***
В свободное от учебы и от волнений за друзей время пытаюсь самостоятельно освоить заклятие Забвения. Теперь я уже точно решила, что отправлю родителей подальше из страны, предварительно очистив их память. Никогда не думала, что это так трудно! Ментальная магия вообще очень сложная и относится к магии высшего уровня. Тренируюсь при свете свечей по ночам. В Выручай-комнату я с некоторых пор просто не могу попасть. Интересно, кто там постоянно сидит?!***
Гарри нервничает. Дамблдор обещал взять его с собой на поиски крестража Темного Лорда. Я недоумеваю: неужели директор не понимает всю опасность данного мероприятия и не учитывает того факта, что Гарри — несовершеннолетний волшебник? Или он в нем настолько уверен? Я бы не рисковала. Гарри, конечно, очень храбрый, но магически неуравновешен. И не имеет практической подготовки для действия в непредвиденных ситуациях. До сих пор его спасало только фантастическое везение и знание двух-трех защитных заклинаний. А если там будет кто-то пострашнее дементоров? Или Пожиратели Смерти?***
Однако это все-таки происходит, и однажды вечером Гарри врывается в гостиную, сует мне в руки свой старый носок с флаконом «Феликса Фелициса», дает краткие отрывистые инструкции и, схватив мантию-невидимку, убегает. Я схожу с ума. Зачем нужно следить за Малфоем? Кого позвать из Ордена? Какого черта происходит? Но ответы не заставляют себя ждать. Едва мы вызвали Орденцев и заняли позиции, в замок вторглись Пожиратели Смерти. Сначала из своей комнаты вышел Драко Малфой и исчез в районе Выручай-комнаты, а затем он в сопровождении непрошеных гостей двинулся к Астрономической Башне. Карта падает у меня из рук. Мы все это время были идиотами! Малфой искал способ нелегально проникнуть в Хогвартс. И ему это удалось. Невольно восхищаюсь им. Я бы так не смогла… прямо под носом у директора. Наш маленький отряд пытается помешать им пройти к Башне, но их там уже нет. Джинни, Рон, Невилл и Полумна смотрят на меня и ждут моего решения. — Найдите авроров и держитесь рядом с ними! А я останусь здесь. Мы не можем подвести Гарри! — Ты с ума сошла? Мы не можем тебя оставить здесь одну! — Рон смотрит на меня тем упрямым взглядом, который я называю «баран на новые ворота». — Хотите, чтобы нас тут же перебили? Прекрасно! — фыркаю я. — Гермиона права, — замечает Луна. — Она самая опытная из нас, после Гарри, разумеется. А нам разумней будет действовать с аврорами. — В прошлом году в Министерстве мы сражались с Пожирателями сами! — Рон уязвлен, что ему намекнули на его бесполезность. — И чуть не погибли! — взрываюсь я. Шрам под ребром все еще был напоминанием о нашем безрассудстве. Невилл кивнул, соглашаясь со мной. — Гермиона, ты права. Мы пойдем поищем наших, а ты постарайся… — он запнулся и продолжил, — остаться в живых сегодня. — Разумеется, ребята, — я смахнула непрошеные слезы и поспешила вперед. Палочка в руке не слушалась, когда я, свернув в коридор, ведущий к Башне, «удачно» налетела на Фенрира Сивого, который, вероятно, замыкал отряд Пожирателей. Огромный оборотень со звериным оскалом повернулся ко мне, а я наивно попыталась его оглушить. Без толку. Лихорадочно размахивая палочкой и выпаливая бесполезные заклятия, я пятилась назад, пока он приближался ко мне. За спиной у меня была только стена. Когда между нами оставалось не больше двух метров, в него врезалась каменная глыба, и тот, оглушенный, упал. — Грейнджер! Где! Ты! Оставила! Свои! Чертовы! Хваленые! Мозги?! Малфой был очень зол, но вместо того, чтобы испугаться, я истерически расхохоталась. Смеялась я, должно быть, страшно, раз он не выдержал и, подбежав ко мне, встряхнул меня, как тряпичную куклу. — Заткнись уже, истеричка! Агуаменти!!! И на нас обрушился локальный ливень. Я успокоилась только после холодного душа. Убедившись, что я пришла в себя, он пробормотал что-то про "умалишенных гриффиндорцев, которые лезут в пасть голодному дракону". Я взглянула на него и увидела, что он тоже мокрый до нитки. И уже не выглядел таким же идеальным, как обычно. Влажная одежда, свисающая вниз, растрепанные светлые волосы, воспаленные серые глаза, капельки воды на длинных ресницах, покрасневший нос и дрожащие от холодной воды тонкие губы. Внезапно мне до одури захотелось его поцеловать. Что я и сделала. От шока Малфой не сразу ответил, но затем он перехватил инициативу и углубил поцелуй. Он будто мстил мне, обжигая своими губами и руками, властно подчиняя своей воле. А я и не сопротивлялась. Мне все это н р а в и л о с ь. — Скажи, ты всегда, когда целуешься, скулишь как собака? — он ухмылялся, глядя, как я пытаюсь вернуться в этот бренный мир после самого страстного и безумного поцелуя в своей жизни. Странно, почему никто не бежит к нам? Почему Малфой все еще здесь? Разве он не должен уйти со своими «коллегами»? Но мозг отказывался думать, и я мотнула головой, прогоняя неудобные вопросы. Плевать. Главное, что он тут. — А ты всегда спасаешь того, кого ненавидишь? Малфой высушил себя и фыркнул. — Тот же вопрос хочу задать и тебе. Я пожала плечами и начала поправлять одежду. Оказывается, он меня почти раздел, мерзавец. — Я никогда не хотела твоей смерти. Хоть ты и полный болван и негодяй. Он усмехнулся мне в ответ: — Я тоже, несносная заучка. В моей прояснившейся голове отчаянно билась мысль, что все это сейчас исчезнет. Мне не давала покоя безотчетная тревога. — Малфой, как ты это сделал? Ты ведь не должен здесь быть… это какая-то магия, да? Он помрачнел и закусил губу: — А ты догадливая, Грейнджер. Ты права, это все Долг Жизни, будь он неладен. Когда мы уходили, я почувствовал, что тебе грозит опасность, вот и вернулся. Точнее, я каким-то образом раздвоился. Белла и Снейп ничего не заметили. Та часть меня давно ушла с Пожирателями, — он ненадолго замолк, — А я… я вот… остался с тобой, чтобы твою лохматую голову спасти. Теперь мой Долг Жизни перед тобой выплачен. Я не хотела этого понимать. — Но... а как же... Малфой отошел от меня и произнес: — Мне пора, береги себя, Грейнджер. Вдруг он начал медленно исчезать, будто таять в воздухе. И через несколько минут я поняла, что осталась одна. Тем временем оглушенный оборотень приподнялся на колени, приходя в себя, и ноги сами понесли меня прочь.