверею! Красотень-то какая! – восторгался Ягун природой Алтая, хлюпая красным как у снеговика носом. Гробыня шла, спотыкаясь о камни, и восторгов не высказывала. Все ей казалось не так: погода холодная, камни спотыкучие, а лес темным и страшным для бедной Гробынюшки. Однако, все знали, что Гробыня давит на жалость и поддаваться ей не хотели. - Глебушка, а Глебушка… Ну возьми тетю Гробыню на ручки… - опять заныла Склепова, а Таня, фыркнув, продолжила любоваться пейзажем. Каково же ее было удивление, когда она увидела, как Глеб покорно, словно собачка-Тузик, тащит на себе Склепову. Таня закашлялась, а Бейбарсов, самодовольно ухмыльнувшись, одарил Таню пронизанным страстью взглядом. “Ну и пусть таскается со своей Склеповой! Мне то что? У меня Ванька есть!” – напрасно убеждала себя Таня, потому что нитка ревности продолжала просачиваться в душу, не смотря ни на какие уговоры. Ягун о чем-то тарахтел под ухом, смеясь и радуясь как дитя местной природе и климату. А Таня упрямо продолжала грызть себя изнутри. “ Нет, ну что он в ней нашел? Пусть бы к Лотковой приставал, хотя бы понятно! Но к Гробыне! Бабник, блин! Павлин! Хвост распустил, весь из себя важный как гусь!” А Бейбарсов впервые за всю поездку порадовался, что не отправил друзей Тани на тот свет раньше времени, с наслаждением наблюдая, как Таня злится и раздражается, изредка поглядывая в его сторону. *** - Тшшш… - зашипел Бейбарсов и остановился на небольшой поляне в лесу, довольно бесцеремонно скинув Гробыню с рук. Склепова буркнула что-то про банальное хамство и заткнулась. Спорить с некромагом на его же территории не хотелось. Перестень Тани раскалился докрасна и начал выкидывать то красные, то зеленые искры. - Что случилось? – спросила Таня, дуя на обжигающий пальцы перстень. - Ждите меня здесь. Бейбарсов наклонился к земле, разгреб опавшую листву и начертил какую-то руну, после чего в земле открылся чернеющий лаз потайного прохода. - Мамочка моя бабуся! Так это же и есть твое бывшее жилище, Глеб! Офигеть вы его засекретели. Пока ты нам не сказал остановиться, я вообще никакой магии не чувствовал! - Не чувствовал?! – возмутилась Таня, - у меня перстень с ума сходит! Бейбарсов хмуро посмотрел на перстень Феофила, но ничего не сказал, начавши спускаться в лаз. - Эй, уважаемый! А пропустить даму вперед? – возопила Гробыня, протискиваясь к лазу. Бейбарсов, усмехнувшись уступил ей проход, но лаз тут же затянулся, как только Склепова приблизилась к нему чуть ближе чем на метр. - Это было всего-лишь предупреждение. Землянка не пускает чужаков, - спокойно сказал Бейбарсов. - Да, кстати, в следующий раз методы будут жестче, так что не советую никому больше пробовать. Бейбарсов вновь начертил руну, открыв лаз. Но в этот момент Таня, подскользнувшись на прелой листве, не удержалась и полетела носом в чернеющий проход. Упала она больно, рука наткнулась на что-то мягкое и склизкое. Нога отказывалась шевелиться, придавленная чем-то тяжелым. А в углу что-то пугающе шевелилось. “ Ну, Гроттерша, ты как всегда! Сказали тебе – не лезь, так надо обязательно во что-нибудь вляпаться”. - Таня! – прохладная рука коснулась щеки. В этот же момент в землянке загорелся слабый чадящий огонек в висевшей под низким потолком лампы в виде черепа. На ногу Тане свалился какой-то сундук, из приоткрытой крышки которого текла гадкая скользкая жидкость серого цвета. Бейбарсов одним взглядом сдвинул сундук, высвободив Таню и проведя рукой по больной ноге, проверяя на переломы. - Все нормально. Даже синяка не будет, – ободряюще улыбнулся Глеб. А Таня осторожно поднялась с дощатого пола и осмотрелась. Небольшая комнатушка, старые стены, обитые деревянными досками, стол, украшенный орнаментом в виде настоящих человеческих костей, в углу жалобно жмется хмырь, несколько открытых сундуков, из которых источалось невиданное зловоние. Под потолком, помимо лампы-черепа висели пучки сушившихся трав и чьих-то внутренностей… Тане стало дурно. Еще этот запах, исходивший из сундуков… Бейбарсов осторожно приобнял Таню за спину. - Ну, вот это мой дом. - Ужас, - только и ответила Таня. Бейбарсов пожал плечами. - Я уже как-то привык. Да, кстати, очень странно, что землянка тебе пустила… Она отчего-то посчитала тебя за свою. В противном случае о тебя осталась бы горстка пепла. Таня поежилась. Ей в который раз крупно повезло. - Мы надолго здесь? - На полчасика. Ты что-то имеешь против? Да, кстати, не откажешься от чашки чая? Таня случайно кинула взгляд на сушеные внутренности и, держась за живот, отказалась. Глеб неспешно ходил по комнате, выуживая из зловонных сундуков какие-то артефакты, травы, книги, свитки. И еще много того, чтобы Таня с собой точно не взяла. А некромаг все складывал в старый холщовый мешок кости, вперемешку с одеждой, кинжалы и флаконы с зельями. Пределом для Тани стало то, как Бейбарсов аккуратно заворачивал в газету те самые сушеные внутренности, явно не рогато-копытного скота. Девушку замутило, а Глеб кинулся к ней, сунув ей под нос какую-то траву, и прошептав что-то. - Это поможет тебе прийти в себя. Не понравился Тане его голос в этот момент, какой-то он был слишком ликующий. Гроттер вдохнула приторно-сладкий аромат трав, отчего голова закружилась еще сильнее, но тошнота прошла. Неведомая сила манила ее к некромагу, а тот, приобняв ее за талию, поцеловал в губы. Дыхание тьмы казалось прожгло душу насквозь, заставляя подчиниться ее власти. - Сбежим от них, только ты и я! И никто не сможет нам помешать! – шептал некромаг Тане на ухо, а она отрешенно кивала головой, соглашаясь на все, что он предложит. Это было действие дурманящей травы, подкрепленной заклинанием. Никакая магическая защита не спасала, ведь землянка находилась на уровне энергетического слоя некромага, что усиливало заклятие в десятки, сотни раз. Но тут откуда-то сверху раздался сдавленный крик. Таня быстро пришла в себя, удивленно глядя на Бейбарсова. Казалось, что так зол он не был никогда. - Что ж, я придумаю что-нибудь еще! С этими словами Глеб помог выбраться Тане из землянки и вдохнуть влажный лесной воздух. *** - Аааа-а! Убери от меня эту тварь, Ягун! Убери, а то я заоруууу! – прыгала Гробыня по поляне, издавая дикий визг в вечереющем лесу. С раскидистой ветки ели с глухим карканьем спешно ретировалась ворона, изо всех сил махая черными крыльями. Ягун просто давился от хохота, так смешно Склепова подскакивала и пыталась стряхнуть с ярко-фиолетовых волос жирную и довольно упитанную мышь. - Мамочка моя бабуся! Я вот только не понимаю, чем она тебе не нравится? Вполне симпатичная мышка.Хвостик там, ушки… Тем более не надо было на Таньку наезжать. Я знаю, что она никогда не изменит в чем-либо Ваньке, а некромага она вообще терпеть не может! - Ну-ну! Так ты у нашей Татьяны потом полюбопытствуй, чем они в землянке там занимались? Никогда не поверю, что вещи можно три часа собирать! Нет, для девушки это еще, конечно, возможно, но для Бейбарсова?! Бейбарсов исподлобья глянул на Склепову. В этот же миг запахло жжеными волосами, и мышь, отчаянно запутавшаяся в волосах, превратилась в горсть пепла. - Блин, уроды вы все! Один мышь на голову посадил, другой прическу испортил! Но некромаг не слушал ее жалобы. Выразительно посмотрев на Таню, он деловито перекинул через плечо холщовую суму и поворотом трости подозвал к себе ступу. А Таня облегченно вздохнула, вспоминая землянку. Если бы не покойная мышь, куковала бы она сейчас на пару с некромагом, а так хоть Ягун со Склеповой рядом…