Кровавые реки, молочные берега.

Лечебница, в которой находились все эти люди, был домом Гилбертов много лет. Джон купил его сразу когда женился на матери Елены. На время отъезда Елена оставила его, пустив сюда бюджетную организацию, подписав с ними договор по сей день. Сегодня они должны покинуть это поместье. Об этом Стефану рассказала Грйс, и отправилась упаковывать оставшиеся вещи. Стефан перелистывал галерею в телефоне. Он ждал, когда Елена вернется с прогулки с Джереми. Взгляд остановился на фото с небольшим иероглифом на шее у Елены. Он сфотографировал, ее пока девушка спала. Этот значок, он манил своей изысканностью. Маленький, аккуратный, обычно девушки показывают свои тату, открывают плечи, стригут волосы, показывая нательные украшения, а здесь все по-другому. Стефан открыл приложение и загрузил фото, найти этот знак во всемирной паутине быстро не получилось. -Анна, слушай, я выслал тебе фото, посмотри, значок, что обозначает? -А зачем искать, это значит «верность до последнего вдоха» -Ты уверенна, Анна? -Да, я знаю несколько языков, и разновидность древнего японского один из них. -Стефан?- окликнула Елена парня. Он сбросил звонок Анны. -Послушай, нам нужно поговорить, -она вошла на кухню, и присела рядом с ним. -Я благодарна тебе за все, но я думаю тебе лучше уехать, я останусь с братом. Я хочу провести с ним время. Я понимаю что тебе придется хранить мою тайну всю жизнь, ты можешь конечно этого не делать, но я думаю это будет не долго. Стефан испуганно замер. -Ты..? -Нет, я не собираюсь тебя убивать, я думаю ты проживешь долгую и счастливую жизнь, -она улыбнулась и взяла его за руку. Проводя пальцами по костяшкам его руки, она продолжала: - Сегодня вечером Джереми заберут в Германию, там за ним будут ухаживать специалисты, там наш отец позаботиться о нем. -А ты?, -вглядываясь в ее глаза, спросил он, уловив в ее монологе, что она с ним не поедет. -Я, у меня все будет хорошо. Я закончила все, теперь я свободна.- и снова эта обворожительная улыбка. -Я прошу тебя, уезжай, -она встала и подошла к окну. -Я не понимаю тебя, ты попросила меня приехать сюда с тобой, я думал мы проведем время вместе, ты мне нравишься, я готов забыть что ты сделала, твое прошлое, все о тебе, что узнал и о чем догадываюсь, -Стефан подошел к Елене со спины, и обнял целуя в затылок и макушку. -Пожалуйста, уезжай, -глаза девушки наполнились слезами, но ни одна капля не упала на ее щеку. Злость и обида вскипели в нем, он ослабил объятия. -Ты уверена? -Да, уезжай, -закричала она, так что ее тело задрожало. Стефан отпустил ее, взял за руку и развернул к себе. -Я вижу что ты лжешь. Я вижу в твоих глазах все, ты не хочешь, что бы я уезжал, ты хочешь, что бы я остался, скажи это ведь так? На что Елена отрицательно покачала головой, и слезы покатились из глаз. -Елена, Елена, я не понимаю, прекрати. Зачем тогда все это? -Мне нужно было, как то добраться сюда, я продала машину, а такси на двенадцать часов это дорого, - ложь змеями и колючками, как в сказке вылетали из уст девушки. Но она не останавливалась. Врала, плакала, и стояла до последнего. Стефан схватил сумку, и вылетел из кухни. Бегом бежал от нее по темному коридору к выходу, и к своему авто. Сел, хлопнув дверью. Дым столбом вырвался из под колес, уезжающего прочь Стефана. Четыре часа он ехал с пустыми мыслями, и молчащим сознанием. Пока Анна не восстановила в нем способность думать своим звонком. -Брат, я была права. Этот знак, скажи мне, где ты его увидел? -Это не важно уже, не нужно его искать. Искать его значение не нужно. -Ну хорошо, но могу тебе сказать одно, ты должен был сделать это фото с трупа, потому, что люди с таким знаком не живут! -Как это? -Ты же сказал все не важно? -Анна!- занервничал парень. И посмотрел в окно. Закат медленно спускался за горизонт, окрасив небо в алый цвет. Солнце катилось в колыбель, оставляя очерченный кривыми, сияющими линиями облака. -Так вот, люди с этим знаком готовятся к смерти, эти знаки редко бывают у женщин, а судя по фото, обладатель этого знака девушка. Такую тату наносит так называемый хозяин своему войну, своему оружию, с помощью которого он вершит свое правосудие или самосуд. Женщины-войны поневоле это редкость. Когда они заканчивают свой путь, или выполняют обещание, или возвращают долг, они должны умереть. Самоубийство, а точнее они вспарывают себе живот. А если это женщина, то к последнему лучу солнца в назначенный день, они перерезают себе горло. Стефан, это очень древний обычай, в современном мире это такая редкость, но прецеденты были. Три года назад в Японии девушка совершила этот обряд. -Боже!- Стефан со всех сил вмял тормоз. -Анна, ты уверена? Анна? -Стефан, это конечно миф, но если кто-то носит эту тату не в шутку, то ему осталось меньше чем нам с тобой. Закат было не остановить, парень развернул авто и несся обратно. Но время играло в свою игру, и эта партия была за ним. Каждая минута летела со скоростью звука. На спидометре стрелка зашкаливала, в голове все ее слова как пояснения: -Спаси меня, не дай мне это сделать, - глаза говорили и говорили, а речи только противоречили. В дали появилась вывеска «Добро пожаловать в Дерлекс» Солнце уже почти зашло, пошел дождь. Ветер усилился. Она убивала за что то, она кому то что то должна. Япония, Джереми, головоломка начала собираться, как вдруг земля содрогнулась, вывеска от закусочной упала прямо перед автомобилем Стефана. Зацепив провода и оборвав их с искрами столбы полетели на стоящие автомобили. Дорожное полотно начало рушиться. Стефан затормозил и выбежал из машины, дома вокруг заходили ходуном, окна выбило, люди выбегали из магазинов, кафе, крики женщин и детей. Землетрясение в десять баллов обрушилось на город. Природа разгневалась, еще два бала, и ни каких исторических фактов о существовании людей населявших планету не будет. Камни падали с рушащихся зданий, как будто шел каменный дождь. Они попадали в людей, разбивая их тела в кровь, калеча и раня их на бегу. Ветер сносил куски крыш, подвергая смерти всех, кто стоял на пути. Все падало в пропасть. Машины, люди, дома. Крик планеты был настолько страшен, что ее голос сносил все дары флоры и фауны, деревья, кустарники. Все с корнем вырывало, проваливалось и уносило вдаль. Стефан схватил ребенка у самого края обрыва, прижал к себе и попытался укрыться дальше от разлома земной коры. Девочка кричала на руках у парня. -Елена, Елена, -мысли Стефана были далеко. Какой то мужчина подбежал к нему и схватил ребенка, парень не отпускал, пытался ударить его. -Папа, это мой папа, отпусти, -Стефан отпустил их, и прислонившись спиной к стене, не мог понять что же происходит. Инстинкт самосохранения сработал быстрее чем осознание происходящего. Землетрясение с силой в десять с половиной балов с разломом земной коры началось в каньоне прилегающего штата. Плотина от изменения скорости и температуры движения реки разрушена. Унесены сотни жизней за несколько минут, разрушены дома, дороги, школы, больницы. Еще несколько балов, и Атлантида уже не покажется выдуманной историей. Паника, ужас охватили людей в одно мгновение. Вот в такие моменты перестают работать все возможные расчеты и политические договоренности, разделения на расы и веры. Всех объединяет и разделяет одно, кровавая река смерти и ужаса вырвавшаяся из глубины, и текущая по городам, улицам, уносящая своим потоком жизни. Это землетрясение сравнимо с тем, что произошло в Туркменской ССР в 1948, эти десять балов по шкале Рихтера за семь минут унесли жизни 167 тысяч человек. Мать природа унесла в свои недра не щадя ни женщин ни детей. Говорят, нет ничего страшнее войны, но на войне ты видишь своего врага, чувствуешь его, и иногда даже его удается просчитать. Ты знаешь причину, по которой он нападает на тебя. А здесь, огромная сила встает и махом забирает все. А может она тоже имеет лицо? А может ей больно? И мы сами превращаем ее во врага, страшнее того, который может оказаться по ту сторону окопа. Но у них, есть одно общее, они пытаются выжить, ведя каждый свою войну. Мы каждый день разрушаем ее собственноручно по капле, по крупице. Причиняем ей боль, убиваем ее, вырубаем, уничтожаем, и ничего не даем взамен. Может она тоже устала? И когда она просыпается, мы вспоминаем Бога, и все свои проклятия сыпем в его сторону. А как же мы? Мы забыли о том, что делаем. Но приходит время пожинать свои плоды.