Опиши меня

Усталость мертвеца… Безумная и тягучая вновь навалилась на плечи тяжёлым выцветшим халатом. Я потерялся в ней, но на сей раз небесный алмаз отказался указывать мне путь вереницей нот, складывающихся пусть даже в похоронную музыку. Я опустошён и раздавлен. Стоит мне поднести к виску ствол с одной единственной пулей, как тот час я чувствую близость той единственной, что дороже самого Космического Алмаза, что указывает мне путь уже много веков из терпкого отчаяния хрупкими нотными вереницами моей безызвестной музыки. Отбрасываю оружие и подскакиваю к окну в едином порыве, стараясь унять сонмы бесноватых мурашек, что нервной дрожью разносятся от сладостного предвкушения. Она здесь… Совсем близко. Наша прочная многовековая связь не подводит, Моя Госпожа и впрямь стоит на крыльце с чемоданами. Держу пари, они полны бесценных рукописей, которые она так трепетно из эпохи в эпоху всюду берёт с собой. Светлая и прекрасная любовь моя стоит среди пустынной улицы, заправляет непослушную выжженную временем прядку за ухо и улыбается как-то по-детски невинно, пряча чувствительные глаза кровопийцы за тёмными очками. В единый миг пересекаю дом по диагонали, чтобы распахнуть перед ней двери. Госпожа молчит, лукаво улыбаясь одними уголками губ, и медленно входит в мою обитель. Вношу следом её багаж, всё ещё не решаясь прикоснуться. Любуюсь, очарованный её неподдельным любопытством, с которым она осматривает жилище, подмечая в царящем хаосе узоры свойственной мне систематики. О, разве я достоин даже стопы её целовать?! Не смею даже коснуться, хотя инстинкты клокочут в глотке, требуя впиться в неё прямо сейчас, с жадностью глотать её вкус, запах, голос… Такие желанные и необходимые именно сейчас, когда щемящая душу тоска задушила меня, погребла под собой. — Позволь? — протягивает мне руки в перчатках приглашающим жестом. — Госпожа моя… — бережно обнимаю ладонями её запястья, борясь с желанием прямо сейчас раздавить хрупкое тело в попытке удовлетворить свой голод. И я аккуратно, изо всех сил сдерживая охватывающую адским пламенем страсть, стягиваю перчатку с левой ручки, затем с правой… Но всё-таки не выдерживаю и припадаю губами к белоснежному запястью. Её пряный, ни с чем не сравнимый запах пьянит в одночасье так, как не может дурманить ни один наркотик. Дрогнувшая под моими губами жилка на её руке пробуждает древний инстинкт и я впиваюсь зубами в нежную кожу. Она вздрагивает от неожиданности, но не отталкивает. Её кровь фейерверком взрывается в голове, обостряя сенсорику всей сигнальной системы до невообразимых пределов. Я слышу, как бьётся в моих висках её сердце в унисон с моим. Я чувствую её наслаждение нашим единством. Я ощущаю её улыбку нежную и блаженную… Но не в силах разомкнуть отяжелевшие веки, чтобы ею насладиться. Моя Вселенная сейчас заключена лишь в этой самой интимной связи, что может возникнуть между любовниками нашего племени. Неожиданно ощущаю привкус сладкого любопытства в её терпкой и густой крови. Предвкушаю, что последует за этим оттенком. Пытаюсь собрать себя в этом водовороте наслаждения и сплести из слов хоть что-нибудь достойное слуха моей Царицы. Её женское любопытство за неимением зеркал всегда удовлетворялось единственным доступным способом, но доверяла она почему-то лишь моим скудным, но отчаянным попыткам стать хоть какой-нибудь альтернативой такому важному каждой леди, но недоступному вампиру изобретению мертвецов. Госпожа Моя припадает губами к моему лбу и шепчет заветное: — Опиши меня… В голову приходит безумная мысль. Никогда прежде она не соглашалась на такой эксперимент, но сегодня я хочу испытать это вновь. Нехотя отрываясь от желанной плоти, убираю спутанные пряди тёмных волос, обнажая шею. — Ответ кроется здесь, Моя Госпожа. — Даже не проси, Любовь Моя. — она произносит это спокойно, но немного устало. В который раз я молю её об этой связи, но она отказывает мне в этом удовольствии. Боится навредить, как старшая по рангу. — Слова и музыка сейчас не в силах описать того, насколько ты прекрасна. Единственный способ увидеть — это вкусить. Она едва заметно вздрагивает, словно сбегая от неприятного бремени прошлого. Милая Ева, если б я только мог знать, что творится с твоей душой в мгновения, когда даже ты не в состоянии унять эту мелкую дрожь… — Нет. — короткое, но как и всегда бескомпромиссное решение. Разве я могу просить? Однако любопытство всё-таки берёт верх, подогретое моим жалким подавленным видом, и она всё-таки сдаётся: медленно подходит ко мне, обвивает шею руками и лёгким невинным поцелуем почти невесомо пронзает подключичную артерию. Рассудок застилает пелена экстаза. Это гораздо острее и сладостнее оргазма, ближе моих попыток насладиться ею. Я предстаю перед Ней с абсолютно обнаженной душой. Усилием воли стараюсь сконцентрировать мысли на образе Евы, воскрешая в памяти самые любимые черты. И она видит. Вслед за моими мыслями перед ней предстают очертания острого личика с большими хищными, как у меня самого, глазами, светлых, припудренных временем прядей незатейливой укладки… Она видит свою тонкую шею, хрупкие выступающие ключицы, изящные руки… Я воскрешаю в памяти всю её до миллиметра, осознавая, что успел выучить каждую родинку на белоснежной коже, влюбиться в каждый изгиб настолько, что малейшее изменение в ней счёл бы бессовестным уродством. И она ощущает моё благоговение, что сродни лишь восторгу Пигмалиона у ног своей Галатеи. Она отрывается от меня, и всё моё тело окутывает приятная слабость. Я оседаю на пол в её объятьях, не в силах сдержать блаженной улыбки. Моя Госпожа удерживает меня от падения, выдавая характерную нашему племени мощь. Её хрупкость и изящество мотылька — лишь видимость, скрывающая мощь древнейшего вампира. — Как ты, любовь моя? — она обеспокоенно оглядывает меня, обхватывая лицо холодными ладонями. — Опиши мне себя. — прошу её, расфокусированным взглядом заглядывая в глаза. Кажется, она всё-таки увлеклась. Но всё-таки смогла остановиться, а это значит, что я буду жить. Удостоверившись в том, что жизненный сок всё ещё струится в моих венах, она с облегчением выдыхает, мягко опускается рядом, утыкаясь носом в затянувшееся место укуса и восторженно шепчет: — Прекрасна.