***
«Погоди ещё, Сакума, я тебе это припомню. Будешь у меня год пахать без зарплаты!» — думал детектив, изо всех сил стараясь перебороть желание сбросить бухую в хлам подчинённую со спины. Мало того, что за три бутылки дорогого саке ему пришлось выложить все деньги, что у него при себе были, так еще и на такси не хватило. — Акутабэ-сан — настоящий джентльмен, — проговорил идущий рядом Вельзевул, за что получил увесистый пинок ногой и своей тушкой открыл дверь агентства, к которому начальник дотащил помощницу. Где Ринко жила, он знал, но уж слишком много чести было нести её домой. Вот сейчас бросит её в углу, а завтра с особым наслаждением пошлёт на задание. Было у него свеженькое, особо противное и неприглядное, связанное с канализационными стоками... Дверь комнаты, что примыкала к офису и часто служила местом ночёвки Акутабэ, по счастью была распахнута. И детектив свалил что-то бормочущую Сакуму прямо на постель. — Эй, Акутабэ-хан, ты же ничего такого не собираешься делать с Саку-тян, пока она в отключке? А? А? — Азазель заглянул в комнату, увидел кровать и гнусно захихикал, заговорщицки тыкая детектива в бок. — Хотя, конечно, расслабиться вам и ей не поме... Договорить он не успел, ибо освободивший руки Акутабэ профессиональным движением вырвал ему язык. — Проваливайте на свою помойку, завтра я с вами отдельно и больно поговорю, — глаза его горели адским пламенем, от чего Вельзевул задрожал, подхватил Азазеля, его оторванный, валявшийся на полу, язык и поспешил скрыться в круге призыва. Тем временем Ринко пришла в себя и поправила опять съехавшие на нос очки. Голова кружилась, а еще Акутабэ-сан в дверном проёме почему-то двоился. Списав зрительную галлюцинацию на недостаток свежего воздуха, Сакума поднялась и нетвёрдой походкой подошла к окну. Долбанная форточка не открывалась, хотя, по мнению Ринко, она дёргала вполне внушительно. Духота заполоняла лёгкие, и чтобы полегчало, она пару раз выдохнула. Не помогло. — Спасибо, начальник, — сказала девушка. — Я всё верну. Тихое хмыканье было ей ответом. Детектив наблюдал, как помощница боролась с наглухо заколочённым еще прошлой зимой окном, и думал, что непременно вернёт. Так, как ему нужно. — Акутабэ-сан, почему я? — внезапно спросила Сакума, не оборачиваясь. — Какого хрена я связалась со всей этой швалью? — Ты — ущербная, как и я, — в тон проговорил он. Хотелось поскорее свалить отсюда. Жаль, кровать в каморке будет занята, придется на диване. Ну да ладно, он простит ей в честь будущего унижения. — Думаешь, всё знаешь на свете?! — крикнула девушка, оборачиваясь. Алкоголь бурлил как сыворотка правды, начисто заглушая инстинкт самосохранения. — Ни черта ты не знаешь обо мне, призыватель демонов! Злость Акутабэ разгоралась, он сдерживался из последних сил. Первичное забавное чувство от наблюдения за пьяной подчиненной сменилось желанием стукнуть её чем-то тяжелым. — Сдается мне, ты оборзела, Сакума-сан, — медленно проговорил детектив, распространяя зловещие флюиды. — Или может быть мне напомнить, кто сегодня задолжал мне до конца своих жалких дней? Но язык девушки уже было не остановить. — Уверена, что глубоко в душе вы, начальник, неплохой человек, — Ринко упала на кровать, раскинув руки. — Расскажите мне о своем горе, поделитесь — и станет легче. — О чем? — не понял демонолог. — Ну почему вы стали таким. Там, девушка бросила, или в детстве лопаточкой от сверстника в детском саду получили. Я никому не расскажу, обещаю. Духота изматывала и затуманивала разум, и Ринко решила избавиться от джинсов, не дожидаясь мелочи вроде ухода мужчины. Но вначале сняла туфель и бросила им в сторону двери. Объект пролетел в паре миллиметров от уха детектива и шлёпнулся где-то в коридоре. Акутабэ проводил его взглядом и заскрежетал зубами, сжав кулаки. Что-то он сегодня на редкость добрый, и эта девка вовсю этим пользуется. — Что за бред? Нет у меня ничего… — Акутабэ-сан, а у вас есть девушка? — опять сменила тему Ринко и встала, расстегивая блузку и задумчиво глядя куда-то мимо работодателя. Очки снова стали сползать. — Ведь вы же мужчина, да? — Поразительная наблюдательность, — ярость демонолога несколько поутихла, уступив место веселью. Хуже в логике женщин может быть только пьяная логика. - Ну? — ему стало интересно, чем же всё закончится. Да и вид девушки, которая к тому времени почти разделась, не позволял просто так взять и уйти. — Так может… Вы меня хотите? — слегка смущенно проговорила Ринко и сделала несколько шагов к Акутабэ. — С чего вдруг? — удивлённо ответил детектив. Хм, может фотку сделать? Чтобы шантажировать? Хотя нет, она и так, считай, в рабстве уже, не отвертится. Сакума пожала голыми плечами и подошла ближе, обдав мужчину крепким запахом саке. — Ну, а почему бы и нет? — и до того, как детектив успел просчитать её дальнейшие действия, вцепилась в его плечи и, встав на носочки, поцеловала его. — Все начальники только и думают, чтобы переспать со своими помощницами. Ведь так? Глаза демонолога сузились, аура интереса сменилась аурой убийцы. И жертва убийства была рядом по счастливой случайности. — Тебе-то откуда знать? Много опыта было? — он не хотел вовлекаться в разборки с неадекватными алкоголичками, но наглость внезапного поцелуя спутала все карты. От Ринко разило алкоголем и неестественным жаром тела, когда она была непозволительно близко. Акутабэ это не нравилось. Особенно то, что уходить теперь ему перехотелось абсолютно. Он стянул с себя пиджак и, схватив девушку за руку, бросил её на кровать. Помощница схватилась за ворот рубашки, пытаясь найти равновесие. Очки полетели на пол. — Ты в курсе, Сакума, что завтра пожалеешь? — Меньше слов, Акутабэ-сан. Иначе я решу, что у вас… хм… проблемы. Мне Азазель рассказывал, что вы такой злой, потому что… — проговорила Ринко, расстегивая рубашку. «Чёртова девка! Сама нарывается!» — подумал мужчина, стряхивая её руки и раздеваясь самостоятельно. Он бы соврал, если бы сказал, что ни разу не рассматривал ассистентку в подобном ключе. Он же здоровый мужчина, в конце концов. Но обращаться с ней так же, как обращался со всеми своими женщинами, практически не получалось. Кто знает, почему. Может из-за феноменальной для демонолога наивности, мимолётно проскакивающей в её характере? Может, какая-никакая роль наставника мешала ему? Впрочем, сегодня это не имело значение. Он был действительно не в настроении в этот вечер, и то, что она, пьяная и почти ничего не соображающая, попалась под горячую руку, было только виной Сакумы. Потому что честь и джентльменство — это чушь собачья, тем более что совести у детектива не было от рождения. Девушка без очков мало что видела, но этого и не требовалось. Достаточно было знать, что гигантское тёмное пятно в виде человека на фоне света фонаря с улицы — это Акутабэ-сан, плечи и лицо которого ей безумно хотелось потрогать. Раз уж случай подвернулся. Она протянула руку в область щеки мужчины и услышала тихое непечатное выражение. — Совсем с ума сошла? — прошептал голос детектива. — Без глаза оставить хочешь? Странное у тебя понятие о нежностях. — Простите, — Ринко смущенно щурилась, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то. — Я плохо вижу. Алкоголь неумолимо выветривался, стыд просыпался, и Сакуме становилось не по себе пред лицом работодателя. Особенно учитывая то, что она была в одном белье. — Дьявол, тогда лежи смирно, глупая, — Акутабэ провёл ладонями по плечам Ринко, стягивая лифчик за лямки. — Если ожидаешь всякой романтической хрени, то спешу огорчить. Не будет этого, — крепкие пальцы грубо сжали аккуратную грудь девушки. — Ой, да заткнитесь уже, начальник, — сердито ответила Сакума, притягивая мужчину к себе. В том, что её завтра ждёт как минимум увольнение, она не сомневалась. Ну так и пошло оно всё! Поцелуй получился в нос (грёбанная близорукость), но зато она успешно уцепилась за жесткие волосы и сжала их в кулаки. На это Акутабэ ответил следами укусов на сосках и шее. Сдерживаться больше не было сил, и по причине того, что Акутабэ не хотел, а Сакума не умела, с убогой прелюдией было покончено. Позже Ринко вспомнила, что в ту ночь узнала три важных вещи: во-первых, по её мнению, предварительные ласки — вещь ненужная и необязательная; во-вторых, если слишком громко кричать и стонать, то старушка-арендаторша за стенкой обязательно будет стучать и грозить полицией; и, в-третьих, у Акутабэ-сана нет никаких проблем в интимном плане — Азазель наврал, как обычно. Скомканная простыня впивалась в спину, и Сакума повозилась, чтобы лечь удобнее. Сил уже не было, дыхание медленно приходило в норму, и она уже было хотела уснуть, но чёрная аура вокруг склонившегося над ней начальника мешала. Ну, по крайней мере, она не видела пресловутого пламени ярости в глазах, так что отсутствие очков придавало смелости. — Ну и зачем? — сквозь зубы проговорил детектив, сверля Ринко взглядом. Если бы к Сакуме вернулся здравый смысл, она бы ни за что не ответила. Но он безвозвратно ушёл, поэтому она заявила: — Плохой из вас детектив, Акутабэ-сан, раз еще не дошло. Вы мне нравитесь, чего неясного? — что девушка несла, она не вполне понимала. Тёмная аура чуть уменьшилась, мужчина в изумлении воззрился на подчинённую. До этого феноменального признания он не замечал особой к себе любви. Скорее, всему виной были те несколько волшебных бутылок дорогущего саке. — Поэтому, — завершила Ринко, устраиваясь поудобнее в его объятиях, — завтра мне будет жутко стыдно. Прошу, отнеситесь ко мне добрее. И, вывалив на начальника весь этот бред, Сакума мгновенно заснула. — Вот морока-то, — рассержено проворчал демонолог, сгребая помощницу в охапку. — Тебе сейчас повезло, Сакума-сан, но утром... Он провалился в сон, не договорив угрозы, что с ним случалось довольно редко. А всё этот дурацкий день! Ведь чувствовал же, что всё будет плохо. Ну, почти всё...***
Ринко пошевелила пересохшими губами и с трудом разлепила веки. Зрение не могло сконцентрироваться на предметах, и это мешало. Пошарив, не глядя, рукой по полу, она нашла очки, напялила их на нос и огляделась. Что-то было не так: вот светильник под потолком довольно скромный, обои знакомого ужасного желтоватого цвета, какие были в конторе, окна с давно нестиранными занавесками, постель в полнейшем беспорядке, голый Акутабэ-сан, картина на стене... Так стоп! ГОЛЫЙ АКУТАБЭ-САН?! Рядом. С ней. На той же постели. Положивший руку на её живот. На её голый живот. Акутабэ. Сан. Который начальник и работодатель. Ринко бы заорала, но в горло будто песка насыпали, и вместо звука вышло невнятное тихое шипение. Прошлую ночь она помнила смутно. А то, что помнила, ей не нравилось. Голову простреливало болезненными спазмами, тошнило и жутко хотелось в туалет. Решив, что со своим моральным падением разберется потом, она стала медленно выворачиваться, пытаясь осторожно освободиться из крепкой хватки мужчины. Акутабэ заворчал во сне, и Ринко замерла, обливаясь холодным потом. «Если он сейчас проснется — я труп», — вертелось в ещё слегка затуманенном сознании. И не понятно, чего она так боялась: то ли того, что начальник рассердится за секс и отругает её (что было довольно странной мыслью), то ли того, что она отчетливо помнила, как в пьяном угаре признавалась в любви самому неподходящему для подобных дел кандидату. Убого копируя штопор, Ринко, наконец, освободилась, бесшумно спустила ноги с кровати и прокралась в ванную, попутно собирая разбросанную на полу одежду. Нужно было привести себя в божеский вид и бежать домой, пока Акутабэ-сан не проснулся. Потому что тот факт, что он видел её голой, вряд ли спасет от увольнения или последующего шантажа. Она знала детектива слишком хорошо. Как в меру примерная студентка, Сакума решила все-таки доползти до университета, хоть сил не было никаких, а желудок вытворял такие кульбиты, что мысль о самоубийстве не казалась столь отвратительной. «Ничего, пну пару раз Азазеля, и все как рукой снимет», — думала девушка, шагая в контору после пар. Да и Акутабэ-сан, наверное, очередное дело повесит... Мысль о детективе вернула её к утреннему вопросу о моральном падении. В течение дня она старалась не думать о том, каким образом, собственно, собирается смотреть ему в глаза. Получается, этот мерзкий демон похоти прав? Она извращенка в очках? Или потому что Акутабэ-сан иногда кажется ей немножко привлекательным? Эх, парня надо заводить, да разве тут заведешь? Мотаясь от учебы к работе, Сакума уже почти забыла, как эти самые парни выглядят. Да и с тех пор, как она работала в агентстве, мысли о парнях полностью заменялись мыслью о невыносимом и грубом начальстве. Ринко привычно произнесла заклятие призыва, и из круга появились демоны, о чём-то напряженно спорящие: — А я говорю, что коровье — это самое то! — убежденно проорал Вельзевул. — А мне-то какое дело, любитель какашек! — проорал в ответ Азазель. — Отвяжись уже, Ве-ян. Саку, подношение гони, да побыстрее! — Да-да, — девушка прямо чувствовала, как душевные терзания отходят на другой план рядом с этими двумя идиотами. За чтением гримуара и попытками отцепить Азазеля от своей груди, Ринко и не заметила, как стемнело. И только когда дверь конторы распахнулась, и вошёл хмурый Акутабэ-сан, ей резко захотелось залезть под стол и не вылезать оттуда. Желательно, никогда. — З-здравствуйте, А-акутабэ-сан, — еле живая от смущения, Сакума не поднимала взгляд на начальника. На это демонолог не ответил, а только раздраженно посмотрел на помощницу, подошёл к дивану, на котором сидела вся компания, и внимательно посмотрел на демонов. Те, без слов всё понимая, мигом слезли, и Азазель даже что-то проворчал о диктатуре. Сакума втянула голову в плечи, почему-то думая, что начальник будет её лупить и готовясь к худшему. Но случилось странное. Акутабэ-сан всё так же молча сначала сел на диван, а потом лёг. Прямо на колени пурпурной от изумления Ринко. Отнял у неё недочитанный гримуар и перевернул страницу, сам погружаясь в печатную вязь строк. Воцарилась тишина, какой не знала контора со дня своего основания. Вельзевул так и застыл, не донеся ложку карри до клюва. Потом в углу послышалось бульканье. Это Азазель пытался что-то сказать и не мог. Впервые за тысячу лет своей жизни. — С-аку... так вы вчера всё-таки... и... –хан… — нечленораздельно сипел он, покрываясь лиловыми пятнами и тараща глаза. Потом в голове его что-то щелкнуло и с криками: «Убью того, кто лишил мою драгоценную Саку-тян девственности!», — Азазель понёсся на обидчика. Акутабэ, не глядя, взмахнул рукой, и корешок книги приземлился точно между глаз демона. Стул напротив забрызгало буро-красным. Сакума, обмирая и боясь пошевелиться, следила за происходящим. Она мысленно приказывала коленкам не трястись, потому как на них лежала голова начальника, а ему будет неудобно. Потом демонолог скосил внимательный и злобный взгляд на сидящего в кресле Вельзевула, от чего тот съежился и торопливо стал запихивать в себя остатки карри, пачкаясь сам и пачкая обивку. — А я что? Я молчал. Вот, доедаю. У Сакумы-сан лучший карри, правда? — он заглотнул последнюю ложку и стал, морщась, откусывать кусок от пустой тарелки. Акутабэ отвернулся, и, нащупав на полу другой гримуар, вновь погрузился в чтение. — Н-начальник, вы... что делаете? — Ринко обрела дар речи и даже умудрилась сформировать вопрос. Похвальная стойкость, нечего сказать. — Ну ты же вчера просила, чтобы я относился к тебе по-доброму, Сакума-сан. Вот, — не смотря на девушку, ответил Акутабэ и перелистнул страницу. Как только до девушки дошёл смысл сказанного, она глупо улыбнулась, потом ущипнула себя за щёку, ойкнула и опять улыбнулась. На заднем фоне Азазель что-то причитал о монстрах, покусившихся на святое, но Ринко не слушала. Тяжесть на её коленях не была сном или больной фантазией. Зато было тепло и волнующе. Сакума решила не думать о том, что будет завтра или послезавтра. Ведь её начальником был странный мужчина с шершавыми ладонями и тёплыми губами — детектив-демонолог по имени Акутабэ-сан. А значит, можно ждать всего, чего угодно. И она непременно будет ждать. Только выпьет для храбрости...