Он мой. И ничей больше

На улице стоял солнечный день. Палящее солнце пронзало редкие облака, опаляя черноватую землю. Утренняя роса серебрила кусты и травы. На далеком мирном лугу паслись рысаки… Но, это было далеко. Здесь же, рядом со мной, напряженный воздух порывался от яростного дыхания. Стояла я, взволнованно теребя светящийся золотом посох и держа за спиной крепкий щит… Стоял мой брат, готовясь отобрать у врага последние хриплые вздохи… И он… Высокий широкоплечий ферре… Глаза грозно горели огнем миллионов костров, он злобно скалился, обнажая острые, чуть блестящие на солнце клыки. Толстые острые когти были выпущены, агрессивно направленно на нас. Ветер ставил дыбом и без того взъерошенную шерсть. А‘кан решительно выступил вперед, направив на нас могучий ятаган, блистающий светом Семи Ветров. Обнажились клинки брата, выкованные Прежними на далеком севере. Их взгляды встретились – встретился огонь и лед. У меня закружилась голова… Я боялась… Очень… - Посмеешь ли? – вызывающе, ничуть не дрогнувшим голосом, спросил брат. Я знала, он сможет. У него есть опыт… У него есть сила… У него есть я… Я спасу его, чего бы мне это не стоило! Но он повернулся ко мне… На мгновенье… Так, мимолетно… Затравленный взгляд, выделявшийся из бледноты лица. Это уже не он… Мы не сможем… - Ничего не стоит раздробить все кости малышам, зашедшим прямо ко мне в лапы, - процедил сквозь зубы А’кан. Мы молчали. Мы боялись. Боялись оправданно. И так, встречными пламенем и льдом, текли секунды… Может меньше… Но выхода не было… Это точно… Наступил момент. Огонь вспыхнул сильнее, ятаган пролетел мимо лица брата… Увернулся… Внутри я уже ликовала… Но было ясно, рано радоваться… Сразу мне вспомнились наши уроки с братом... Здесь уклонись… Здесь не выйдет, блокируй… А здесь наверно придется парировать… Было здорово… Отвлеклась… Клинки прошлись по стеганой куртке А’кана… Однако им не удалось пробить зачарованную грубую кожу… Стало по-настоящему страшно… Ответного удара ждать не пришлось, могучий воин угодил брату в плечо. Тот, еле стоя на ногах, снова замахнулся… Могучий ферре снова увернулся и, в прыжке, полоснул врага когтями по шее. Точно… Слишком точно… Я стояла, не двигаясь… Обездвижена… Оглушили, ничего не чувствую… Только вижу… И слезы ручьями по щекам. Он лежит… Любимый брат… Лежит, фонтаном пуская густую алую кровь из рваной, обрамленной бордовым блеском шеи. В красно-бурый цвет окрасилась его куртка… Клинки с выгнутыми рукоятями валялись поодаль от кровавого тела. Хрипит… Пытается дышать… Пытается… Последняя судорога пронзает тело… Медленно… С головы до ног… А’кан, решив оставить меня для другого кто найдет молодую нуианку и захочет убить, не оставив ни капли крови внутри… Я пришла в себя… Так поздно… Почему так поздно?! Почему?! У него были открыты глаза… С пустым и холодным взглядом… Уже не с тем обжигающим морозом холодом… Просто, холодные… Ничего не значащие… Я подползла, уже не чувствуя ног… Приникла к его лицу… Вот же сволочь… Оставил целым лицо… Таким свежим, будто ничего и не было… И таким он останется навсегда… Он всегда теперь будет с этим взглядом, закаленным битвами и огнем. Всегда в нем останутся те черты, рожденные возле зеленой листвы… И вечно… Вечно!.. Вечно на нем будут глубокие раны… Я прикрою шею. Я закрою ее куском своей матерчатой юбки… Никто не увидит его больше… Только я… Но я не хочу видеть его таким. Я заботливо укутаю его в незапятнанный битвой плащ. Тот самый плащ, подаренный мне им, совсем недавно. Любовно улыбнусь и посмотрю на него… Он будет предан земле… Неродной земле… Но даже она не увидит его ранений… «А я люблю его, знаешь?» - злобно произнесу я себе. «Любила» Обезумела… Без него… Отомщу… *** А я снова приплыву туда… Уже приплыла. Схожу к нему… Поближе… Хочу почувствовать тепло… А там его нет… Нет тепла. Ушло. Вон, возле дерева. Клинки валяются. Уже объятые землей, песком и прочей грязью. Их никто не тронул с моего прошлого приезда… Хотя два года прошло… Но я чую, их не трогали. Просто знаю И снова улыбка на лице. От чего? Я не знаю. Просто он мой, он жив. Вот и радостно. А клинки его я не трону. Они его. Их никто больше не тронет. Это я тоже знаю… «Со дня твоей смерти прошло ровно пять лет», - ласково замечу я, прильнув щекой к холодному камню. А камень, кстати, такой же холодный, как его глаза. Даже начал меня обжигать, лишь только я притронусь… Может, он намекает? Насчет А’кана? А я обещала даже в мыслях не произносить этого имени… Прочь… Обещала я одно – отомстить, остальное неважно. Уже неважно. А ведь он часто здесь ходит… Я не раз приезжала, я знаю… Да, братец, за эти годы я многому научилась… Нет… Я вспомнила и поняла твои учения… Ты был мудрее многих из нашего городка, я тебя очень за это ценила. А что теперь? А теперь я непобедима. Ведь ты мне помогал… Семь лет как учил меня… А вот и ты… Нашелся… Самое время мести, не думаешь? Нет, не думаешь… Я знаю… Я – тот самый лед… Тот самый лед, будто выманенный из его голубых глаз. Но без капли страха. Они уже не те затравленные, сражающиеся со страхом изо всех сил. Во мне теперь холодная решимость и бескрайное море буйной мощи. Налетаю, словно разъяренный коршун на мелкую жалкую мышь. От неожиданности он только и успел, что обнажить когти. Но не успеет царапнуть, оглушаю. Теперь нет шансов. Уже покачивается, слабо отряхиваясь от крови. Еще один решающий удар, и все будет решено… Но… Путаюсь в мыслях… Голова будто разрывается. А‘кан этим воспользовался… Теперь счет равен… Оба не живые не мертвые стоим друг напротив друга. Боевая стойка за эти секунды битвы превратилась в тяжелую борьбу… Борьбу ран и равновесия… Решительная ярость в моих глазах, и ослабленная, но не лишенная сил, - А’кана. Ждать удара или самой напасть? Ответ ясен. Раз борешься – борись до конца. Острый наконечник посоха впивается в плечо могучему ферре, одаренным силой богов. Но побежденным обычной деревенской девушкой? Нет. Он успел нанести ответный удар. Оба лежат. Я – сокрушенная. Он – со злобным оскалом, не потерявший воинскую честь. Он умертвлен в битве, как и пророчил заклинатель его родного прайда. Неудавшаяся месть, достойная смерть. Ну и кто же победил?