Эта любовь не дожила до утра

Зимой чаще всего происходят разные происшествия, серьезные и не очень. В больницу часто приходят люди с переломами или просто ушибами. Зима — прекрасное время года, но достаточно опасное. Вот очередной раз в местную московскую больницу привезли троих мужчин. У одного было много царапин, у второго была поранено предплечье, а третий был без сознания. На его лице были кислородная маска, рядом часто пищал прибор, показывающий его пульс. Только этот прибор показывал, что он все еще жив, но судя по показаниям, ему оставалось недолго. Сквозь темную копну волос был виден пробитый череп. Молодая медсестра — Алиса, которая работает в этой больнице несколько лет, растерялась, но от холодного «Побыстрее», побежала за врачами, а после Филатова, как оказалось после опроса его друзей. Отвезли в операционную. Его готовили к операции, пока Алиса бегала за кровью донорской, пока ехал лучший нейрохирург. А после началась сложнейшая операция — трепанация черепа. Звон инструментов, характерный звук прокручивания костей, резкий запах крови и дезинфицирующих препаратов, отрывочные фразы типа «Скальпель», «тампон», «Быстрее, мы можем потерять его» — напряженная атмосфера заставляла работать быстрее. Частые перепады пульса и давления привели к тому, что кровь быстро закончилась под конец операции. Оставалось всего ничего, но кровь всё-таки была нужна, но ее не было. Единственным вариантом, чтобы Валерий Филатов выжил, было идти к его друзьям. С этим поручением в занятый ими кабинет отправили Алису. Коридоры больницы были пусты. Яркий свет флуоресцентных ламп освещал каждый уголок. Мятно-зеленый стены будто отражали эту яркость, и от этого делалось только светлее. На каждом мед. посту сидели другие девушки, страдавшие от скуки, ведь все пациенты лежали по своим палатам. А Алиса шла целенаправленно вперед, не обращая внимания ни на что. Возле входа в кабинет стояли трое мужчин, обсуждающие какое-происшествие, а за дубовой дверью, казалось, что ничего не происходит. Но какие-то отголоски фраз и ходьба были слышны. — Мне нужно пройти в кабинет, — медсестра даже не собиралась останавливаться. Но крепкая мужская рука не пустила ее. — Нельзя. — Мне срочно нужно пройти! — Нет. — Это вопрос жизни и смерти! — она снова попыталась прорваться, но ее в очередной раз не пустили. С каждой репликой ее тон становился все громче и, наконец, обитатели кабинета не услышали, и Белов не подал голос. Шмидт, вздохнув, открыл дверь перед Алисой. Она буквально ввалилась в кабинет, но отступила, увидев достаточно странную картину. Она поняла, почему Шмидт не хотел пускать ее. Посреди кабинеты на корточках сидел молодой мужчина, в серо-зеленом пальто и светлыми волосами и нервно сжимал руки в замок. — Что-то случилось? — своей интонацией, Белов показывал, что ей сейчас не нужно здесь находиться. Но раз пришла — говори. — У нас осложнения, Филатову срочно нужна кровь, а группа крови очень редкая. Кто-нибудь есть с третьей группой, резус отрицательный? — Есть, — голос даже не дрогнул, и он кивнул, на сидящего перед ним друга. Он молча встал с корточек, снял пальто, кинул его на пол и повернулся к Алисе и кивнул ей, мол, веди меня. День неумолимо клонился к вечеру, сумерки уже сгущались над Москвой, фонари зажигались, закат полыхал алым цветом, цветом крови «умывалась» вся столица. Дороги становились свободнее, а гуляющих людей становилось все больше. В местной больнице после серьезной операции происходило не менее сложное переливание крови от Виктора Пчелину Валерию Филатову. Друзья с первого класса. Называющие друг друга братьями, с каждым переливаемым миллилитром крови становились единокровными, хоть и названными братьями. За правильностью этого процесса Алиса наблюдала неотрывно. Пчелкин смотрел на белоснежный потолок и думал о чем-то своем, причем ему хотелось думать о чем-то светлом, а не о том. Что будет, когда его вывезут из это комнаты, о том, что скорее всего, он видит Фила в последний раз. Отключив все аппараты, Алиса передала друзей врачу, а сама ушла. Смена была ее закончена, как и поистине сложный день. Алису нельзя было назвать совершенной красавицей, но она часто ловила на себе восхищенные мужские взгляды. Но, несмотря на это, в свои 26 лет она не имела ни парня, ни мужа. Шесть лет обучения в институте и два горьких опыта, отбили всякое желание принадлежать мужчине. Длинные каштановые волосы всегда были собраны в высокий хвост и спрятаны под белоснежной шапочкой, глаза орехового цвета, редко накрашенные, всегда смотрели на мир с блеском, что удивительно. Ведь после таких ужасов на улицу выходить страшно, но это была ее работа, к которой она давно привыкла, хоть не к таким тяжелым случаям. *** Прошло полгода, а Валерий Филатов также находился в коме. Его палата никогда не пустовала. Жена или друзья были у него постоянно. Иногда они втроем сидели и молчали, смотря в окно, на палату или на самого Филатова. А иногда их громкую болтовню было слышно в коридоре. Алиса, которая только пришла на свою смену увидела знакомую копну светлых волос и услышала знакомый голос. Она постоянно видела их и всегда успевала уйти раньше. Чем Пчелкин заговорит с ней. Все трое они сидели у Филатова. Алиса и Витя встретились совершенно случайно в коридоре. — Здравствуй, моя спасительница, — он улыбнулся, смотря на девушку. — Спасительница? — Ну да. Если бы ты не ворвалась в кабинет, я бы окрасил персиковые стены в красный, — он поежился и пригладил волосы. — Не нервничай, я не кусаюсь. Ты что-то хотел? — Да, узнать, как зовут, столь чудную особу? — Алиса. Алиса Гордеева. — Виктор. Виктор Пчелкин, — он протянул ей руку и девушка протянула в ответ свою тонкую руку, но вместо обычного пожатия, получила поцелуй в тыльную сторону ладони. — Приятно познакомиться. Но мне пора работать, — высвободив руку из теплой и большой ладони Пчелкина, Алиса ушла переодеваться, оставив Пчелкина в коридоре. Но он не долго стоял на одном месте, его окликнул Саша и Виктор зашел в палату к Филу, где Космос уже поставил белые розы и сейчас просто смотрел на Филатова. Разлив шампанское по бокалам, Саша тоже подошел к кровати друга, за ним подошел и Пчела, протягивая стакан с шампанским Космосу. Она сделали только по глотку, когда прибор странно запищал и в комнату забежала Алиса. Увидев, что трое распивают шампанское, она недовольно нахмурилась. — Что вы за кабак тут устроили? —, а увидев цветы еще и скривилась, у нее была аллергия на них, да и нельзя было их тут оставлять, — цветы нельзя. — Что случилось? — Пчела, как и все беспокоились за жизнь друга, — что случилось? — Тихо, сейчас разберемся, —, а увидев подскочивший пульс на приборе, быстренько выгнала троицу в коридор. Настолько возмущенными они никогда не были. Космос негодовал, кто это сломался: прибор или человек. А увидев вышедшую медсестру с бутылкой шампанского подорвались. — Так что это было? — голос Белова не терпел отлагательств и требовал разъяснить ситуацию. — Успокойтесь, такое иногда бывает, что техника странно себя ведет, — Алиса держала в руках бутылку и набирала врача, доложить о новых показаниях, — он ведь все-таки живой. Что-то там смыслит, соображает, а вы пьянку устроили, — она посмотрела на Пчелкина и всучила ему шампанское, поднося телефон к уху, она пошла дальше. Чувствуя на себе провожающий взгляд голубых глаз. — Какие глаза. — Витя смотрел на медсестричку и думал только об одном. Скинув с себя быстро халат и забрав у Космоса стакан, он побежал за ней, слыша сзади возмущенный голос Саши. Который твердил одно и тоже уже в какой раз: «Пчел, ну е-моё, жениться тебе пора уже!». Ну и конечно же, Виктор проигнорировал эти слова и догнал Алису, дождался пока она договорит и предложил выпить стаканчик Российского, за что был вознагражден недовольным взглядом. — Я на работе не пью, тем более в больнице, чего и тебе желаю. — Ладно. Тогда, может, ты согласишься прогуляться? — Если дождешься, окончания моего дежурства, — она усмехнулась, наблюдая за тем, как меняется выражения лица Пчелкина, которое стало недовольным. — Сколько? Час, два? — Два. — Хорошо, я приеду тогда. — Как хочешь, — Алиса усмехнулась и скрылась в ординаторской, снова оставляя Пчелкина одного в коридоре, но на этот раз уже с шампанским.