Мы снова на «Вы»?

Вечер наступил очень быстро. Даже на мгновение показалось, что слишком быстро, что так совершенно не может быть. Но часы действительно уже показывали девять вечера - время, когда в клубах только начинается жизнь. Фёдор не знал, почему нужное время наступило так быстро. Но предполагал, что это по одной простой причине - он слишком много раз прокручивал в голове её приглашение, слишком тщательно и старательно подбирал образ для похода в это злачное место. И ему было совершенно плевать, что они идут не отдыхать, а работать. Ему было абсолютно всё равно, что они на задании, и ему в любом случае ничего не светит. Вот только ради нескольких часов с куратором он был готов отдать всё на свете. Он бы не задумываясь снова и снова соглашался бы на походы с ней в "Чёрную звезду". - Екатерина Андреевна... - нерешительно позвал парень, не в силах отвести взгляд от чудесно переобразившейся женщины. Не длинная юбка, яркая блузка с не менее заметным шарфиком. Такой он никак не мог представить серьёзную капитана. Будто это были два разных человека. - Да, Черных. Вы что-то хотели? - спрашивает Лаврова, внимательным, но в тоже время не вызывающим внимание взглядом, осматриваясь вокруг. - Почему вы взяли именно меня? - выдержав приличную паузу, спросил Фёдор. В какой-то момент он пожалел, что начал этот разговор, но молчать было уже поздно. Сказав "А", нужно говорить и "Б", как известно. - Почему ни кого-нибудь другого? - А вы жалеете? Так я вас не заставляла со мной идти, можете быть свободны, - в один миг сменив интонацию, произнесла капитан. Произнесла холодно, уже привычно для Фёдора ядовито. А он уж глупо надеялся, что сегодня они не будут испытывать друг друга на прочность. - Идите, Черных! - Екатерина Андреевна, я же ничего такого не сказал, - произнёс Фёдор, даже не думая уходить. Сказал уверенно, не скрывая недовольства, но в то же время виновато. Наверное, так умеет только он один. - Вам так приятна моя компания? - Не обольщайтесь, Черных, - осадила парня Лаврова, будто прочитав его мысли, сумев рассмотреть картинку, вырисовывающуюся в его голове. - Шишкарёв с Саблиным Чиглинцеву помогают. Девушкам пока "светиться" не нужно. А Миско явно не вписался бы в эту обстановку. Разве нет? - Да, вы правы, - согласился молодой человек, на миг отведя взгляд в сторону. В голове упорно крутился ещё один вопрос, но задать его парень всё никак не решался. Как-то страшно было услышать её ответ, будто в этих словах могло оказаться слишком много откровений. - А как же Самойлов? Он бы вписался. Черных поднял на куратора взгляд. Пристальный, выжидательный, неестественно томный взгляд. Он хотел услышать ответ, увидеть её реакцию. Но в то же время мечтал, чтобы она промолчала, не стала отвечать на его вопрос. А женщина молчала. Вроде, прошло не больше минуты, но время отчего-то шло не по правилам, казалось, что прошла уже целая вечность. Ожидание - это ужасно. Она будто испытывала курсанта на прочность, следила за сменой эмоций в его туманных глазах. Или же просто боялась ответить на его вопрос? Не знала, что сказать? - Вас, Черных, я знаю дольше, - наконец произнесла девушка, подобрав нужные слова. Как опера отвечают на вопросы журналистам - не промолчала, но и сказать ничего не сказала. - Так надёжнее. А с вашим другом я знакома лишь по его личному делу. Вечер шёл своим чередом. Со всех сторон гремела зажигательные музыка. На танцполе то и дело одни пары сменяли другие. Диджей с каждой композицией всё больше и больше поддавал жару. А Черных с Лавровой будто приросли к своим местам. Время шло, а они так и сидели за столиком в зале. Парень допивал уже третий по счёту коктейль, а девушка всё никак не спешила расправиться с первым. Будто боялась, что алкоголь слишком сильно ударит в голову, заставив смущённо отводить взгляд на следующий день. - Екатерина Андреевна, - позвал Фёдор, отставив пустой бокал в сторону. - Пойдёмте потанцуем. А то мы слишком сильно привлекаем к себе внимание. Не могут люди прийти в клуб и не разу не выйти на танцпол. - Почему же не могут? Очень даже могут, - ответила Лаврова, не желая соглашаться на предложение своего курсанта. Будто он предложил что-то неприличное, выходящее за рамки приличия. - К тому же мы с вами не развлекаться сюда пришли. Фёдор усмехнулся, едва услышав её слова. Отчего-то он думал, что так она и ответит. Именно так и откажется - толком не сказав "нет". Он слишком хорошо изучил её за недолгое знакомство. Слишком точно понял, что она позволяет себе, а на что не желает соглашаться. Он слишком привязался к ней. - Не бойтесь, Екатерина Андреевна, здесь никто не умеет танцевать. А у вас всё и всегда получается идеально, - произнёс Черных, отчётливо прочитав в её глазах истинную причину отказа. Она боялась. Эта "железная леди", во всём успешная девушка боялась, что не сможет слиться с толпой, быть такой же как и они. Беззаботной, не думающей о завтрашнем дне, ничего не стесняющейся. - Пойдёмте. Парень протянул куратора руку. Она нерешительно поднялась вслед за ним. И в тут же секунду он утащил её на центр танцпола. В самую гущу людей, где никто не замечает друг друга, но при этом смотрит на каждое твоё движение. Лаврова пожалела о том, что поддалась его уговорам, но отступать было поздно. Ничего, она покажет ему, что никогда не ударит в грязь лицом. Она докажет всем, что из любых ситуаций выходит победительницей.

***

Утро наступило как-то слишком быстро. После почти что бессонной ночи оно и вовсе будто бы наступило сразу после туманного вечера. На учёбе и так постоянно хочется спать, когда пары начинаются рано, а сегодня Фёдор и вовсе чувствовал себя ужасно. Радовать только одно - сегодня всего лишь две пары. А потом курсант сможет выспаться. Если, конечно, мысли, будоражащие голову, позволят ему это сделать. Черных стоял у окна возле аудитории, подпирая стенку. До начала лекции оставалось ещё двадцать минут, и сидеть за партой совершенно не хотелось. Да и уснуть на паре совершенно не входило в его планы. В голове упорно крутились воспоминания о прошедшем вечере и ночи. Вспоминались разговоры, её холодные слова, ударяющие словно бейсбольная бита. Перед глазами всплывали картинки минувших часов, её прекрасный образ, так контрастирующий с образом куратора. - Как ночь прошла? Слухи ходят, вы с Лавровой не "отлипали" друг от друга, - начал Самойлов, даже не удосужившись поздороваться с другом. Без лишних прелюдий и глупых слов, проще говоря. Будто так принято по всем правилам этикета. - А ты больше слухи слушай, Дим, - резко, даже чересчур злобно ответил Черных. Казалось бы, что такого сказал друг? Ничего, вроде, ужасного. Вот только такие фразы, вроде бы совершенно невинные и шутливые, больнее всего отпечатываются на сердце, сильнее всего откладываются в памяти. - Тебе заняться что ли больше нечем? - Тихо-тихо. Чего ты так завёлся-то? - уже куда серьёзнее продолжил Дмитрий. Если кто-нибудь услышал эти его слова, то ни за что не поверил бы в то, что Самойлов только что, буквально минуту назад, безжалостно играл на чувствах друга. Казалось бы, один человек не способен вести себя так по-разному. Но это действительно был один и тот же курсант. - Или я на больную мозоль наступил? Последние слова Дмитрия явно были лишними. Вот только понял он это слишком поздно, когда ничего уже нельзя было изменить. А может, на такую реакцию и был расчёт? Может, Самойлов как раз-таки и хотел вывести друга из равновесия, наконец поняв степень его чувств к куратору? - Послушай, ты, - держа друга и одногруппника за грудки, злобно процедил Фёдор. - Тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? Какая тебе разница, что было этой ночью?! - не переставая трясти парня, недобро говорил Фёдор. В голосе его явно слышалась агрессия, вот только было совершенно не понятно, что может он вытворить в следующий момент. Самойлов даже сейчас, когда Черных был на грани спокойствия, мог в любой момент мог нанести удар, оставался безмятежным. Будто не его форму безжалостно сжимали в кулаках. Дмитрий лишь сбросил руки друга, слегка отстранившись от него. Словно эти несколько миллиметров, даже не сантиметров, будут способны спасти его, если вдруг что. - Да не было у тебя ничего этой ночью. Себя-то не обманывай, - спокойно произнёс Дмитрий. И показательно принюхавшись, продолжил речь. - Хотя нет, с бутылочной недорогой водки отношения у тебя были. А коктейли, наверняка, в клубе твоего внимания не были тишины. Я прав? - Ты психологом решил стать? А не много тебе профессий? И в экономике ты, и в юриспруденции снова ты. Может, остановиться? - стараясь держать себя в руках,как можно спокойнее продолжал Черных. Будто этими словам он смог бы остановить мысли друга и стереть информацию в собственной голове, удалить чувства из своего сердца. - Знаешь, почему ты огрызаешься? Так отвечаешь мне? - тоном дипломированного психолога снова произнёс Дима. Будто в планах на сегодня у него значилось окончательно вывести друга из равновесия. - Да потому что ты понимаешь, что ничего тебе не светит. Подсознательно знаешь, что не обратит она на тебя внимание. - А на кого обратит? На тебя что ли? - озлобленность вновь появилась в голосе парня слишком чётко. Будто и не исчезала никогда. - Ну, конечно, ты ведь у нас отличник! Успешный во всём! Это я просто тупой мальчик из детского дома! - уже не заботясь о том, чтобы их не слышали, кричал парень. Черных и так до последнего старался быть спокойным. - Думаешь, тебе что-то светит? Она же Королева! - Она прекрасная Королева. Не буду с тобой спорить в этом, - на лице парня на миг появилась мечтательная улыбка. И тут же вновь "сползла", показывая серьезность всех слов. - Знаешь, Федь, мы ещё посмотрим. Может, мне всё-таки повезёт! - Не обольщайся, пионер, ещё не время радоваться. Лаврова даже не смотрит в твою сторону. Ты для неё никто! И никем останешься, - заключил Фёдор. Он говорил спокойно, уверенно. А где-то в глубине души затаилась тревога, растущая с каждой минутой. Тревога от того, что он может сейчас ошибаться, серьёзно ошибаться. До пары оставались считанные минуты, а будущие милиционеры будто окончательно потеряли счёт времени. Они совершенно никуда не спешили, не заботились о том, что нужно подготовиться к занятию. Их, кажется, даже не волновало то, что сейчас у низ будет семинар по оперативной деятельности. А Лаврова ой как не любит опозданий без веской причины. Не говорить же ей, что они, стоя посреди университета и ничего не стесняясь, обсуждали её. - Посмотрим, брат, посмотрим! - с какой-то слишком сильной уверенностью воскликнул Самойлов. - Давай поспорим, что я добьюсь внимания этой столичной леди? - Дмитрий протянул другу руку. - Спорим! - согласился Фёдор. Парни явно позабыли, какие неприятности принёс подобный спор в одном хорошем советском кино. Но если мужики вбили себе что-то в голову, то переубедить их уже практически неё возможно.это хорошо известно. - Посмотрим, кого выберет капитан! Друг - самый верный человек в окружении. Лучший друг - это брат, которого ты нашёл сам, с которым прошёл много испытаний, с которым испытал множество чудесных моментов. Это человек, которому ты доверяешь, с которым до последнего остаёшься на одной стороне. Но бывают случаи, когда даже на одной стороне вы разделены двойной сплошной. Когда не хочется идти к другу за советом. Потому что он соперник. Не враг, не предатель, просто соперник. Вот только не понятно, что хуже. Их двойная сплошная только появилась, и только они могут решить, как с ней поступить. Сделать жирнее или стереть. Что дальше? Знает только кофейная гуща, отразившая букву И...