ВПЕРЁД В ПРОШЛОЕ.

Прошлое. Джеймс Поттер.

      Я — молодой одиннадцатилетний парень. У меня много друзей, но самый главный и самый близкий — Сириус Блэк, или просто Сири. Мы вместе проводим много времени, прошли через много приключений. Но, в отличие от Сириуса, я хорошо общаюсь со своими родителями, они нас всегда поддерживают, иногда прикрывают.       Мы с ним познакомились на одном из званых вечеров, когда нам обоим было по пять лет. Тогда он уже был на ножах со своими родителями, у него был младший брат, которому исполнилось три года. Мои родители боялись, что я заражусь от Сириуса духом бунтарства, что и случилось, но не в такой сильной форме, как у Сири. Мне было жаль его младшего брата, который пытался везде следовать за своим старшеньким. Как же я мечтал о младшем брате или сестре, глядя на этих двоих, но родители пресекали любые разговоры эту тему на корню.       Лишь намного позже я узнал (подслушал из разговора мамы и тёти), что мама боится заводить ещё одного ребенка, так как мой брат—близнец погиб сразу после рождения, а меня еле спасли. Она не хотела проходить через это второй раз. Жалко родителей, после подслушанного разговора я стал менее категоричным с ними и мне стали понятны причины того, почему мама надо мной так тряслась, когда я простужался.       Когда мне исполнилось девять, мама сказала, что у меня скоро появится братик или сестричка, я был счастлив. Но на пятом месяце, как сказал папа, она потеряла ребёнка, и больше вопрос о втором ребёнке в нашей семье не поднимался. Мама лечилась в больнице святого Мунго от нервного срыва после выкидыша (это слово я подслушал из разговора тёти и папы, когда мама была в больнице).       На следующий год мы поехали к нашим родственникам во Францию. Мама с папой много времени проводили наедине, пока я с многочисленной роднёй гулял по Елисейским полям, Лувру и другим достопримечательностям. В общем, вернулись мы уже втроём, как потом выяснилось. Через девять месяцев родились двойняшки — Анна—Мария и Артур—Орион Поттеры. Малыши родились здоровыми, крепкими, растут в любви и заботе. Я был счастливее даже родителей. Сири меня не понимал. Мы поссорились, но вскоре снова помирились, чему оба были очень рады.       И вот, наконец, наступил тот день, когда мы с Сириусом едем в Хогвартс. Мы уже неделю обсуждаем тот момент, когда Шляпа объявит свой вердикт. Ах, да, Сириус, с разрешения своих родителей, последние две недели живёт у меня дома. Кажется, его родственники куда более счастливы, чем он сам. Сейчас мы вместе с моими родителями стоим на перроне и ждём сигнала к отправлению поезда, чтобы сесть в него. Наши вещи мы занесли в вагон, родители и мои младшие брат с сестрой всё никак не хотят нас, то есть, меня, отпускать. Наконец, прозвучал гудок, и мы с Сириусом поднялись в вагон, перед этим попрощавшись с провожающими нас в последний раз. Мы шли по вагону мимо полностью занятых купе и искали полностью или хотя бы частично заполненные купе. Вскоре нам повезло, мы нашли купе, где было всего четыре человека, туда мы и зашли.       В купе было четыре человека: троё парней — Северус Снейп, Питер Петтигрю и Ремус Люпин, а также девочка — Лили Эванс. Лили мне сразу понравилась, и я на неё всё время поглядывал. Сири и Северус сразу не понравились друг другу. Как выяснилось позже, девочка была маглорожденной, Снейп полукровкой, а все остальные чистокровные. Сириус сразу взъелся на полукровку, дело чуть не дошло до драки, но мы вовремя развели их по разным углам. Я сел рядом с другом, мы немного поговорили, после обеда Сириус заснул. Когда он проснулся, это был совершенно другой человек, я это понял, как только взглянул ему в глаза. Он как будто за несколько часов сна постарел на несколько лет, хотя внешне не изменился. Было что—то в его взгляде такое… И то, как резко поменялось его отношение к Снейпу, как будто он знал о нём то, что никто другой не знал, а Петтигрю он старался полностью игнорировать, но взгляды в сторону Питера, когда Сири приходилось отвечать на его вопросы, выглядели очень кровожадно. «Что же с тобой случилось Сири?» Я разговаривал с Питером и Лили когда заметил, что Сириус схватился за голову и едва слышно застонал. Я его спросил: — Сири, что случилось? — Всё нормально Джеймс, — ответил он. — Просто голова разболелась. Скоро всё пройдёт. Скоро мы приедем? — Да. Наверно, часа через четыре. Мне было интересно за ним наблюдать. За его мимикой, жестами, за тем, как он старался контролировать каждое своё движение, жест и слова. Вскоре наш разговор перетёк на распределение, а всё началось вот с чего: — Лили, — спросил Снейп — Так ты решила, куда хочешь поступать? — Если честно, то пока нет, — ответила она. — А я хочу обязательно в Слизерин. Мама говорит, что мне только туда путь и заказан. — А я, — вмешался я. — Только на Гриффиндор и это не обсуждается. Лучше факультета нет. А ты, Сири, куда? Но вместо Сириуса вклинился Питер: — А я хочу обязательно в Гриффиндор. Мама говорит, что мне только туда путь и заказан. — Мне кажется, что все факультеты хороши, — подбирая слова, ответил Сириус. За такими разговорами прошёл весь остаток нашего пути. Через четыре часа мы добрались до Хогвартса. Нас встретил на платформе лесничий и отвёз на лодках через Чёрное озеро, где передал нас на попечение МакГонагалл, она отвела нас в комнату, где попросила её подождать. Ребята из магловских семей перешептывались между собой, обсуждая всё вокруг и гадая, куда они попадут. К нам с Сириусом подошёл Люциус Малфой и, растягивая слова, спросил: — Что, до сих пор не взялся за ум, Блэк? Ну, ничего, Слизерин быстро тебе мозги вправит. — Это мы ещё посмотрим, — с хитрой улыбкой произнёс Сири. На этом наш разговор закончился. И за нами пришла профессор МакГонагалл и отвела нас в Большой зал, где стояла трёхногая табуретка и лежала Шляпа Годрика. Она спела свою песню. И вот, началось распределение. Из нашей компании меня вызвали первым, и как только Шляпа коснулось моей головы, то сразу произнесла: — Гриффиндор! Я встал и пошёл к своему столу, в своём распределение я не сомневался. Жаль, что Сири скорее всего попадёт к змеям, с его родословной и поведением это без вариантов. Скоро Ремус и Лили попали ко львам. Наконец, очередь дошла до Блэка. Они о чём-то долго говорили с Шляпой и, наконец, в полной тишине, прозвучал просто ошеломительный вердикт: — Гриффиндор! Такой тишины я оооооочень давно не слышал. Молчали абсолютно все факультеты. Хлопала лишь наша тройка: я, Лили и Ремус. Сириус с улыбкой встал со стула и направился к нашему столу и сел рядом со мной. Я пытался заговорить с ним, но он не обратил на меня внимания, а был сосредоточен на распределении. Вскоре к нам попал Северус, он был очень расстроен. Но ещё больше был расстроен Питер, который к нам не попал. Вскоре мы поужинали и отправились в свою гостиную, где поднялись в свою спальню, переоделись и легли спать. Мдааа, благодаря Сириусу завтра будет очень весёлый день, и ближайшее время тоже. Прошлое. Питер Петтигрю. Я — молодой одиннадцатилетний парень. Я родился в чистокровной семье. Мой отец рано ушёл из жизни, мама воспитывала меня одна. Я был её жизнью, отрадой, как она мне постоянно повторяет. Папа умер, когда мне было четыре года. Он умер во сне от остановки сердца, он был намного старше моей мамы. Маме досталось в наследство большое состояние, но, хоть она была и богатой вдовой, но никогда больше не вышла замуж. Мама говорила мне, что кроме меня и папы ей больше никто не нужен. Мы с ней много путешествуем по миру, ходим на званые вечера других чистокровных семей. Но друзей у меня очень мало. Сейчас я зашёл в купе, где сидел всего один мальчик. Я решил познакомиться: — Привет. Меня зовут Питер Петтигрю. А тебя? — Я Ремус Люпин. Разговор всё никак не завязывался и мы просто молча сидели. Вскоре к нам присоединились Лили Эванс и Северус Снейп. Мы с ними разговорились, а Ремус просто молча сидел и не пытался с нами заговорить. Позже, к нам присоединились Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Блэк со мной хорошо общался, а Снейпа он возненавидел сразу из—за его происхождения. Дело чуть до драки не дошло, но их разняли и рассадили по разным углам купе. После обеда Блэк заснул, а когда проснулся это был совершенно другой человек. Если до сна он плохо относился к Снейпу, то после сна его взгляды в мою сторону заставляли меня внутренне дрожать. Даже на Северуса он так не смотрел, как сейчас на меня. Мне повезло, что мы сидели в разных концах помещения. Разговор медленно перетёк в будущее распределение. Снейп, обращаясь к Лили, спросил: — Лили. Так ты решила, куда хочешь поступать? — Если честно — то пока нет, — ответила она. — А я хочу обязательно в Слизерин. Мама говорит, что мне только туда путь и заказан. — А я, — вклинился Джеймс. — Только на Гриффиндор и это не обсуждается. Лучше факультета нет. А ты, Сири, куда? Вместо Сириуса сказал я: — А я хочу обязательно в Гриффиндор. Мама говорит, что мне только туда путь и заказан. — Мне кажется, что все факультеты хороши, — тщательно подбирая слова, ответил Сириус. За такими разговорами мы доехали до Хогсмида. На платформе нас встретил и рассадил по лодкам лесничий, которого звали Хагрид, и перевез через озеро. Потом передал нас профессору Макгонагал (так он её назвал), она отвела нас в маленькую комнату и попросила её подождать. Я встал рядом с Лили и Северусом и думал о том, как я попаду в Гриффиндор, и как много подвигов я совершу. Вскоре пришла профессор и отвела нас в Большой зал. Я шёл и оглядывался по сторонам. Мне нравилось всё: зачарованный потолок, на котором отображалось звёздное небо, парящие под потолком в воздухе свечи, трёхногая табуретка и волшебная шляпа на ней. Она спела песню, и началось распределение. Из нашего купе все, в том числе и Снейп, попали в Гриффиндор. Я очень удивился, узнав, куда попал Снейп. Джеймсу и Ремусу объявили результат быстро, а Северус и Лили задержались у шляпы подольше. Но больше всех на стуле провёл Блэк, такое ощущение было, что эти двое решали какие — то серьёзные политические или мировые проблемы, не меньше, но вскоре и он попал в львятник. Снейп выражал своё недовольство. И вскоре очередь дошла до меня. Я сел, и мне на голову надели шляпу. Я услышал её голос: — Хммм. Какой интересный молодой человек, а какие у Вас занятные мысли… Куда же вас распределить? — На Гриффиндор, мне в другое место не надо. — Для Гриффиндора вы, молодой человек, не подходите с вашими мыслями. Вам подходит или Слизерин, или Хаффлпаф… — Нет. Только в Гриффиндор и никуда больше. — Я лучше знаю, что для вас лучше, — и дальше на весь зал. — Хаффлпаф. Я встал со стула и, повернувшись к Шляпе, закричал: — ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА! Я ДОЛЖЕН УЧИТЬСЯ ТОЛЬКО НА ГРИФФИНДОРЕ! ЗАЧЕМ ВЫ ОТПРАВИЛИ МЕНЯ НА ФАКУЛЬТЕТ ЭТИХ ТУПИЦ?! — Молодой человек, — ответила шляпа, — мне лучше знать, где вам надо учиться и точка. А теперь, отправляйтесь за свой стол. Это моё окончательное решение. И я отправился за стол тупиц (как мама всегда про них говорила). Я сел и уставился в свою пустую тарелку. Вскоре подали ужин. Я поел и потом отправился за старостами в свою гостиную, а потом сразу лёг спать и не с кем не разговаривал. Завтра будет очень трудный день.