Лёд или пламя?

Холодный моросящий дождик медленно охлаждал землю и тело. Люди потихоньку разъезжались." Всё-таки Миша умеет переубеждать и как-то выкручиваться из ситуации." Тишина и ожидание. Джес терпеливо ожидала момента, того самого момента, момента мести за родных. Как хорошо было раньше. Как хорошо было в детстве. Интересно, Яков помнит? Перед глазами оживился город Лидер, а наш детский смех воскресил душу. - Макс, ты что в штаны на прудил? - всё ещё смеясь проговорила Джес. Её красные волосы переливались словно рубины, а глаза светились радостью. Миша катался на земле, а его смех эхом разносился по поляне. Один Яков спокойно сидел на камушке и смотрел как я показываю крокодила. Ползти по земле и грызть траву словно мясо, было весело, что я сам стал ржать словно конь. Нам в то лето было всем по шестнадцать лет. Мы веселились все вместе. Играли в крокодила, в салки, в прятки, в войнушку, в супер героев. По вечерам перед костром рассказывали страшилки или ходили в лес искать оборотней, драконов и других мифический существ. Мы верили, что найдём хоть кого-то, но успехом нас не наградили. В то лето мы даже не думали, что сами окажемся этим мифом. Этот день был для нас последним днём спокойствия. Яков всё задумчиво сидел и смотрел, а Джес как-то странно на него смотрела. На поляне воцарилась тишина, а Миша вытирал слезинки счастья с щеки. Спокойный июньский день, тёплое солнышко и прохладный ветер - вот чему мы радовались и не хотели разрушать мировое спокойствие. Миша ехидно улыбнулся, а потом сказал: - Я знаю, что мы будем делать сегодня вечером. - Ой, наша копилка идей наконец-то разбилась. - иронично добавила Джес. - Вот, как ты её терпишь, Макс? - Какая идея? - Тут недалеко есть усадьба, в которой никто не живёт. Она такая старая, что там мы точно кого-то или что-то интересное. - С чего ты это взял? - презрительно спросил Яков. - Про эту усадьбу мои родители говорят каждый день. Даже однажды ловили там кого-то. Просто раньше там жила ведьма, которая ела детей, как в сказке Гензель и Гретель. - Если она там и жила, то тебя бы уже давно съели. - Что ты об этом думаешь, Макс? - игнорируя издёвку Джес, проговорил Миша. Все сразу же посмотрели на меня. Яков одним своим видов протестовал, а Джес презрительно смотрела. Порой Яков не хотел мотаться с нами в лес или идти в заброшенные места. Он говорил, что эта детская затея и глупая игра. Джес держалась мнения Якова, а порой даже противилась ему. Одним словом, её иногда было невозможно понять. Она говорит одно, а делает другое. Миша щенячьими глазами смотрел на меня. Он всегда верил в мифический существ и в то, что однажды одного словит. Что на счёт меня, так я придерживался мнения Миши. - А почему бы и нет? Разве мы чем-то заняты? Почему бы нам не развлечься? - Ты всё такой же тупой. - пробурчал Яков. - Если я тупой, то тогда ты деградант! Если на прудил в штанишки, то можешь не идти, а мы с Мишей словим хоть кого-нибудь. - Я струсил? Макси-страсти, а ты не обнаглел? - Тогда на поляне ровно в девять. Мы попрощались и пошли по домам. Когда я вошёл в дом, то мои родители сразу же замолчали. Они сидели за круглым столом на кухне. У мамы было обеспокоенное лицо, а папа был самой серьёзностью. Мамины голубые глаза были чем-то обеспокоены, а русые волосы были как обычно заплетены в пучок. Серые глаза папы внимательно меня рассматривали, а чёрные волосы переливались светом от солнца. " Чего они такие серьёзные? " Спокойно взяв с холодильника холодную кока-колу, я уже собирался её выпить, как мама спросила: - С тобой всё в порядке? - от её вопроса я аж колай подавился. - С чего такие вопросы? - Просто мы с отцом беспокоимся за тебя. - при своих словах мама улыбнулась солнечной улыбкой. - Что будешь делать вечером? - развеял обстановку папа. - Мы собирались посидеть перед костром. - врал я просто ужасно. - Значит, ты вернёшься в десять? - Я... - только я хотел сказать что-то стоящие, как в окне показалась блондинистая голова Миши. - Не забудь взять фонарик! А ещё... - он хотел сказать что-то ещё, но мне удалось заткнуть его взглядом. - Зачем вам фонарики? - спокойно спросила мама. " Только не проболтайся! Только не проболтайся! Только..." - А мы собирались пойти в усадьбу. - В какую усадьбу? - уже без улыбки спросил папа. - Мне пора. Встретимся, Макс. - с этими словами он смылся. Иногда язык его невозможно было завязать. - Макс, в какую усадьбу? - уже немного строже переспросил папа. - В обыкновенную. - А случайно не в ту, которая доживает свой век. - у мамы тоже стал голос строже. - Ну, и? Да, мы туда идём. - Ты никуда не пойдёшь! - уже вставая из-за стола, сказал папа. - Это ещё почему?! - Потому что в десять ты будешь спать в своей кроватки и спать! - А вот и нет! - Мальчики хватит! Гриша, успокойся. Максик, пойми там опасно, мы хотели вместе провести этот вечер. - папа сел обратно, но он не сводили с меня глаз. - Если хочешь пойти гулять, то вернись к десяти. И не ходи туда. - её глаза стали такими серьёзными, что стало не по себе. - Как захочу! - с этими словами я прыгнул через окно. Это был первый этаж, так что обошлось без проблем. Папа что-то прокричал мне в след, но я его не слушал. Я бежал к нашему домику, который мы называли " Место спокойствия. " Этот домик мы построили на дереве, чтобы нас не смогли найти родители или не нужные глаза. В домике не было никого, так что мне спокойно удалось поспать. Яркий свет попал мне в глаза. Проснувшись, я увидел, что уже стемнело, а мне в глаз светит свет. Внизу уже все собрались, так что я поспешил. Мы шли по тропинке. Лес как будто вымер, что мы все удивились. Обычно вечером лес пел свою песню: ухала сова, скрежетали насекомые. А теперь ничего - тишина. Яков что-то пробурчал, но пошёл дальше. Вот мы вышли на поляну, в центре которой возвышалась усадьба. Вид у её был не ахти. Краска выцвела и словно кожа стала отпадать от усадьбы, черепица кое-где была сломана, а где-то её вообще не было, окна кое-где побиты, а грязь устилала их одеялом, маленькая лестница, которая вела к двери, наполовину была сломана. Тишина давила на нас, а мы давили на тишину своим спокойствием. Осторожно мы стали продвигаться к усадьбе. Миша толкнул дверь, но она была закрыта. Молчание. А потом мы все взорвались смехом, особенно Яков. Миша просто был в недоумении, но смеялся громче всех. А потом наш смех прервал стон. Стон женщины. Мы все замолкли, а потом побледнели. Дверь вдруг открылась и чья-то рука потащила Мишу. Он стоял и ничего не понимал, как и все мы. Осталось чуть-чуть и его бы затащили в дом, но мои руки инстинктивно взяли его за талию и потащили. Опять стон. Рука отпустила Мишу, что теперь мы с ним лежали на траве. В дверях показалась женщина, у которой вместо глаз были пустые глазницы, из который вытекал гной и вылезали насекомые. Она что-то нам говорила или шипела, а потом опять вырвался стон. Стон боли и печали. У всех нас волосы встали дыбом и никто из нас не побежал, мы стояли и смотрели. Женщина стала спускаться и тянуть свои руки к Якову. Тот весь побледнел, как и все мы. Из моего горла вырвался крик : " Бежим! " Джес и Яков побежали, как и мы с Мишей. Ветки хлестали наши лица, но мы бежали подальше от этого дерьма. Когда мы вырвались из объятия леса, то ещё долго смотрели в лес и прислушивались. Но кроме тяжёлого дыхания и шелеста веток наши уши ничего не слышали. Тишина опять нагнетала, а потом Джес воскликнула: - Боже, Макс! - от её слов все повернули головы ко мне. - Что? - Твоя рука... - белые губы Миши еле как шевелились. Посмотрев на свою руку, я аж ахнул. Моя правая рука была вывернута под странным углом. Боль я не чувствовал, но один вид заставил меня ужаснуться. Кость иголкой впивалась в кожу, что было видно где она торчит. Мой язык хотел что-то сказать, но он так заплетался, что у меня вырвалось только: - Эм.. Это... Перехром. - Ладно, пойдёмте по домам. А я провожу Макса. - проговорил Яков. Все согласились. Миша и Джес пошли в другую сторону, а мы в другую. Яков жил через пять домов от меня, так что я не волновался, что упаду в обморок или умру от потери крови, хотя её и не было. Вот и его дом, я что-то промямлил ему и ушел, хоть он и протестовал. Дома было темно, на часах пол одиннадцатого. Боль ударом молота ударила по руке, что приглушённый крик вырвался из груди. Казалось, что по руке ударяют тысячами молотками, а в глазах уже плыли чёрные круги. Сверху послышались шаги: отца и мамины. " Чёрт! Если папа увидит он меня убьёт! " Я уже хотел уйти, но папа уже включил свет на первом этаже. Яркий свет ударил в глаза, что по началу резало глаза, а потом уже привык. Инстинктивно я спрятал за спину сломанную руку, хотя это было глупо, очень глупо. Папа и мама уже стояли внизу. Растрёпанные волосы отца давали знать, что они только-только прилегли. Мама обеспокоенно на меня смотрела, а папа всё так же серьёзно меня рассматривал. - Ты время видел? - строго спросил он. - Да, мы там... Задержались чутка... - смотря в пол, промямлил я. Всё-таки боль туманила голову. - Боже, мой! Откуда столько грязи! Где вы гуляли?! Только не говори, что на площадке или на поляне. - настояла мама. - Ну... Там... В грязи чутка... - Что ты там прячешь? - всё так же строго спросил отец. Сердце упало в пятки. Язык опять стал заплетаться, а глаза всё чётче стали рассматривать пол и кеды. Мои кеды были все в грязи, а прям на носке виднелась кровь. " О, нет..." - Что ты там прячешь? - всё настаивал он. - Откуда кровь? - Максим? - когда мама называла меня полностью по имени, то это значило, что она зла. - Ты долго будешь молчать? Подними голову. - он так властно сказал, что я медленно перевёл взгляд с кед на него. - Что ты там прячешь? - в глазах читалась злоба и нетерпение. - Ничего... Просто... Тут папино терпение лопнуло. Он подошёл ко мне, что я инстинктивно отпустил и острая боль пронзила руку. Хотелось выругаться всеми плохими словами, но я только охнул, что весьма удивило отца. Посмотрев ему в глаза, мою душу охватил страх. Серые глаза отца стали светиться серебром. " Твою мать! Твою мать! Твою мать! " Я отступил ещё на шаг, что рука уже тёрлась об дверь, а боль танцевала по моей руке. - Сколько время, Маша? - его глаза так на меня смотрели, что хотелось убежать. - Без двадцати одиннадцать. Что с ним? - С ним ничего не происходит. А вот с рукой что-то не так. Покажи. - Мне пора... - при моих словах я по привычке рукой, которая была сломана, взялся за затылок. При движении боль возросла, как и папины глаза. Мама подошла и только ахнула. С минуту длилась эта сцена, пока папа лёгким движением не вправил мне кость. Крик из меня так и вырвался, а мама со спокойствием смотрела, как этот изверг вправлял мне кость и продолжал держать. Боль жуткая боль не только в руке, но и во всем теле. За болью последовал жар, что казалось я сгорю на месте. Потом стала кружиться голова, а потом настала и тьма. Проснулся я тёмной ночью от жара и обнаружил, что рука зажила. " КАК! " Тело стало всё ломить, что крик опять вырвался из глотки. Меня мотало из стороны в торону, а кости как будто ломались сами по себе. Свалившись на пол, я почувствовал, что зубы стали дико чесаться, а потом и вовсе появилась маленькая боль и что-то острое впивалось в мои губы. Крик опять вырвался из горла, а потом я заметил, что вместо рук у меня лапы. ЛАПЫ! Быстро встав, я хотел побежать хоть куда, но зеркало остановило меня. В нём я увидел чёрного волка, а глаза стали светиться синим цветом. " Мать твою! " Послышались шаги. " О, нет! Нет, нет, нет! " Мне еле как удалось спрятаться за кроватью. В комнату вошёл папа. От него как-то странно пахло. - Выходи, я знаю, что ты тут. Не бойся, я тебе всё расскажу. То что мне рассказал пап выбило меня из колеи. Я просто офигел, когда узнал, что мы оборотни, даже мама. Три недели я сидел дома, так как папа меня обучал, а я отходил от шока. Когда я пришёл на поляну, то все сидели с такими лицами как будто съели кузов с лимонами. Джес немного побледнела, Миша крутил в руках нож, а Яков играл со снежинками, которые прыгали у него на руке. Увидев меня, они улыбнулись, а потом спросили: - Как ты? - Нормально... А с вами-то что. - Макс, представ себе моя семья охотники. Мне это отец рассказал в тот день. - с улыбкой проговорил Миша. - А мы вообще вампиры. - с той же улыбкой сказала Джес. - А мы маги льда. - в первый раз Яков улыбнулся. - То есть не одни мы такие. - коротко сказал я. Это было лето, которое стало для нас решающим. Мы узнали то, что должны были узнать. А потом Яков показал нам всем себя с другой стороны. С другой стороны появился Яков и его армия. Он стоял в центре, как и я во главе своей. Тишина опять повисла, но она скоро развеется. Улыбка на лице Якова возросла, а потом он заговорил: - Не передумали? - Передумал ты ещё в детстве. - когда мои слова разнеслись по всему посёлку, то улыбка Якова стёрлась с лица. - И одуматься должен ты, а не мы. - С чего это? - А разве ты прав? Разве тебе это поможет? - Посмотрим поможет ли вам что-нибудь. - когда он закончил, то в нас полетели стрелы. Мы не стали медлить, ринулись в бой. Вампиры со своей быстротой убирали лучников и других людей. Охотники стреляли из луков и арбалетов, а другая их часть ринулась в бой. Оборотни вошли в центр. Шары огня и льда проносились везде. Падали наши люди и их. Мы слились в схватке. Везде потекли реки крови. Никто не нападал один, мы нападали парами, чтобы помогать друг другу. Мои когти уже убили двоих, а глаза искали его. Того кто перевернул весь мир. Того, кто заморозил наше прошлое и будущее. Заморозил родных. Он спокойно стоял смотрел на всё. С громким рыком я ринулся на него. Уже в прыжке я был готов убить его, но он лёгким движением вогнал мне в брюхо ледяной меч. Он насадил меня, как мясо на шампур. С такой же лёгкостью он меня и отшвырнул. Жгучая боль обжигала меня, та сама, которая пришла ко мне в детстве. Чёрная пелена стала перед глазами, а шаги приближались. " И это всё? Это всё на что я способен?! " Медленно встав на лапы, я посмотрел в его сторону. Он ужу занёс меч над головой, улыбнувшись мне напоследок, его руки опустились вниз. Быстро уйдя вправо, мне удалось избежать знакомства со своим задом, а потом я вонзил свои зубы ему в щиколотку. Он вскрикнул не от боли, а от неожиданности. Вцепившись зубами покрепче, я со всей силы швырнул его вдаль. Он ударился об стенку дома, а потом его глаза округлились. Из пасти валил пар, живот горел болью, но нельзя сдаваться. Лапы молнией бросились на него, но он успел подняться и отбросить меня ударом ноги. Влететь в стенку было не самым приятным, но бой продолжался. Шатаясь я опять посмотрел на него. Яков в одной руке держал меч, а в другой кнут. Позади него умирал люди. В большей степени наши люди. Джес окружили со всех сторон, как и Мишу, у которого из руки торчала кость. Оборотни, вампиры, люди погибали один за одним, пока маги спокойно шли по трупам и убивали дальше. " Неужели правда будет на его стороне? Неужели мы не правы? Разве правда в том, что нужно истребить людей и делать новый вид? Разве правда не в том, что нужно защищать слабых и таиться в тени, как супер герой? " Громко завыв, а потом ринулся на Якова. Мне всё равно умру я или нет. Жизнь у каждого своя, а моя не будет моей, если я не в скрою этому " другу " артерию на шее. Огненный кнут охватил мою талию, но я всё равно бежал. Сильным движением он отшвырнул меня опять в стену, но кнут не отпускал меня. Потом снова на землю, а потом об стену. Так он продолжал меня швырять где-то двадцать минут, а потом когда еле как дышал. Когда было сломано три ребра, плечо и дышать было тяжело с каждой секундой, он стал подходить ко мне со словами: - И чего вы добились? Своего краха? Ты умрёшь или хочешь стать собачонкой? - он смотрел на меня сверху вниз всё ещё улыбаясь. Я уже успел превратиться обратно в человека, так что он хорошо моет меня рассмотреть. - Ты точно стал деградантом. - Кто бы говорил. - он опять занёс меч над головой, но огненная стрела проткнула ему плечо. Кто-то подхватил меня и аккуратно положил возле стены, это оказался мой сын. По его взгляду можно было понять, что он оправдывается. Позади него стояла Ира, у которой в руках ярко горел огненный лук.