Биллетэйн

Биллетэйн. Чудесная майская ночь. Волшебный праздник северных королевств. Сумасшедшие танцы вокруг костра до тех пор, пока ты без сил не упадешь на землю и не уснешь прямо в мягкой весенней траве. Без нее все не так. Без чародейки с волосами цвета воронова крыла невозможна магическая ночь. Без запаха сирени и крыжовника невозможен Биллетэйн. Геральт помнил об этом. Он помнил о ней, и это мешало ему не только спокойно и беззаботно развлекаться с девками в борделях, банях и трактирах. Память мешала ведьмаку жить. Она сдавливала горло, пульсирующей болью отдавалась в висках, разливалась по венам, стремясь добраться до сердца и как можно чувствительнее ударить прямо в него. У ведьмака было сердце, хоть для многих это было вовсе не очевидно. Чародейке удалось без особых усилий растопить тот лед, что долгие годы сковывал его, и теперь Геральт безотчетно скучал по ней, жалел о некогда сказанных словах, страстно желал вернуть ее. Да, он любил ее. И ведь он ни разу не произнес этого вслух. Йэннифер. Волшебное имя. Такое же волшебное, как эта майская ночь. —Йэннифер... —Снова Йэннифер? Геральт не обернулся. Он чувствовал на себе взгляд двух пронзительно-синих глаз. —Сегодня ее день рождения,—сказал он больше самому себе, чем Эсси Давен, стоявшей позади. Глазок промолчала, издав лишь тяжелый, полный горечи вздох. Ведьмак так и не посмотрел на нее. Ему не хотелось видеть, как в океанах ее глаз плещутся волны слез. Девушка положила руки Геральту на плечи. Он ничего не почувствовал. Тонкие пальцы, тренированные годами игры на лютне, не были унизаны перстнями, а от рукавов нежно-голубого платья не исходил аромат сирени. Эсси слегка наклонилась к нему и осторожно поцеловала в уголок рта. Геральт наконец повернулся и ответил на ее поцелуй. И вновь ничего не почувствовал. Его шею щекотали прямые светлые пряди, а не черная волна кудрей. Геральт обнял Эсси за талию, она обвила его шею руками. Хватит же, хватит сравнений на сегодня! Биллетэйн! Йэннифер говорила, в эту ночь и не такое происходит... Йэннифер, Йеннифер... Довольно этого имени, пусть оно больше не тревожит сон, не служит тяжким бременем! Эсси скинула легкое платье небесного цвета, развязала пояс на рубашке Геральта и прижалась к нему всем телом. Он вдохнул аромат роз и...маргариток? Новые, непривычные ощущения переполняли ведьмака, и он был рад, нет, он был счастлив от того, что наконец позволил себе забыться. —Геральт, ты не должен... —Должен. Высокая, приятная трава, заросли клевера, ландышей и еще каких-то цветов, запах которых казался Геральту знакомым. Их когда-то использовала Йэннифер..? К черту Йэннифер! Резкие, грубые движения, тихие стоны, порывистое дыхание...Ведь это Биллетэйн! Длинные ногти Глазка впились Геральту в плечи, ее стоны становились все громче и отчаяннее, в какой-то момент сорвались на крик и... Эсси, тяжело дыша, поцеловала ведьмака. А он смотрел в ее темно-голубые глаза, вдыхал чудесный запах роз и, как и прежде, ничего не чувствовал. Все это было не более чем порывом, и оба знали это. —Эсси...—он не избегал встречаться с ней глазами.—Эсси, у нас с тобой ничего не получится. —Я знаю. Геральт поднялся и пошел прочь. Он не сказал больше ни слова, да и зачем? Все более чем очевидно. Эсси осталась лежать среди цветов. Она смотрела на небо и вдруг увидела падающую звезду. Поэтесса закрыла глаза. В голову сами пришли первые строки новой баллады.