Никогда больше не буду рожать!

      Сколько я себя помню, я всегда была строгой и дисциплинированной девушкой. Всегда ответственная, исполняла то, что меня просили, была старостой класса, а потом в университете стала председателем и старостой группы. Многие меня боялись и одновременно уважали. Я без страха и труда могла уложить мужчин в пылу драки и глазом не моргнув. Многие мне говорили, что я — прирождённый лидер.       Джерар — мой муж — был совсем моей противоположностью: разгильдяй, которых только надо поискать; любил поспать лишний часик-другой; был совсем не ответственным. Но, как говорится, противоположности притягиваются.       Познакомились мы в университете. Я была на первом курсе, а он — на третьем. Наши отношения вначале сложились не лучшим образом: меня бесило в нём разгильдяйство, а Джерару не нравилась то, что я слишком строгая и собранная. Мы часто ссорились с ним, когда пересекались. А встречались мы часто. У моей подруги — Джувии — был парень — Грей, который являлся лучшим другом Фернандеса. В последствии, мы виделись частенько. Но потом я поняла, что мне нравятся наши с ним словесные перепалки. А ему нравилось выводить меня из себя. Помню, мы долго отрицали те чувства, что испытывали к друг другу. Я боялась быть отвергнутой. Но однажды, поздним вечером, Джерар признался мне в своих чувствах, и мы начали встречаться.       Шли дни. Наша любовь только и усиливалась. Мне казалось, что от счастья у меня вырастут крылья, и я улечу далеко-далеко. Он делал мне комплименты, дарил подарки. Мы частенько ходили вместе куда-то. Но когда я переехала к нему — ссоры участились: то он грязную кружку не уберёт за собой из-под чая; то оставит после себя грязную посуду; не заправит кровать. Дома всегда был «великий срач», как считала я, а Джерар говорил, что это «лёгкий» беспорядок. Но после таких препирательств мы хорошо мирились.       Через три года он сделал мне предложение руки и сердца, и я стала миссис Фернандес. Свадьба была маленькой, но зато на ней были только друзья, да и родителей — никаких далёких родственников не было, к нашему счастью. Многие дарили нам подарки, а мы с благодарностью их принимали. Гости говорили красивые тосты и поздравляли нас с таким знаменательным событием. А потом была наша первая брачная ночь, которую я не забуду никогда.       Спустя год мы решили завести ребёнка. Я с Джераром прошла множество обследований в больницах, следила за своим питанием. И, когда мы получили ответ, что можем родить здорового малыша, обрадовались. И вот, спустя полтора года, я забеременела. Все девять месяцев любимый мужественно терпел мои «закидоны», которые бывали часто. В основном, я была спокойной и рассудительной, а иногда я истерила, била посуду или же на меня находил приступ нежности и любви ко всему. Мне хотелось одновременно поцеловать Джерара и приласкать, но в то же время ударить его полотенцем за то, что он плохо вытер пыль.       А потом настал тот день.       Я помню его отчётливо. Как мы смотрели с Джераром фильм дома, а потом мне резко захотелось в туалет. Мне казалось, что что-то не так. Вернувшись из уборной, я сказала только одно: «Мне кажется, я рожаю». Он с непониманием посмотрел на меня, а потом до него, наконец, дошло. Фернаднес кинулся к телефону — вызывать скорую. Благо, что она приехала быстро — роддом находится близко с нашим домом. Врач успокаивала меня. Говорила, что всё хорошо, и не факт, что я рожу именно сегодня. Но в больницу мы поехали на всякий случай.       И в тот момент я поняла, что она обманула меня. Оказывается, воды уже отошли, и меня сдали врачам. Мне было очень страшно. Потом мне сделали всё необходимое и привезли в специальную комнату. Присоединили приборчики, и оставили одну в палате. Началось самое страшное — ожидание. В палату прибегали врачи — проверяли, как я. А схватки учащались и учащались. — Милая, держись!       Джерар был со мной в предродовой. Он держал меня крепко за руку, приободряя. — Исчезни с глаз моих!       Он был в полной растерянности. — Джерар! — Да, Эрза?! — его голос был напуганным. Мне казалось, что он испугался родов больше, чем я. — Прости меня. Останься здесь! — Хорошо.       Новая вспышка боли. О Боже, а это только начало! — Ты ещё здесь?! Я же сказала: пошёл отсюда! — снова сказала я, с силой сжав его руку.       Джерар не знал, как ему быть. То я гоню его отсюда, то прошу остаться. Он чуть ли не метался из одного угла в другой, не понимая, как ему быть и что делать. — Нет, прошу, останься, — умоляющим голосом попросила его я, когда боль чутка стихла.       А когда она через полчаса усилилась снова: — Исчезни с глаз моих!       Я посмотрела на врача, который вошёл только что в палату — узнать как я. — Посмотри мне в глаза и скажи, что мне будет не больно! — Обещаю, Вам будет не больно, — быстро отчеканил он. — Я никогда больше не буду рожать! — Но, Эрза, мы хотели ещё одного ребёнка. — Тебе надо, ты и рожай! Ты всё ещё здесь?! Пошёл вон!       И он, весь бледный и потерянный, покинул предродовую.