Мальчик-который...

Когда надежда магического мира осиротела, Дурсли как раз иммигрировали в Новую Зеландию. С адресами усыновителей возникла накладка, Новую Зеландию вдобавок перепутали со Средиземьем, и пищащий сверток по ошибке подложили под круглую зеленую дверь. «Моя прелесть!» — умилился, увидев Гарри, мистер Беггинс, и усыновил его без лишних вопросов. Через десять лет приглашать Гарри учиться поехал сам Дамблдор. История умалчивает, какими поводами для убеждения он пользовался, но вернулся он оттуда с магнитиками и в сером плаще. Сам Гарри приехал только через год, как раз к началу второго курса, потому что ехал верхом на пони. Приехав, он обеспокоенно поинтересовался, сколько продлится обучение, потому что обещал дяде Бильбо, что съездит буквально туда и обратно. Разумеется, ни на какой другой факультет кроме Хаффлпаффа Распределяющая шляпа его отправить не могла. Дамблдор срочно пересмотрел правила и перевел туда же Невилла Лонгботтома. Все равно Гарри уже начал звать его верным Сэммуайсом. Неожиданно, его вторым другом стал Драко Малфой. Преподаватели перешептывались, что это все по старой памяти, мол, смахивает на царского сыночка — Леголаса. И тому, и другому папы запрещали общаться с кем попало, чем эти кто попало безвозбранно пользовались. Словом, Драко был обречен — а вот нечего было брать папину пергидроль! А вот домовым эльфам Гарри не доверял и даже на Добби смотрел настороженно. Говорил — Горлума напоминает… Зато Квиррелла Гарри жалел. «Он же не виноват, что в него вселились!» — объяснял он Дамблдору, которому уже решительно не хватало никаких лимонных долек в этом цирке. Самому Гарри не хватало еды. Верней, еды ему хватало, но не хватало приемов пищи, поэтому он готовил себе ланч и вечерний чай прямо в камине спальни, в привезенных из дома кастрюльках. Грибы он собирал в запретном лесу и там же ставил силки на кроликов (позже Хагрид даже обнаружил там небольшую делянку с картошкой и сорок кустов помидоров). Носки и обувь Гарри принципиально не носил, но в подвалы к Снейпу ходил со всеми, поэтому к середине курса уже никто не удивляется раздающемуся то там то здесь чиханию и фразе «пребдого бдагодаред» в ответ на «будь здоров». К этому же времени у Дамблдора уже начался нервный тик, что юный герой в ус не дует о спасении мира, и вместо этого подкармливает Квиррелла кексиками собственного изготовления. Гарри был вызван в кабинет (прямо с окучивания картошки). Когда Дамблдор попытался ему тонко намекнуть, что впереди борьба с Тем-Кого-Нельзя-Называть, Гарри спокойно ответил, что дядюшка давно уже с ним потолковал насчет того, что даже маленький хоббит может сделать большое дело. И добавил с пяток афоризмов, вроде: «мал золотник, да дорог», «мал клоп, да вонюч» и «не в размере счастье». От последней аксиомы Дамблдор закашлялся и следующую половину курса не высовывался из своего кабинета. Оттуда тянуло «Старым Тобби» и из окна иногда вылетали колечки дыма. К концу курса Дамблдор вручил Гарри узелок с хоркруксами Волдеморта и аппарировал с ним до ближайшего вулкана. Эйяфьятлайокудль, конечно, не дотягивал до Ородруина, но артефакты расплавил не поперхнувшись. Гарри Дамблдор отправил с попутным орлом к дядюшке, искренне надеясь, что это их последняя встреча. На последнюю часть души Волдеморта, засевшую в башке Гарри, ему было решительно наплевать — где-то в подвалах Снейп гнал из лимонных долек самогон, и Дамблдор чувствовал острую потребность его продегустировать…