Гарри Поттер и магия философского камня

Скоростной экспресс до Кинг-Кросс двигался по привычному маршруту. Гарри привалился щекой к мягкой занавеси, пытаясь не зевать во весь рот. Позади было всё. Совсем всё. И экзамены, и финальный матч Гриффиндор - Слизерин, и тайная миссия по откармливанию фей, и ночной поход к Запретному лесу под мантией-невидимкой, чтобы их выпустить... Слишком всё насыщенно было, слишком непонятно, а местами болезненно, и всё, что сейчас ощущал герой прошедшего финального матча - были апатия и усталость. Не хотелось думать, не хотелось двигаться, не хотелось спать, не хотелось ничего. Хотелось просто сидеть у окна и бездумно смотреть на проплывающие мимо пейзажи. И уж точно не говорить ни о чём! Особенно об учёбе. Ну, кто бы мог подумать?! Один зачет и шесть «П» - превосходно. Гермиона возмущенно спрашивала: «Как и почему?» Одногруппники недоумевали: «Где всё это скрывалось?» Гарри Блэк отшучивался: «Повезло с билетами». «Что, все шесть раз?» «Шесть раз! Все шесть». Гарри не шутил, ему действительно невероятно не повезло с билетами. Со всеми. Билеты оказались такими, что у него не получилось даже хоть где-то ошибиться, чтобы снизить оценку. Потому и были все «превосходно». Можно было бы упрекнуть себя, что он не постарался, что у него были шансы оценку искусственно занизить, но что-то подсказывало Гарри, что нет, не помогло бы, не получилось. Даже если бы он намеренно начал говорить то, что действительности не соответствует, оценку бы ему не снизили. В конце года, получив вдруг гору призовых баллов для факультета, Гарри узнал, что то самое наказание за Запретный лес, все преподаватели до одного считали несправедливым! И пользуясь тем, что год закончился, начали восстанавливать справедливость своими способами... Змейки и без того были почти на верху школьной таблицы, но после мощного отрыва, догнать их уже ни у кого не получилось. На прощальном пиру главный зал был украшен цветами Слизерина. А ещё змейки умудрились не только забрать кубок школы, но и переломить ход спортивной борьбы и увести у львов квиддичный кубок... Ловец Слизерина, ухвативший снитч, когда казалось, что его команда вот-вот проиграет, естественно стал героем дня. И Гарри нешуточно радовался тому, что на следующий день после матча был торжественный ужин и сборы... домой. Даже его навыки не помогли ему спрятаться от толпы, Драко и Гермиона посмеивались и другу не помогали. Мстили, за то, что он пошёл один... и отказывался что-то рассказывать на территории школы, когда выпал им на руки, окутанный весь пыльцой маленьких фей. Сказал только, что артефакты забрали... и что попытка возродиться у Волан-де-Морта провалилась, остальное - потом. Вот и ждали друзья этого обещанного «потом». И пока Гарри то ли дремал, то ли ждал чего-то, Гермиона зачаровывала купе. И от подслушивания, и от подгляда, и от того, чтобы лишние прошли мимо. Кроме них троих в купе никого не было. Так уж получилось. А потому была возможность поговорить. Последняя возможность первокурсников. Впереди их ждали летние каникулы... А потом вернуться в школу они должны были уже взрослыми и серьезными второкурсниками. Экспресс мягко качнулся, помчался уже по пригороду, маскируясь под обычный человеческий поезд, и только тогда Гарри открыл глаза. - С чего я должен начать? - спросил он ровно, словно и не выглядел только что спящим и уставшим. Драко и Гермиона переглянулись. - Давай с самого начала, - решила за всех девочка. - Хорошо, - согласился легко Гарри. - Всё началось с того... Экспресс до Кинг-Кросс остановился у платформы девять и три четверти. Помахав двум мальчикам, Гермиона повисла на шее у родителей. Под сопровождением Крэбба и Гойла маленький лорд Малфой подошёл к отцу. Спокойный, отстраненный, аристократичный. Правильный, одним словом. Очень правильный. Гарри подошёл к бабушке и был обнят, крепко-крепко-крепко! - Как ты вырос! - шепнула крепенькая сухощавая старушка, взяв мальчика за руку. - Пойдём, пойдём скорее! На автобус и домой. Тем же вечером счастливая Гермиона Грейнджер рассказывала, как интересно учиться в школе, как много нового она узнала, с какими замечательными людьми познакомилась. И какие у нее классные друзья! О том, что у неё, маленькой умницы, за все экзамены было «превосходно», девочка не сказала ни слова… Тем же вечером унылый Гарри Поттер в десятый раз заводил одну и ту же шарманку, для дяди, для Тонкс, для них вместе, для профессора Снейпа, для профессора Снейпа и дяди, для них всех вместе, снова, снова и снова: - Всё началось с того, что на приветственном пиру у меня заболел шрам... Тем же вечером профессор Альбус Дамблдор сообщил, что для всех его нет, и исчез в неизвестном направлении. Тем же вечером в семействе рыжих Уизли решался вопрос, какую сумму из бюджета надо выделить для того, чтобы купить всё к школе для Джинни Уизли. Рыжие близнецы, голова к голове, просматривали со стороны восхитительный матч Слизерин - Гриффиндор, который для них записал Ли Джордан. И в который раз сокрушались, ну, почему такой ловец и не у них?! Тем же вечером профессор Макгонагалл сделала то, чего не делала уже очень давно. Женщина устроилась у камина, накрыв подмерзающие ноги теплым пледом, кинула в огонь горстку зелёного порошка и позвала: - Николас Фламель! Тем же вечером, под строгим взглядом въедливой шотландки, Фламелю пришлось признаваться, что философский камень одному из своих лучших (из немногих) учеников, он выдал всего на пару дней, провести какой-то важный эксперимент. Речи о том, чтобы держать философский камень, могущественнейший артефакт черномагической природы, в школе, где полно детей - и речи идти не могло! Тем же вечером Рубеус Хагрид пил чай у заброшенного колодца, кентавр Флоренц, заглядывая в огромную кружку, не видел в чаинках ничего хорошего ни в отдалённом будущем, ни в ближайшем. Тем же вечером Драко Малфой попросил отца уделить ему несколько минут, и как сын отцу тихо сказал: - Однажды ты мне сказал, что я не пойму, если ты расскажешь мне всё, просто когда-то ты сделал свой выбор. Когда я сделаю свой выбор, осмысленно или не очень - неважно, тогда я приду к тебе. И ты мне всё расскажешь. Я сделал свой выбор, пап. И... это долгая история, но если кратко, есть три момента, которые ты должен знать. Люциус Малфой внимательно слушал сына и не узнавал его... И хотя то, что он видел, лорду Малфою откровенно нравилось, подобное начало не могло отчасти не смущать. - Хорошо, - сказал он холодно, - я внимательно слушаю тебя, Драко. - Первое, что ты должен знать, это то, что лорд Волан-де-Морт - жив. В этом году он пытался вернуться, используя философский камень, но у него не получилось. Люциус Малфой великолепно владел лицом, ни одна мышца не дрогнула, ничто не выказало, как он отнёсся к подобному моменту, а Драко в этот момент осознал, что своего отца он не знает. Никогда не знал. Что те одиннадцать лет, когда он был рядом, он оставался лордом Малфоем, но не отцом Драко. И, возможно, надо было сохранить эту информацию в тайне… Вот только отступать было поздно. - Второе, что я должен тебе сказать, я знаю, кто такой Гарри Поттер и где он. Только расширившиеся зрачки выдали состояние Люциуса Малфоя, а Драко слишком натренировался на равнодушном лице Блэка видеть мельчайшие оттенки эмоций. Он заметил, что отец отреагировал на это имя. Отреагировал так, словно сын сделал ему подарок неимоверной ценности и цены. - Наконец, - продолжил Драко, чеканя слова. - Я выбрал Гарри Поттера и его сторону. И буду на его стороне, даже если мой отец окажется против. Драко ждал, но отец не сказал ни слова. Словно провалившись в горькое и мучительное прошлое, нежданно-негаданно Люциус смотрел на сына, а видел себя. Перед его глазами стояла сцена, когда он сам - такой же молодой, горячий и упрямый, говорил своему отцу: «Мы слизеринцы, мы выбираем тех, за кем идём. Я выбрал Тома Реддла и буду на его стороне! Даже если ты будешь против!» Отец у Люциуса был аристократом... с тяжеловесным (а многие вообще говорили, что и мерзким) характером. Он ударил набалдашником трости по столу: - Мой сын не будет возиться со всяким отребьем, я запрещаю тебе! Трость - была единственным, что осталось от отца... И глядя на сына, своего сына, наследника, юного лорда, выбравшего не ту сторону, Люциус задавался вопросом, а что было бы, если бы тогда его собственный отец повёл себя по-другому? Если бы не запретил, а поговорил? Спросил? Выслушал? Услышал? Можно было повторить прошлое. Люциус почти слышал свой собственный голос, говорящий сыну: - Что ты можешь решить, что ты, мальчишка, можешь выбрать? Повторить слова своего отца своему сыну. Невелика беда, закрутится история в спираль, и пусть себе. Пусть кто-то другой её разрывает, пусть кто-то другой … Люциус сглотнул. Сколько лет он потаенно хотел, чтобы когда-то его отец сказал всего одну фразу... Всего одну фразу, которая, возможно, могла бы изменить многое в душе юного Люциуса Малфоя. - Расскажи, - попросил Люциус, устраиваясь в кресле удобнее и откладывая свою трость в сторону. - Почему ты выбрал сторону Гарри Поттера? И Малфой начал рассказ... Тем вечером не спали многие, пытаясь увязать всё воедино, пытаясь понять, как теперь с тем, что узнали, жить, пытаясь понять, как с этим теперь выживать. Качались ветви где-то в далёкой Албании, в норе холодным склизким клубком ворочалась змея, в норе отныне она была одна... Стылым холодом тянуло по коридорам Хогвартса...