Чужая история

4 курс обучения. Гермиона знала, что она соулмейт, и ненавидела себя за это. Еще на первом курсе девочка столкнулась с этим понятием, но тогда совершенно не поняла, что оно обозначает. Старшие девочки пищали как мартовские кошки, завидев на своем теле знак, обозначающий человека, с которым их связывает сама судьба. А Гермиона смотрела на них сдвинув брови и искренне не понимая, что может быть хорошего в том, что судьба решила за них, кому они подходят? Она была уверена, что такого с ней никогда не произойдет. Привязанных к кому-то судьбой было не так уж и много, а остальные были совершенно свободны в своей личной жизни. А свободу Гермиона уважала сильно, борясь не только за права маглорожденных волшебников, но и права низших магических существ. Однако Гермиона росла, стремительно приближаясь к 15 годам. Именно в это время у волшебников появлялись знаки. Они могли выйти на любой части тела, иногда показывая не только владельцу, но и всем вокруг, кого судьба выбрала для тебя. Подобного с Грейнджер не случилось, однако в ночь своего своего рождения, девочка почувствовала жжение под правой лопаткой. Аккуратно, дабы не разбудить соседок по комнате, Гермиона подошла к зеркалу, прошептав люмос. В полумраке разобрать что-то было тяжело, но главное девочка уловила: на её спине теперь красуется знак. Со злостью дернув спальную рубашку вниз, Гермиона вернулась в кровать, желая забыться сном. День рождения она решила не праздновать, поскольку для нее этот день стал ужасен. С того дня это стало её тайной. На вопросы любопытных сокурсниц девочка отнекивалась, убеждая всех в том, что не имеет никакого отношения к соулмейтам. Она была старше большинства своих сокурсников, потому не многие еще задумывались об этом. Первым, кто прознал секрет Гермионы, был Виктор. В преддверии Святочного бала у них был откровенный разговор, из которого девушка узнала, что Виктор тоже соулмейт. В тот день она смотрела на него со смесью жалости и зависти. Оказалось, что девушка, предначертанная парню судьбой, скончалась, не дожив всего трех дней до своего 15 дня рождения. Теперь его аккуратно выведенное на запястье "Изабелла" потускнело и стало едва различимым. Он свободен от судьбы, вот только совсем этому не рад. Гермиона похожа на неё. Те же большие карие глаза, каштановые волосы и любознательность. Она не могла отказаться, когда он пригласил её на бал. Для Гермионы это ничего не решит, но она сможет подарить этому парню то, что, казалось бы, невозможно: один день с почти "любимой" девушкой. Пусть это только иллюзия, но как иногда не хватает чуда даже в волшебном мире. Вторым человеком, раскрывшим тайну Гермионы, стала Джинни Уизли. Это были Рождественские выходные того же курса. Девочки переодевались в спальные рубашки, когда Джинни воскликнула: - Твой соулмейт Малфой? Гермиона резко дернулась к зеркалу. Сейчас, в свете лампы, она отчетливо могла разглядеть знакомые завитки фамилии Малфой. Джинни говорила что-то еще, но Грейнджер не слышала, неотрывно смотря на знак. В голове не было ни единой мысли, руки заметно стали трястись, а из глаз непроизвольно полились слезы. Это был первый раз, когда Гермиона попробовала успокоительные. Маленькая таблетка так легко разрешала большие проблемы, что вызвала зависимость с первого потребления. А дальше все шло по нарастающей. Каждое оскорбления Малфоя, летящее в ее сторону, заканчивалось одинаково: Гермиона трясущимися руками доставала таблетку и расслабленно выдыхала, получая желаемое успокоение. Только новость о возвращении Волан-де-Морта не могла забыться от таблеток. 5 курс обучения. Долорес Амбридж была той еще жабой. Вечные придирки к ученикам и её глупые указы и законы нервировали Гермиону, но в то же время это было отличным способом отвлечься от своих душевных терзаний. Грейнджер полностью погрузилась в занятия ОД. Гарри, по её мнению, был отличным учителем, отчего у Гермионы все получалось с первого раза. Единственным сложным занятием для нее оказался вызов патронуса. Грейнджер отказывалась понимать, что делает не так. Вот воспоминания о проведенном вместе с родителями отпуске в горах. Итог – слабая искра, вырвавшаяся и палочки. Вот веселые выходные, проведенные у семьи Уизли, а результата ноль. Гарри чертовски раздражает своей заботой, уделяя ей особое внимание. Гермиона лишь слабо улыбается ему и в момент, когда между ними пробегает чей-то патронус-собака, Грейнджер говорит заклинание и из её палочки вылетает выдра. Гарри радостно хлопает её по плечу, говоря различные похвалы, а Гермиона не может выдавить из себя элементарной улыбки. Она наблюдает за весело скачущей выдрой и пытается понять, когда для нее воспоминание о Малфое стали лучшими. Она проводит вечер того дня за закрытым пологом своей кровати, крутя в руках очередную пачку успокоительных. Она не пьет их, надеясь рационально обдумать сложившуюся ситуацию, и убедить свое подсознание в её ненависти к слизеринскому ублюдку. ...Инспекционная дружина ходила по пятам учеников, практически не оставляя их одних даже в туалете. Поэтому проведении занятий стало просто невыносимым, и Гермиона взяла на себя ответственность следить за Малфоем и его свитой. Это было отличным вариантом: она помогает своим друзьям, и никто не заподозрит её в излишней внимательности к слизеринскому принцу. Гермиона отлично справлялась с задачей, пока однажды не попалась: увидев ретировавшихся слизеринцев, Грейнджер спокойно вышла из укрытия, направляясь в сторону Гиффиндорских комнат, когда лицом к лицу столкнулась с Малфоем. Гермиона не могла ничего сказать. Она отчетливо понимала, что выхода из этой ситуации ей не придумать, а потому спокойно ждала мерзкой ухмылки Малфоя, с которой он будет вести её к Амбридж. Она не знала точно, есть ли у него какой-то знак, указывающий на неё, или он был тем счастливчиком, который при имеющимся соулмейте сам являлся обычным человеком. Малфой смотрел на неё долго, и Гермиона не могла понять причину его бездействия. Она вполне бы могла сейчас его обездвижить и убежать восвояси, но ей отчего-то хотелось остаться. Из-за поворота послышалось пыхтение, а после громкое: - Поймали! Гермиона не разобрала голоса, но поняла, что говорили они о ком-то из ОД. Она ждала, когда и Малфой схватит её руки и крикнет что-то похожее, но он лишь развернулся и торопливо направился к говорящим. Грейнджер же убежала, решив что об этом она подумает после. ...ОД прикрыли, и Гермиона облегченно вздохнула: в её жизни было слишком много Малфоя, от которого нужно было срочно избавляться. 6 курс обучения. Глупый Гарри не понимал, что эта книга не принесет ему ничего хорошего. Его временные успехи по зельеварению вызывали странную реакцию Снегга, но Поттер не слушал предупреждения подозрительной подруги. Отказавшись от успокоительных Гермиона стала везде и всюду видеть подвох и придираться к друзьям по поводу и без. От этого Гарри и Рон стали все чаще проводить время вдвоем, ссылаясь на разные причины. Для Гермионы это было мучительно, ведь у неё становилось больше времени для самобичевания. Она бессовестно спорила с внутренним голосом, обманывая сама себя, что Малфой не будит в ней никаких чувств, кроме ненависти. Но судьба снова дала ей знак, с которым Гермиона уже не могла поспорить. - Что Вы чувствуете, мисс Грейнджер? – Слизнорт прищурился. - Запах свежескошенной травы, пергамента и… и все. – Соврала Гермиона. Это слишком личное, говорить о том, что третьим запахом является тот самый Малфоевский парфюм, который она почувствовала в прошлом году. После того урока сомнений у Гермионы не осталось: она влюблена. Списав все на чертову судьбу, которая любыми путями пытается связать её с врагом, Гермиона спрятала эти чувства глубоко в себя, пообещав никогда и никому их не показывать. ...Смерть Дамболдора и причастность к этому Малфоя сильно подкосила Грейнджер, но она твердо решила помочь во всем своему другу. Гарри точно необходима поддержка. 7 курс обучения. Поиски крестражей оказались непростой задачей. Успокоительные закончились через неделю, и Гермиона стала дерганой. На руку играло то, что остальные вели себя не лучше, и друзья часто срывали друг на друга. Но когда ушел Рон… Грейнджер думала, что сражаться дальше просто бесполезно, и что все идет к поражению. Именно в этот момент Гарри оказал ей поддержку. Раньше она и не задумывалась о том, что её друг уже давно не беззащитный мальчик со шрамом, а повзрослевший парень. Во время их танца она тихо спросила: - Гарри, мы никогда не говорили об этом, но… почему ты вдруг охладел к Чжоу? Дело только в том, что в нее был влюблен Седрик? - Нет. – Просто отвечает Гарри. – Просто это было время, когда у меня появился знак. Ну, как у всех соулмейтов. Там была нарисована метла для квиддича, и я тогда подумал, что это Чанг. Она же ярая поклонница этой игры. Но со временем мне стало ясно, что к этой девушке я ничего не испытываю. А сейчас я точно знаю, что это Джинни. - Что? – Гермиона остановилась. – Но как же… она и знать не знает о твоих чувствах. Да она же влюблена в тебя, а ты её игнорируешь! Почему?! - Я не знаю, чем закончится это война. Семья Уизли и так страдает из-за меня, а я не хочу быть причиной её горя. А почему ты не рассказала нам, что тоже соулмейт? - Я?! Нет… откуда ты знаешь? - Гермиона, ты так усердно пыталась убедить всех в обратном, что я сразу понял. Я понимаю, что у тебя тоже есть какие-то причины скрывать это, но… мы же друзья? - Да. – Гермиона крепко обняла Поттера. – Мой соулмейт Малфой и я совершенно не знаю, что с этим делать. Гарри только крепче обнял подругу. Слов поддержки у него на это не нашлось. ...Когда имя Темного лорда было произнесено, оставалось всего несколько секунд на решение проблемы. Гермиона отчаянно бросила в друзей заклинания, даже не надеясь, что успеет. Ей повезло, но после, кажется, везение отвернулось от нее. Гермиона никогда не сможет забыть те эмоции, промелькнувшие в глазах Малфоя, когда он увидел её в руках своей тетки. Грейнджер не надеялась на поддержку с его стороны, и понимала, что слова « не знаю… кажется похожа» это большее, на что он мог быть способен. ...Ей кажется, что она кричит слишком громко. Она наблюдает, как женщина водит ножом по её руке, но уже не испытывает боли. Она не понимает что происходит до того момента, когда Гарри заключает, что Добби умирает. Она просто сдается на пару секунд, позволяя себе заплакать. Она просто девчонка, попавшая в самое пекло войны. И она ужасно устала от этого. ...Видеть мертвого Гарри было невыносимо. Даже слез не было, настолько это казалось невозможным. Гермиона прикрывает глаза и слышит, как Нарцисса зовет сына. И она тихо качает головой: Драко лучше уйти, потому что Волан-де-Морт не потерпит никого, кто стоит в пределах этой школы. Её успокаивают его тихие шаги, и она наконец-то плачет. Рев Темного Лорда пугает девушку, и, открыв глаза, она видит, как Драко кидает палочку восставшему Поттеру. Война продолжается, и они с Малфоем теперь на одной стороне. ...Гарри помогает семье Малфоев восстановиться. Благодаря его содействию Драко и Нарциссу полностью оправдывают. Люциусу же придется провести не один год в Азкабане. ...Родители Гермионы все еще её не помнят. Её желание избавить их от любых воспоминаний о ней привело девушку к тому, что заклятье получилось слишком сильным. И Грейнджер поступает на первый курс Медицинской академии, желая вернуть память родителям. И избавиться от проклятия завитков фамилии Малфой. ...Гермиона стоит у списков с поступившими, лишь ухмыляясь, видя свою фамилию. Даже здесь министерские жабы умудрились подписать «героиня войны». Так бегущяя от воспоминаний о ней девушка сталкивается с этим везде. Грустно вздохнув, Гермиона отходит от списков и сейчас же встречается взглядом в Малфоем. Он кивает в знак приветствия и Грейнджер, повторив его действие, спешно уходит. Позже она узнает, что Драко поступил туда же, только попал в другую группу. Наплевав на вездевстречающегося парня, Гермиона продолжает часами сидеть в библиотеке, окруженная книгами. Ни одного подходящего заклятия не попадается, и девушка вновь опускает голову на сложенные на столе руки. Снова хочется плакать. Она трясущимися руками достает из сумки таблетку, стараясь с первого раза положить её на язык. Ей не мешало и самой побывать в кабинете хорошего колдомедика. Только когда приходит желанное успокоение, Гермиона поднимает глаза, встречаясь с внимательным взглядом белокурого парня. Она вскакивает так, что роняет открытую сумку. Собрав все вещи, Гермиона ретируется из библиотеки, а Драко находит у её стола пластинку успокоительных. После того случая Малфой стал чаще задерживаться в библиотеке. Он дожидался, когда Грейнджер положит книги по местам и уйдет. Тогда он брал те же фолианты и пытался понять, что же она ищет. Из бродящих по Магическому миру слухов Малфой знает, что девушка не может вернуть родителям память. Но книги, которые читает девушка, не всегда касаются этой темы. Много фолиантов про соулмейтов. И отмеченные там страницы заставляют парня задуматься. Она закладывает страницу о том, что знак соулмейта не влюбляет человека. А лишь показывает, к кому бы стоило присмотреться. Он и сам часто об этом думал. ...Гермиона сидит за очередным фолиантом, когда раздается звонок в дверь. Прихватив с собой палочку, Гермиона осторожно открывает дверь, на пороге которой стоит Малфой, протягивающий ей пергамент. - Что это? – Гермиона пробегает глазами по строчкам. - Это решение твоей проблемы. Знаю, - он поднимает ладонь на какой-то протест Грейнджер. - …ты уже пыталась использовать подобное. Но вчитайся – здесь ряд поправок. Когда Снегг был особо добр, он занимался со мной дополнительным курсом зельеварения. Не бойся, это не отравит твоих родителей. - Зачем ты это делаешь? Зачем помогаешь мне? – Гермиона смотрит на него, словно маленький волчонок. Ей отчаянно хочется верить, что это поможет,но она никак не может смириться, что помощь пришла от него. - Вы с Поттером многое сделали для моей семьи. И я… благодарен вам. - С-спасибо. – Гермиона чувствует, как к глазам подступают слезы. – Может пройдешь? - А это можно? И Драко целует ничего не понимающую девушку. Дверь за ним с хлопком закрывается, а Гермиона мычит от удовольствия.Столько лет ожидания и представления этого, казалось бы, невозможного поцелуя. Драко и самого трясет от нахлынувших ощущений. - Никогда не пей эту дрянь, - Драко бросает на пол ту пластинку успокоительных, что нашел в библиотеке. – Я докажу тебе, что являюсь лучшим успокоительным.