Utopia

Музыка на этот раз у нас действительно шикарная. 1. Wolfgang Amadeus Mozart – Requiem (Lacrimosa Dies Illa) О реквиеме стоит сказать подробнее. Если кто-то не знает - это похоронная песнь (нет, не для Леи. Просто подходит по атмосфере), которая несколько столетий назад использовалась в Европе, преимущественно при похоронах богатых людей. Каждый раз, когда я слушаю его реквием, меня продирают мурашки. Дело в том, что незадолго до смерти к уже беднеющему великому композитору пришел человек и заказал ему этот реквием. Едва Моцарт успел его закончить, он умер (по одной из версий, был отравлен). Даже не знаю, подходит ли сюда такой великий композитор как Моцарт... Судить вам :) 2. Thomas J Bergersen - Cry Еще одна композиция, от которой у меня мурашки. Не могла не всунуть ее сюда. Думаю, подойдет. __________________________________ Огненное облако взметнулось ввысь, раскидывая по темному полотну горящие искры. Защитила ли ее Сила? Спасла ли от неминуемой участи? Изо всех сил сжав механические пальцы на штурвале, Вейдер подвел шаттл к искорёженному обломку, оставшемуся от истребителя Леи. Маленький кораблик разнесло в клочья… Лишь кабина, в которой находилась Лея, не разорвалась под воздействием губительного вакуума. Да, она была измята, искорежена, но целостность нарушена не была. Однако, человеческое тело было куда более хрупким, чем металл истребителя. Если так досталось железному кораблю, то страшно было представить, во что превратилась его дочь, заточенная в уничтоженном корпусе. - Притяните обломки, - механическим, бесчувственным голосом объявил Вейдер. Шаттл подошел ближе, притягивая в мобильный док чудом уцелевший обломок. Он не мог потерять этот последний, маленький осколок, связывающий его с человеческим прошлым. Без нее он окончательно превратится в киборга. Стараясь отвлечься от страшных мыслей, Вейдер бросил короткий взгляд на радар. Три огонька истребителя 501-го уходили в глубины космоса, отгоняя маленькие кораблики, принадлежащие Восстанию. Опасность миновала. Но пережила ли ее Лея? Пережила ли ее его дочь?.. Стыковка к «Исполнителю» прошла успешно. У трапа уже висели в воздухе носилки. Вопреки всему, вопреки всем законам, она была жива, когда ее вытащили из распиленной кабины. Однако, жизнь, вернее ее крохотный, безумно маленький, такой теплый, но гаснущий огонек висел на волоске. Будто костер под страшной бурей. Лея могла умереть в любой момент… Ее ощущение в Силе было слишком размытым. Будто провели влажной кистью по только что нанесенной краске. Поднесешь к холсту тряпку – сможешь легко стереть мазок, не напрягаясь, не оставляя от него даже следа. Но Лея не была картиной. Она не была мазком. А тот проклятый истребитель, выпускающий по ней огонь, не был кистью. Она выживет. Вопреки всему, она должна выжить. Перед глазами встали страшные картинки почти забытых, уничтоженных кошмаров, в которых Падме погибала, производя его детей на свет. Тогда, когда Палпатин сказал, что Падме умерла, он похоронил вместе с ней и мечту о ребенке, закапывая ее под тысячетонным слоем земли. Его ребенок, Лея, умерла для него тогда. Но он не мог потерять ее во второй раз… Не мог. Неужели нужно было, чтобы его дочь оказалась на грани смерти, чтобы понять, что еще не все внутри погибло? Когда он потерял Падме, казалось, что мир остановился. Казалось, что больше никогда не будет ярких красок… Он столько лет винил себя, что она погибла из-за него. Столько лет он убивал свои чувства по отношению ко всему живому. И вот тогда, когда выпал новый шанс вернуть все, начать заново, он допустил ошибку. Критическую, безумную ошибку. Вместо того, чтобы меняться самому, он решил поменять Лею, изломать, и собрать на кусочки по новой. Это была школа Палпатина. Вынуть все живое, перемешать, и положить обратно. Именно так в свое время он поступил с ним. Да что там Палпатин… Он сам поступил так с собой. Слишком много ошибок. Но сейчас было поздно что-либо менять. Можно было лишь надеяться, что она выживет. Ему нужен был второй шанс. Начать все заново, исправить все, что возможно, все, что поддается исправлению. Она была его шансом. Лея была подарком, способным поменять его бесцветную жизнь, раскрасить ее красками. Неужели чтобы понять такую простую вещь, требовалось пройти такой долгий путь? Перед глазами невольно возникли уже потерявшиеся в памяти картинки. Сегодняшнее утро. Можно ли было бы все предотвратить, знай он что должно случиться? … - Милорд, ваш агент сообщил, что ваша дочь только что попала в руки повстанцев, - вытягиваясь по струнке, дрожащим голосом заявил адъютант. Он знал, что за такие новости можно и головы лишиться… Но все же пришел сюда. Храбро. - Свободен. Сегодня он получил свою жизнь, получил свой шанс. Но получит ли его Лея? Ее сострадание сыграло плохую службу. Он приложил все силы, чтобы удалить его с корнем… Но она оказалась куда крепче, чем можно было предполагать. Сильный, смелый характер. Ее было невозможно сломать. В Альянсе ее ждет смерть. Вейдер прекрасно знал характер Мотмы – предатели должны были быть мертвы. Такие как Лея – особенно. Он сам позаботился, чтобы создать ей имидж девушки, преданной отцу и Империи. Но сейчас это выходило боком… Мог ли он позволить себе потерять ее? Возможно. Где-то внутри, там, где он столь долгое время хоронил все человеческое, что-то запротестовало. Нет. Он не мог позволить себе потерять Лею, причем по многим причинам… И то, что она обладала той Силой, которой не было ни у одного человека во всей Галактике, вовсе не было главной причиной. Одним движением Лорд поднялся на ноги, направляясь на мостик. Все еще можно было исправить. Ему было прекрасно известно местоположение «Дома-1». Просто придется провести операцию по окончательному уничтожению Альянса немного по-другому… Нужно для начала вытащить оттуда Лею. Разберемся по ходу дела. - Курс к «Дому-1», - безапелляционным тоном приказал он адмиралу, стоящему у штурвала. Тот послушно кивнул, задавая координаты для гиперпрыжка. Оставалось лишь ждать. Самое ненавистное, неблагодарное занятие. Несмотря на то, что он учил Лею вырабатывать терпение, сам до сих пор не сумел приобрести это такое полезное качество. Оно губило его еще с малых лет… Впрочем, сейчас уже нельзя было ничего исправить. Нужно было делать это раньше. Короткий кивок в сторону адъютанта. - Записи из доков мне на стол. Пора было узнать, какой безмозглый идиот ее выпустил. Он понесет заслуженное наказание. Раздражающий монотонный писк прибора, поддерживающее едва бьющееся сердце в рабочем состоянии. Маленькое, бледное изломанное тело, сливающееся с простынями. Она была на грани смерти уже во второй раз. И каждый раз – из-за него. Палпатин лгал… Темная сторона не давала власти над жизнью. Она давала лишь власть над смертью. С ее помощью можно было лишь разрушать. Созидать с помощью зла невозможно. Он слишком хорошо усвоил этот урок, еще в самом начале своего пути. Но почему она выжила? Тьма не могла спасти Лею. Нет, это было что-то совсем другое. Но что? Уже много лет он был просто невосприимчив к Свету. Каким-то странным, чудовищным усилием ему удалось спасти ее от чудовищной взрывной волны. Но все же Лее досталось, да еще как. Мог ли он изменить события? «Хватит», - резко приказал себе Лорд. Слишком много лет он думал об этом, пока еще вспоминал события на Мустафаре. Нет, прошлое нельзя было изменить. Слишком редко давался такой шанс… Вполне вероятно, что свой он только что упустил. - Все зависит от нее самой, - недовольный новым появлением Леи в мед отсеке, хмуро пробормотал Робертс. Мало того, что в первый раз ему четко дали понять, что за любой промах – голову с плеч, так теперь еще и Темный Лорд никуда не собирался уходить. Борясь с желанием выброситься в космос, чтобы избежать долгих мучений в случае смерти девчонки, доктор молча удалился в процедурную. Ему срочно требовалась еще одна доза успокоительного виски. Вейдер прекрасно считал реакцию молодого врача. Мисс Стафф… Жаль, что так вышло. Она относилась к пациентам с заботой, в отличии от Робертса, который видел в них лишь то, что нужно было вылечить и выкинуть за порог. Похоже, за время пребывания в этом проклятом, пропахшем лекарствами месте ему придется многое переосмыслить… Раньше он никогда и ни о чем не жалел. Сделал – забыл. Вся жизнь проходила будто под анестезией, будто являясь одним большим кошмаром, начавшимся прямиком с присяги Палпатину. Тогда он думал, что по-другому нельзя. Что иначе Падме не спасти… Но лишь спустя столько лет стало ясно, что Темная сторона может только губить. Но вот пути обратно уже не было, да и незачем было ему возвращаться до этого случая. Он просто жил, функционируя, как машина, послушно исполняющая приказы своего Мастера. Но сейчас… Говорят, джедаи могли лечить. А он уже не мог. Тьма слишком глубоко проникла в сердце, захватывая его клетка за клеткой. Великая Сила… Как же тяжело стоять здесь, смотреть на израненное тело последнего человека, который был ему дорог, и понимать, что ничем не можешь ему помочь. Это угнетало, уничтожало изнутри. Когда страдает кто-то, кого ты любишь, ты страдаешь вместе с ним, разделяя его боль. Но Лея даже не страдала. Она просто находилась на грани, за которой… что было за этой гранью для нее? Возможно, ее ждал Свет. Она всегда действовала, защищая тех, кого любила. Она отстаивала свои идеалы. Возможно, за свою жизнь она не совершила ни одного плохого поступка… Ей было не страшно умирать. Она была к этому готова. … - Мой Лорд… Но я не мог ничего сделать, - пролепетал в свое оправдание насмерть перепуганный диспетчер. – Я… - Мне не нужны ваши оправдания, офицер, - холодно отрезал его Вейдер. Покорная любому зову Тьма скользнула вперед, обвиваясь вокруг несчастного, заставляя его судорожно хватать воздух. Ледяная удавка стянула горло… Совсем скоро он расплатится за свои ошибки. Да, на двух стульях тяжело усидеть. Но он должен был знать, кого здесь следует слушать. Он командует этим разрушителем, а не Лея. Сзади послышались торопливые шаги. В Силе отдало жгучей вспышкой страха. - Сэр, - едва переводя дыхание, сипло проговорил адъютант. – Мы почти подошли к «Дому-1». Но ее только что официально приговорили к смерти. Огромное, жгучее чувство растеклось внутри. Страшный, первобытный гнев пронесся по кораблю, заставляя сжаться в комочек всех, кто находился на нем. «Как они посмели?» Какое право имел паршивый Альянс решать судьбу его дочери? Он разнесет их в клочья, так, чтобы не осталось никакой памяти о Восстании, о повстанцах. Как они смели? «Молитесь Силе, чтобы она была жива, когда я подойду к борту вашего проклятого флагмана». Несчастный диспетчер упал вниз, хватаясь за горло. Его спас от заслуженной смерти лишь счастливый случай… Волна Силы, сметая все на своем пути, будто лавина, покатилась прочь, пытаясь отыскать, нащупать хотя бы тонкую искорку, отголосок Леи. Пульсирующее ощущение замерло на краю сознания. Да, она пока была жива. Но она не была на борту «Дома-1»… Концентрируясь изо всех сил, собирая в точку лед, окутывавший корабль, уводя его прочь, в глубины космоса, он сосредоточился на поиске… Она была близко. Совсем близко. Лея была жива. Она сбежала. Нужно было действовать быстро. Альянс просто так не отпустит ее. Одним резким, стремительным движением Вейдер выхватил комлинк из-за пояса. - Выведите «Исполнитель» из гиперпространства. Срочно подготовить три истребителя и мобильный шаттл, - приказал он в маленький динамик. Стремительный, мастерски исполненный вылет… Впервые за много лет Вейдер лично сел за штурвал шаттла, ощущая себя в такой родной, такой податливой стихии. С самого первого вылета он чувствовал себя так, будто черная ночь, вечно окутывавшая космическое пространство, была его домом. Здесь он был непобедим… Где-то вдалеке вспыхнули яркие зеленые огни. Даже не требовалось смотреть на радар, чтобы понять, что происходит там. Лея готовилась к смерти. Но она была слишком спокойна по сравнению с теми, кого он наблюдал на этой грани. Лея чувствовала себя… странно. Ей было абсолютно безразлично на все. Она знала, что отсюда живой не выбраться. Знала, что выжить не сможет. И сейчас, выпуская наружу все то, что так долго таилось внутри, она была счастлива. Лея наслаждалась последним полетом, играючи уворачиваясь от лазерных выстрелов. Космос был и ее домом. Несмотря на то, что за ней летело целых шесть истребителей, повстанцы никак не могли поймать маленький кораблик. О чем она думала в этот момент? Легкое, нежное касание, исходящее от Леи, дало ему понять, что флот Империи замечен. Но она не торопилась спасаться. Она прощалась, слишком хорошо понимая, что отсюда живой не выбраться. Вопреки всему злу, что он причинил ей, Лея в этот момент простила все. Ей даже было жаль его. Жаль уходить… Но судьбу не поменяешь. Будто бы играючи зеленый луч коснулся крыла маленького кораблика. Истребитель резко развернулся, оставляя за собой полосу алых искр. В Силе четко отразилась ее грустная, возможно последняя улыбка. Безумная. Она хотела оставить за собой пылающий след. Она хотела погибнуть, смотря в лицо смерти… «Если уж погибать – то как герой», - вспомнил он собственные слова, произнесенные так давно. В другой жизни, жизни Энакина Скайуокера. Что-то вдруг будто сложенный паззл уложилось в голове. Она была его дочерью. Не просто полезной девушкой, с которой его связывала кровь. Нет, она была уменьшенной копией, соединяющей в себе Падме и его. Того человека, которым он когда-то был. И сейчас та последняя частичка, связывающая его с прошлым, молча смотрела прямо в глаза смерти. Она знала, что сейчас по ней выпустят залп… Но оставалась на месте, не пытаясь никуда уйти. В Силе ощущалось странное спокойствие. Лея была готова уйти. Она чувствовала, что завершила все свои дела… Но она забыла о нем. Да, она спасла Альянс от очередной беды. Но… Внутри что-то взорвалось, заставляя всю Силу, которая имелась в запасе, стремительно улететь вперед, защищая собой маленький кораблик, почти незаметный на фоне черного шелка, усеянного звездами. Картинка перед глазами разорвалась надвое под воздействием мощного заряда энергии, заставляя реальность расколоться. То, что он так долго давил при помощи Тьмы, сейчас, когда он пытался защитить свою дочь, вышло наружу, ничем не защищенное. Лорд бросил все силы на помощь Лее, оставляя собственную застарелую рану без присмотра. Зеленый луч вспыхнул еще раз, заставляя вздрогнуть. Она чувствовала то, что он сейчас испытывал. Но не в ее силах было подарить себе второй шанс. «Прости, отец. Я не могла поступить иначе». Короткое, безумное послание, переполненное болью, жалостью… Она верила, что в нем еще есть добро. Все вокруг вновь раскололось, пытаясь защитить ее. Последние резервы Силы ушли туда, вперед, выстраивая вокруг кабины непробиваемый кокон. Но Тьма не давала власти над жизнью… Лишь вселенной известно, сможет ли он спасти ее. Поменять свое будущее. Исправить прошлое. Он не мог вновь потерять ее. Раздражающий монотонный писк прибора, поддерживающее сердце в рабочем состоянии. Маленькое, бледное изломанное тело, сливающееся с простынями. Она была на грани смерти уже во второй… нет, третий раз. Он забыл пещеру на Татуине. Тогда все было слишком по-другому. Он не осознавал, он не понимал… Но сейчас Вейдер не мог позволить ей умереть. Достаточно было смертей в его жизни. Падме тоже погибла из-за него. Глупая, бездумная ошибка прошлого. Лишь Свет мог лечить. Сможет ли он найти путь к нему в непроглядной Тьме? Два тяжелых шага вперед. Аккуратно, стараясь не навредить хрупкому телу, он положил руки на виски, стараясь передать ей Силу. Но безуспешно… Света не было. Он умер много лет назад. Внутри были лишь обожженные осколки, которые слегка притушило запоздалое раскаяние. «Все зависит лишь от нее». Нет, Робертс был неправ. Не все. Была еще другая сторона Силы, которая могла дать энергии. Стоило лишь впустить ее… Концентрируясь, он собрал всю энергию в одну точку, вливая ее в покореженное тело, наполняя его такой необходимой жизненной энергией. Впервые за много лет боль клубилась внутри, наполняя собственное, наполовину механическое тело различным спектром чувств. Он больше не мог лечить собственные раны. Они не заживали. Только она могла помочь ему поменять прошлое. Искупить его… Слишком многое сейчас было поставлено на карту.

***

- Убей… - гулкий, шипящий голос проникал в душу, захватывая сердце, наполняя его ядом, ненавистью. Ослепительно яркая вспышка молний. Дьявольский хохот… Боль, периодически прерываемая вмешательством Силы. Но это была не ее Сила. У этой энергии был свой характер, свой привкус. Она отдавала горечью, смешанной с гневом. Гневом на себя. Кто был обладателем этой странной, уникальной Силы? В какие-то моменты казалось, что она принадлежит Темной Стороне. В какие-то – она была абсолютно уникальной, с неповторимым характером. Лишь одно было неизменным. Энергия каждый раз наполняла ее, пытаясь укрепить израненное тело. Кто-бы там ни был, он явно не хотел ее смерти. Но была ли она жива? Было ли жизнью то, что она испытывала? Лея не знала, где находится. Вокруг была лишь звенящая пустота, наполненная Силой. Такое впечатление, что она находилась на краю реальности… Как только уйдет боль, она перейдет за черту, за которой будет лишь пустота, смешанная с вечностью. Но ей был нужен этот второй шанс. Лея боролась за него, за свою жизнь каждую секунду, пытаясь пробраться наружу, сквозь тернии, к свету, сквозь непроглядную мглу, окружающую каждую частичку ее души. Она разрывала каждую молекулу темноты, застилающей разум, заставляя его работать, бороться. Из последних сил заставляла себя идти сквозь непроглядный мрак… То была самая тяжелая битва в ее жизни. Битва с самой собой… Битва внутри своего разума. Призом была жизнь, возвращение обратно, в реальный мир. Да, она сумела завершить все цели, которые ставила себе. Она узнала, кто ее брат, узнала причину смерти своей матери. Спасла Альянс, как и планировала. Единственным, что тянуло ее назад, был ее отец. Им нужен был второй шанс. Начать все сначала, сделать все по-другому. Слишком поздно они оба поняли…. Находясь в этом бессознательном, слепом океане, она чувствовала сквозь мглу золотистые искорки сияния Силы окружающих ее существ. Она могла чувствовать Хана, который наверняка находился за тысячу световых лет от того места, где было ее тело. С Соло было все в порядке… Он сумел стереть все свои следы, стереть все видеозаписи, каким-либо образом компрометирующие его. Удивительно, но она могла чувствовать всех, с кем когда-либо была знакома. Да, ее бессознательное тело лежало на борту «Исполнителя». Но ее разум был во вселенной, соединяясь с ней в один большой организм. Для человека, не чувствительного к Силе, эта вселенная была бы лишь темным пятном в его памяти. Но Лея могла видеть, чувствовать в этой непроглядной темноте. Сила освещала ей путь… Вернее, два пути. Она могла двигаться в двух направлениях. Если идти вперед – ее Сила усиливалась, окончательно подавляя боль, даруя ясность ума. Она окончательно соединялась с пространством. Казалось, сделаешь еще шаг, и увидишь всю Галактику будто с высоты птичьего полета, почувствуешь каждое живое существо… Станешь частью мира. Но туда было нельзя идти. Там была смерть, там было освобождение. Второй шанс находился сзади, там, где царила боль. Только через нее можно было вернуться в обычный мир. Она находилась в пространстве, где царила вечность. Может быть, в реальности прошла секунда. Может быть, час. А может быть, и месяцы… Нужно было двигаться. Двигаться к боли, двигаться сквозь нее. Двигаться обратно. Стараясь собрать разум в одну точку, Лея сделала шаг назад. Еще. И еще… Боль усиливалась, накрывая ее одеялом, будто сотканным из железа. Чем дальше она продвигалась, тем горячее становилась температура, которая давила, вжимала в землю, заставляя остановиться. Но она все равно упрямо продолжала продвигаться вперед. Она еще была нужна там… Она должна была исправить ошибки прошлого, которые допустил ее отец. Откуда пришла эта мысль? Лея никогда не думала о том, что должна исправлять его. Что должна исправлять прошлое. Но то, что сейчас пронеслось глубоко внутри, заложило твердое понятие, что она еще не довела свои дела до конца. Да, она сумела узнать о том, что у нее есть брат. Она даже сумела узнать, как его зовут, кто он. Но не это было ее жизненной целью. Она должна была исправить прошлое. У каждого есть свои задачи, которые необходимо выполнить. Как квест, как список, который нужно выучить наизусть, вспоминая в нужный момент. В ее списке были другие цели, не те, что она сама поставила себе. Она чувствовала, что там, в реальном мире, ее будут ждать новые испытания. Впереди, совсем близко, было то, ради чего она пришла сюда. Ее главная задача. Если она вернется, ее нужно будет выполнить. И она ее выполнит, расставляя все точки на свои места. Вокруг полыхал огонь… Казалось, что ее поставили голыми ногами прямо на раскаленную сковородку. Не так-то просто, вырваться назад из лап смерти… Молча, сжимая челюсть, она упрямо продвигалась вперед, несмотря на все усиливающуюся боль во всем теле. Она была все ближе к нему… Ближе. Та черта, за которой таился покой, уже растаяла вдали. Лишь огонь разгорался все сильнее, сжигая ее дотла, превращая в опаленные пламенем угли. Грубый, резкий толчок сотряс сознание, будто погружая его в раскаленную лаву. Длящиеся несколько секунд муки растянулись на несколько лет… Казалось, что прошли века, что мир уже развалился на части. Боль оборвалась так же резко, как началась. Она вернулась. Огня больше не было. Была лишь боль… и холод, окутывающий ее с головы до ног. Лишь Сила, которую в нее вливали, поддерживала ее, заставляя жить дальше, дышать, заставляя вздыматься переломанную грудь. Огромным, титаническим усилием Лея открыла глаза. В окружающем мире больше не было ненависти, не было леденящего льда. Та катастрофа у флагмана Альянса изменила все. Она стала отправной точкой для новой реальности, в которой уже не было того холодного, будто арктический лед, Вейдера. Здесь был ее отец.

***

Темный до невозможности, до боли в глазах зал. Человек, полностью скрытый за огромной, инкрустированной драгоценностями спинкой трона. - Убей… Рука, сжимающая сейбер… Аккуратное, тихое нажатие на активационную кнопку. Алый луч, освещающий зал… Темная фигура, ожидающая в углу своей участи. Жуткая, всепоглощающая ненависть, полностью захватившая ее душу. Разрезающий воздух взмах алого лезвия… - Я сделаю выбор за тебя. Сгустившаяся Тьма. Сила взорвалась надвое, испуская яркие, ослепительно белоснежные молнии, искажающие пространство на своем пути. Холодный, дьявольский смех… Вспышка боли, оглушающая все органы чувств. Тонкий, пронзительный крик. Лея резко села в постели, судорожно хватая воздух. Вновь этот кошмар. Он преследовал ее уже несколько недель. Даже в бреду, когда она лежала в медицинском отсеке, этот смех заставлял ее дрожать. Лишь холодное, но такое приятное прикосновение Силы охлаждало ее жар, придавало жизненной энергии, помогая выздоравливать. Две недели она провалялась в медицинском отсеке, оправляясь от выстрела Адмирала, который должен был погубить ее. Как она выжила? Ответа на этот вопрос не было. Все, что она помнила – лишь яркая зеленая вспышка, взрыв в Силе, а затем… а затем лишь белые потолки. Она выжила только благодаря вмешательству Вейдера. По его словам, это было невозможно, но он сумел окружить кабину готового взорваться истребителя плотным, непроницаемым коконом. Она выжила, но лишилась левой руки, которую сразу же заменили аккуратным, почти идентичным потерянной конечности протезом. Все две недели отец практически сутками находился в медицинском отсеке, передавая ей малую толику сил, которых она была готова впитать. Слишком большая доза могла быть губительна. Маленькая – недостаточна. Но Вейдер сумел найти нужную дозировку энергетического лекарства. В тот момент, когда она летела на истребителе, он изменился… Возможно, она вернулась именно из-за этого. Каждый раз, когда Лея пыталась вспомнить, что было между взрывом и палатой, она застревала, теряясь в самой себе. Разгадка была так близка… Но вновь и вновь ускользала, маня ее за собой призрачным шлейфом. Но у нее не было времени гоняться за старыми призраками. Теперь на борту «Исполнителя» кипела совсем другая жизнь. Едва она сумела встать на ноги, вновь начались тренировки. Но не такие, как раньше – после катастрофы это были полноценные уроки, с помощью которых Лея смогла лучше понять Силу, лучше понять пространство. Почему отец так тщательно взялся за ее подготовку? На этот вопрос знала ответ лишь Сила. Она не лезла под его эмоциональные щиты, а он не лез под ее. Пакт о доверии и ненападении… Странный мир установился между ними. Но что-то все же беспокоило Лорда, Лея чувствовала это. Он боялся того, что возможно, было неизбежным. Но разве можно было бояться неизбежности? Она поняла это, когда Адмирал выпустил по ней выстрел, который должен быть поставить на ней крест. Когда чего-то боишься, оно неизменно приходит. Либо ты уничтожаешь страх, либо ты начинаешь видеть его отражение везде… А если то самое неизбежное и придет, то смысл дрожать перед ним? Если ты не в силах ничего поменять, то нужно просто найти другой выход. Как оказалось, даже в ее ситуации, которую она всей силой ненавидела, был свой выход. Она боялась стать монстром, похожим на Вейдера. Но получилось наоборот… Это он с каждым днем становился все более человечным. Помнится, Соло на Беспине сравнивал их с пламенем и льдом. Неужели ее огонь сумел разжечься вновь, заставляя лед таять? Да, на людях от него по-прежнему веяло холодом. Но такова доля всех начальников. Ее отец был главнокомандующим, и он просто не мог он окончательно расстаться с тем, что его возвысило. То был его авторитет… А с авторитетом никогда не прощаются. Однако, Лея могла чувствовать его ощущения в Силе. Те дни, в течении которых он подпитывал ее своей Силой, сблизили их. Теперь в ней текла частичка его Силы. Теперь она могла чувствовать искры чувств, которые были недостаточно хорошо скрыты. Одним словом, их мысленные щиты по отношению друг к другу ослабли. В них больше не было нужды. Лея слишком хорошо понимала, что рано или поздно Палпатин обратит свой взор на главный флагман. Рано или поздно он поймет, что там творится… Да поможет им Великая Сила в тот момент. Палпатин был слишком зациклен на удержании власти. Он будет категорически против того хрупкого взаимопонимания, привязанности, установившейся между ней и отцом. Император просто уничтожит кого-нибудь одного, оставляя наиболее перспективный экземпляр. Этим экземпляром была Лея. Стоило ли говорить, что она стала тренироваться в разы усерднее, учитывая такой вариант развития событий? Лея не могла позволить уничтожить Палпатину этот маленький мир. Не могла позволить ему разбить эти маленькие стенки их аквариума. Если он всерьез решит уничтожить одного из них… Что-ж, тогда будет бой, в котором она, скорее всего, погибнет. Силы были неравны. Оставалось лишь брать от жизни все, ожидая страшного момента, который рано или поздно наступит.

***

Тревожные данные поступали в Императорский дворец. Один из его планов рушился впервые за все время, что он был жив. Еще недавно девчонка ненавидела своего отца. Казалось, она сама была готова убить его, дай ей в руки сейбер… Но сейчас все было по-другому. Его шпион с «Исполнителя» докладывал, что все изменилось. Вейдер перестал быть тем, кем Палпатин его создал. Он перестал быть бездушной тьмой, он перестал быть злом… Девчонка разрушила идеальный план одним махом, задев неизлечимую рану его ученика, который в глубине души еще скорбел по своей погибшей жене. Девчонка едва не погибла, но сумела вернуться, побывав на той стороне. Вселенная разрешила ей вернуться, дала второй шанс. И он использует ее шанс в своих целях. Энакин Скайуокер возвращался, с каждым днем прогоняя Вейдера в дальний уголок сознания. С каждым днем он все больше привязывался к дочери, вновь и вновь давая ей уроки Силы. Он не тянул ее к Тьме, более того, он сам уходил от нее. Этого было нельзя допустить. Теперь стало однозначно ясно, что Вейдера нужно заменить. Если они объединятся, его Тьма не устоит. Как хорошо, что у него есть козырь… Козырь, с помощью которого Лея сама убьет своего отца. Холодные огоньки звезд проплывали мимо. Эндор был близко. Пора устроить последний бой, с помощью которого он станет настоящим властелином, настоящим императором Галактики, в руках которого будет сосредоточена абсолютная власть. Пора было заканчивать с джедайской швалью. Пора было заканчивать с жалкими остатками Альянса. Пора было заканчивать с Вейдером. Он умрет. Совсем скоро… А Лея перейдет на Темную сторону, становясь новым орудием Палпатина. Пора. Время настало. Совсем скоро баланс Силы изменится, окончательно склоняя ее на Темную сторону Силы, сторону ситхов.