Черный человек

Мальзахар давно уже не видел снов – они были изощренным продолжением ежедневного горячечного бреда, в который превратилась его жизнь, отравленная голосом Бездны и пожираемая ей. Пророк благоговел перед ней и проклинал ее, воспевал темное будущее Валорана и пытался его предотвратить. Каждую ночь он сходил с ума в бесплодных попытках сберечь ясность разума. Каждую ночь он видел одно и то же – сохранивший остатки былого великолепия древний зал, где роскошные резные колонны упирались в небеса, а истертая мозаика на полу создавала изменчивые узоры. Каждую ночь он стоял перед единственным уцелевшим зеркалом, разглядывая зыбкое отражение – свое и чужое – в потускневшем от времени стекле. Единственным источником света была луна, недружелюбно скалившаяся из-за плотных облаков, и в те моменты, когда она скрывалась за их покровом, Мальзахар слышал, как с ним говорила Бездна. Говорила его собственными устами. - Слушай, - шептала она голосом искусителя. – Слушай, как Тьма овладевает Валораном, а ты, новый Мессия, освободишь этот мир для нас. Для меня. Мальзахар отшатнулся от темной фигуры – из-за причудливого сплетения теней казалось, что она тянула к нему свои цепкие руки, а шуршание песка напоминало шелест одеяний. - Слушай, - продолжала Бездна. – Слушай, как мои порождения собираются здесь, чтобы поприветствовать тебя, Пророк. Зал наполняло зловонное дыхание чудовищ, явившихся из ночных кошмаров и вечной пустоты; они подбирались все ближе, хрипели, рычали, завывали – жалобно и нетерпеливо, и только потом Мальзахар понимал, что так плакали пустынные ветра. И вот, над ним снова смеялась луна, а ее серебристый свет заставил Бездну отдернуть свои черные руки. А потом тьма распахнула крылья, и все началось заново. - Ты никогда не боялся умереть, Мальзахар. Ты боялся не жить из-за своего необыкновенного дара, - черный человек из мира отражений сотрясался в беззвучном смехе. – Я подарю тебе жизнь. Я подарю тебе великую судьбу, но взамен ты должен принести смерть Валорану. - Нет, - покачал головой пророк, попытавшись отступить еще на шаг назад. Притаившиеся в разломах мозаики тени оплели его ноги, не давая сдвинуться с места. – Я не хочу служить тебе. Я не буду служить тебе! - Что для тебя этот мир? Что для тебя эти жалкие люди, ведомые низменным любопытством? Тебя тревожит их благо? Тебя тревожит их глупая возня? Приди ко мне. Прими меня – и получишь все, о чем мечтаешь сам. Мальзахар мученически закричал, закрыв уши и едва ли не упав на колени. Лунный луч по-отечески обнял измученного пророка за плечи, и тот нашел в себе силы подняться. Раньше все было мирно и размеренно – люди обращались за помощью, молва о провидце долетала до самых отдаленных уголков Рунтерры, и другие обеспокоенные гости находили путь к его жилью. Но однажды к нему забрела проклятая скверна, являвшаяся в снах каждую ночь, и Мальзахар никак не мог прогнать ее. Он путался в собственных чувствах, то испытывая едкий страх на грани с паранойей, то поддаваясь ее соблазнительным чарам. Отражение вновь стало другим, а тень, отбрасываемая зеркалом, поглотила пророка, заключив в удушливые объятья. - Сдайся, Мальзахар. Сдайся. Ледяные ладони сомкнулись на его горле, притягивая все ближе к шершавой стеклянной поверхности, за которой плотоядно ухмылялась Бездна. Пророк вцепился в нее, в ее костлявые плечи, пытаясь оттолкнуть, но вместо этого лишь больше увяз в зеркале. Его руки, пожираемые осколками, были по локоть внутри, и казавшаяся черной кровь, стекала вниз. Мальзахар застонал от боли, но продолжал бороться, хрипло умоляя луну помочь ему – в последний раз за эту ночь, но она оставалась глуха к его просьбам. Она стыдливо пряталась. Стиснув зубы, пророк освободил одну руку, искалеченную злым колдовством зазеркалья, и, что есть силы, ударил – прямо по отражению, лишь отдаленно похожему на его собственное. Трещина перечеркнула лицо, искаженное нечеловеческой яростью, и в следующую секунду стекло взорвалось, отбрасывая от себя измученного Мальзахара. Небо медленно светлело, и солнце, словно восставший из пепла феникс, победоносно стремилось ввысь, в кристальную голубизну. Луна давно скрылась за алыми знаменами приближающегося утра, трусливо сбежав с места преступления – где с ее молчаливого согласия Тьма растерзала разум юного провидца. Мальзахар слишком долго смотрел в Бездну. Достаточно долго для того, чтобы теперь стать ею.