Чужая история

Все начиналось довольно странно. Чертов Поттер со своим вездесущим подозрением напал на меня в мужском туалете и, вместо того, чтобы покалечить, пустил какое-то странное заклятие. Увидев в зеркале отражение очкастого, вместо себя, я не знал, что мне делать, в то время как обнаглевший в конец гриффиндорец решил воспользоваться ситуацией. Конечно, ведь что может быть лучше, чем быть в шкуре приближенного к твоему врагу подданного. Если бы я только знал, как убрать это проклятье, я бы никогда не дал Поттеру такого шанса. Но я был слабее. Но лишение своего облика было самым малым бедствием. Намного страшнее оказалось принять жизнь врага. Его слишком заботливые друзья, окружившие меня чертовой заботой, решив что их драгоценный дружок заболел, были сущим наказанием. Конечно, я как мог отрывался на уроках, ставя великого Гарри Поттера в разряд полных дебилов, но даже это не могло принести мне удовольствия. Этот идиот вовсе не замечал моих стараний, быстро влившись в компанию слизеринцев. Видимо, дела его шли лучше, нежели мои. А я должен был быть в его шкуре эти чертовы дни! Мое терпение медленно кончалось, и нужно было как-то отвлечься. И я воспользовался обликом Порттера, дабы выведать секреты грязнокровки, разоблачить эту невинность и после вывалить наружу все то грязное белье, что она прячет под видимым благородством. И вот тут я попал в капкан. Проводя больше времени с гриффиндоркой, я невольно стал понимать Поттера. О таком друге, как она, можно было только мечтать. Она была безгранично умна, добра ко мне как мать, но самое главное, на нее можно было положиться, ей можно было доверять. Я мог разговаривать с ней часами, запоминая её грациозные движения, звонкий смех и эту невероятно теплую улыбку. Мерлин, я не думал, что люди могут так улыбаться. Мои стереотипы об алчных, корыстных, хитрых и туповатых гриффиндорцах рушились как карточный домик. И у меня не оставалось шанса на их восстановления. Однажды она сказала мне, что я изменился. Ну, конечно, не я, а Гарри. Тут я не на шутку испугался, но она продолжила: "Ты правда изменился. Но мне это очень нравится." Я был невообразимо счастлив. Ведь я в её глазах лучше Поттера. Это было своеобразной победой над зазнавшемся очкариком. Но радость быстро улетучилась. Моя новообретенная подруга все чаще и чаще пряталась от сокурсников и друзей, все реже улыбалась и(я видел это всего один раз) плакала. Я не понимал, что происходит, старался развеселить её, поддержать. Но она деликатно отказывалась от моей помощи. Один раз рыжее недоразумение, что она зовет другом, накричал на нее, решив, что она отказывается помогать ему с домашними работами из-за того, что когда-то он отверг её чувства. О, этот удар я запомню надолго. Да и он, думаю, тоже. Я врезал ему, запретив приближаться к ней даже на километр. Я помню, она тогда не заплакала, не стала читать долгих лекций, а просто обняла меня. Именно тогда я понял, что было нужно этой девушке - поддержка. И черт возьми, пусть в шкуре Поттера, но я дам ей ее. С того дня она стала делиться со мной секретами. Я был снова рад. " - Знаешь, Гарри... - Как-то раз заговорила Гермиона. - Ты говорил, что Малфой может быть одним из последователей Темного лорда. Я не верю. Пойми, он и Люциус - разные люди. Он боится, Гарри, боится. И мы не можем его в чем-то обвинять. Представь, будь твои родители живы, ты бы сделал все, что бы лорд не тронул их. А этот изверг живет в доме Драко, и я не представляю, что он переживает, видя его. Представь, смог бы ли ты жить, не говоря лишнего слова, не позволяя себе лишнего взгляда. Да что там взгляда, лишней мысли. Нет, Гарри. Драко не предатель. По крайней мере, я хочу верить в то, что сердцем он на нашей стороне. А выбор сердца - главный выбор." Я не знал, что ответить ей. Кажется, я просто кивнул. Но после я долго не мог прийти в себя. Гермиона верит мне. Считает, что я лучше, чем есть. И я поклялся себе, что, если я вернусь в свое тело, то я сделаю все, чтобы завоевать доверие этой девушки. Я перестрою весь свой мир, изменю самого себя, чтобы стать для нее больше, чем все. Именно поэтому я сейчас стою около её квартирки в лютом переулке, что она купила после войны. Не думаю, что нас уже можно назвать друзьями, но мы уже явно не враги. После того, как Поттер перед войной вернул наши души в свои тела, я перешел на сторону Дамболдора, а после войну бросил все силы на то, чтобы Гермиона мне доверяла. - Драко, что ты делаешь здесь? - Растерянная Гермиона, одетая в ночную рубашку, открыла входную дверь. Я мечтал её увидеть. - Хочу признаться в том, что ты со мной сделала. Разрешишь? - И я крепко сжимаю обручальное кольцо в своих ладонях, надеясь, что она когда-нибудь ответит мне "да".