Больше нет тепла на двоих..

       «Собирайся, мы уезжаем! И чтобы я больше его рядом с тобой не видела! Ты посмотри до чего он тебя довел?!» — женщина твердила это юной особе нервно жестикулируя руками. — Мама... — Что «мама»?! — с возмущением кричала Ольга Евгеньевна* — Я люблю его, ты разве не понимаешь? — Любит она, конечно. А он тебя любит? Ты ему и даром не нужна. Собирай вещи я сказала! — еще громче кричала мать. — А может быть я сама буду решать, что мне делать? — Значит так, моя дорогая, мы едем в Краснодар, чтобы ты подлечилась в больнице и забыла об этом Щукине, а если ты сейчас же не соберешь вещи... — То что? — с некой ненавистью посмотрела Касаткина на мать.. — Леша! Скажи своей дочери, что она не права. — Оля, отстань от неё, ей уже почти 20 лет, она имеет права сама решать, что ей нужно, а что нет. — вмешался Алексей Николаевич* — Да что ты говоришь? Твоя дочь между прочим вчера чуть не погибла, и после этого ты говоришь, что она самостоятельная? — Оля.. — Так! Мы едем в Краснодар и это не обсуждается. На некоторое время.. — понизила тон старшая Касаткина.

***

Спустя три часа

POV Марина       Да, вот так я и оказалась в поезде «Подольск-Краснодар». Мама даже не позволила мне сказать Егору об отъезде, забрала телефон и ноутбук, совсем с ума сошла. А может быть мама права? Он даже ко мне в больницу не пришел, что уж говорить о том, любит ли он меня. Может в другом городе мне станет лучше? Я забуду обо всех своих проблемах, о Щуке, отойду от всего этого. Да, возможно мама действительно права. но что я могу поделать если меня к нему тянет? Сердцу не прикажешь. Я хочу быть с ним рядом, хочу дышать ему в спину, хочу, чтобы он обнимал меня, я хочу, чтобы каждую ночь мы занимались любовью, чтобы нам было также хорошо вместе, как раньше.. Хотя бы папа на моей стороне, но даже он не переспорил мою мать, пока еще это никому не удавалось. Меня успокаивало только то, что мы едем туда не навсегда. Я уснула на верхней полке поезда, с положительными мыслями, с рассуждениями о сегодняшнем дне..

***

POV Автор       Ничего не подозревая о неожиданной поездке и о том, что вообще случилось с Мариной, Щукин спокойно собирался на очередную тренировку. Натянув на себя черные кроссовки и куртку потеплее, парень вышел во двор. Зимняя стужа окутала парня с ног до головы, вокруг все замело снегом и белые снежинки плавно падали на землю, изредка приземляясь на шапке голубоглазого. Вокруг так красиво.. Зима бережно укрыла природу одеялом чистого белого снега, сковала реки и озера льдами, остудила воздух сильными морозами. Декабрь.. — Всем привет! — Егор вошел в раздевалку ХК «Медведи». — Привет. — тихим тоном ответил Кисляк. — А что так неприветливо? Андрей подхватил друга под руку, ведя его в коридор. Егор в недоумении пытался расспросить, что происходит, но Кисляк в своем духе. — Ты у Марины был? — с недовольством спросил Андрей. — Нет. Подожди, в смысле? Почему я должен был у нее быть? — А то, что она себе вены вскрыла ты как-будто не знал? — Чего? — Щука, ты идиот что-ли? Я тебе говорю, что Касаткина... — Да, понял я, понял. Слушай, перед Романенко* меня прикрой, ладно? Я скоро. — Давай, давай. Парень пулей вылетел из раздевалки, даже забыв о своих вещах. В холле Ледового он столкнулся с Дашей, подругой Марины и попытался выяснить, что произошло с его бывшей. — Даш, слушай, а Марина в какой больнице лежит? — Не в какой. — с ноткой презрения в глазах говорила блондинка. — Я серьезно, скажи пожалуйста. — Так, я тоже серьезно. Её родители забрали и уехали куда-то. — Куда? — переспросил хоккеист. — Да, откуда я знаю? На Юг куда-то.. — Ясно... Щукину ничего не оставалось делать как пытаться дозвониться до Марины, но он только и слышал в трубке «Абонент вне зоны действия сети, перезвонить позже».. POV Егор Руки опустились. Мысли пребывают в состоянии невозможности принимать решения. Эмоциональный ступор и, только четкое ощущение того, что ситуацию не получится решить никакими способами, сковывает тело. Состояние отчаяния, словно тень, словно второе тело преследовало меня повсюду. Окружающие люди шарахались, пугались моего приближения, будто я прокаженный, будто от меня можно заразиться неизлечимой болезнью под названием безысходность, уныние, отчаяние. «Береги то, что тебе дорого!» Я никогда не мог проникнуться в смысл и значение этого выражения, но интуитивно чувствовал, что зерно правды в этом есть. Значит, спасти Марину могу только я сам? Но как, как, если виноват не я, а обстоятельства? Хотя, возможно я тоже в чем-то виноват.. Она решилась на такой шаг из-за меня, а я только и делаю, что пытаюсь снять с себя вину. Несмотря на отчаяние, рука рефлекторно ударилась о стену и мышцы ладони почувствовали боль до самого сердца. Я подался вперед, к раздевалке, где уже стоял наскучивший мне тренер и парни, которые вылупили на меня глаза. Романенко с важным известием уже начал пилить мой мозг, который итак уже ничего не соображал..