Предатель

Тихий шелест листьев и сонно плывущие облака на небе — всё это вызывало ощущение спокойствия. И только двое в лесу нарушали тишину. — Меди, успокойся, — попробовал улыбнуться академик. Усы беспокойно извивались и норовили растревожить бороду, которая несколько раз обвивала шею академика, а потом спускалась по его груди. Ответа не последовало — женщина предлагала главе Тибидохса и дальше вести речь. Сарданапал попробовал взять её за руку, но не получилось — Медузия шагнула в сторону, пригнувшись, чтобы не удариться головой о ветвь сосны. Медные волосы шевельнулись и решили обвиться вокруг ветки, но хозяйка угадала их желание и вовремя отодвинулась. "У Меди волосы, как из меди", — подумал академик. — Нас могут увидеть, — закончив разбираться с шаловливыми волосами, произнесла в своё оправдание доцент Горгонова. Улыбнувшись, что узнал наконец причину столь отстранённого поведения женщины, академик обнял и даже попытался покружить отбивающуюся Медузию. — Хочешь, мы расскажем всей школе, всему миру, что встречаемся, хочешь? — засмеялся мужчина, радостно ловя её руки. — Сарданапал! — сверкнула глазами, — нет, глазищами, — доцент кафедры нежитеведения. — Во-первых, перестань за мной гоняться (как бык на тореодора, честное слово); а, во-вторых, не надо никому ничего говорить — дело не в этом. — А в чём, Медузия? — удивился Сарданапал. Его борода исчезла, а усы поникли. — Я сделаю всё для тебя! — воскликнул он. И знал, что сделает. Медузия тоже это понимала: — Для меня ты сделаешь всё, а для школы — ещё больше, — покачала головой женщина. — А разве это плохо? — не понял намёка академик. — Сарданапал, — тихо проговорила Медузия. Академику это не понравилось. — Я не собираюсь быть второй, уж извини, — произнесла Горгонова. И, не дав мужчине опомниться, ушла, скрылась в просторах деревьев. Глава Тибидохса ещё долго стоял, размышляя — нет, он уже давно знал ответ, но как его сказать?