Боли отныне не будет

Влада редко зацикливалась на собственной боли. Даже когда в душу закрадывалось отвратительное и холодное, будто умертвие, чувство, она не сдавала позиций. Девушка убеждала себя в том, что существуют проблемы намного важнее ее собственных. Например, она стремилась помочь Егору, у которого с вампирологией отношения развивались так же, как у Влады с Гильсом—никак. Именно на этих отношениях Влада изо всех сил старалась не концентрироваться. Чем больше она размышляла об этом, тем меньше хотелось жить. Пару раз девушка, словно находясь в трансе, брала в руки перочинный ножик, привезенный ею еще из старой квартиры на Садовой, и долгим, пустым взглядом смотрела на свои руки. Вопреки всепоглощающей депрессии, перед глазами каждый раз вставал то образ Егора, жалобно умоляющего: "Темноглазка, не надо!", то образ ее собственного деда, растерянно вопрошающего: "Владочка, куда же я без тебя?", и у Влады пропадало всякое желание сводить счеты с жизнью. Несмотря на это, она часто проводила вечера, часами глядя в стену и думая именно о том, о чем старалась даже не вспоминать. Это был один из таких вечеров. Влада устроилась в дальнем углу библиотеки и уставилась за окно, где сияла полная луна. Из-за легкой игры теней лунный свет двигался, словно живой, и девушка невольно залюбовалась им, забыв о своих тревогах. —Красивая сегодня луна. Влада вздрогнула и обернулась, хотя в этом не было нужды. Этот голос она узнала бы из тысячи. —Очень красивая. —Опять ты сидишь тут одна,—Гильс—а это был именно он—подошел к Владе, но присесть рядом не торопился.—Ты обижаешься на меня? —Нет,—Влада не лукавила. Она действительно не обижалась и не злилась. Ей было больно. Муранов все же сел рядом с Владой, и теперь они созерцали огромный лунный диск в черном небе вдвоем. —Красивая луна,—снова сказала девушка, чтобы не затягивать неловкое молчание. —Не такая красивая, как ты...Владочка. "Владочка" испуганно дернулась и повернулась к Гильсу, проверяя, не морок ли это. Такие фокусы с ней уже проделывал Йорг, и она совсем не хотела второй раз попасться на ту же удочку. Гильс не был мороком. Но Влада не могла просто так поверить, что вампир назвал ее "Владочкой". —Что-то не так?—Муранов выглядел несколько обеспокоенным, что с ним случалось крайне редко. —Гильс...—осторожно начала Влада, боясь разушить свое маленькое счастье, созданное внезапным приливом нежности у Муранова.—Гильс, ты меня бросил. —Бросил. Это означает, что на комплименты в твою сторону наложен запрет? —Я думала, это значит, что ты хотел бы помириться,—голос девушки дрогнул. —Зачем? Какая мне выгода?—Муранов вскинул брови, выражая неподдельное недоумение. —Уйди, пожалуйста,—Влада почувствовала противный ком в горле. Плакать при вампире не хотелось. Гильс был не из тех, кто будет уговаривать и спорить. Он молча поднялся, немного укоризненно посмотрел на Владу и пошел к выходу из библиотеки. Влада вновь осталась в одиночестве. В кармане лежал складной ножик. Она медленно вытащила его и положила на стол перед собой. За окном все так же светила прекрасная полная луна. Одно движение, и все закончится. Больше не сталкиваться с Гильсом в коридорах Носферона. Больше не видеть его на лекциях. Больше не делать вид, что все хорошо. Больше не отводить взгляд, стараясь не встречаться глазами. Больше ничего не делать. Не напрягаться. Все решится само. В один миг. Маленькое, но очень острое лезвие ножа. Он достался Владе от мамы. Ах, мама, если бы ты только могла знать, для чего будет использован твой карманный ножик... Одно молниеносное движение. Вдоль. По внутренней стороне запястья. Кровь. Ее собственная кровь. Целый поток смешанной крови вампира и мага. Головокружение. Прилив тошноты. Холодный каменный пол. Темнота. И облегчение. Боли отныне не будет.