Изменить историю

      Гномы вылезли из бочек помятые, мокрые, голодные и жутко недовольные. Но недовольней всех был Фили, который плыл в бочке из-под мочёных яблок.       — Ну, на всю жизнь нанюхался яблок! — проговорил Фили. — В бочке стоял такой яблочный дух… Я бы сейчас ел и ел что угодно, не останавливаясь, но яблока в рот не возьму.       — Нас не преследуют? — обеспокоено крикнул Торин.       — Я никого не вижу, — прокряхтел Балин.       — Всё равно поднимайтесь! За нами наверняка гонятся! Надо уходить, — решил Дубощит.       — И куда же? — задал резонный вопрос седовласый гном.       — Дальше к горе, — пожал плечами хоббит, — уже близко.       — Но между нами и горой ещё лежит озеро! Мы не сможем его переплыть, — покачал головой Балин, показывая на измученных гномов, растянувшихся прямо на голой земле.       — Ну значит обойдём! — за время путешествия Бильбо Бэггинс изменился, проникся жаждой приключений и решимостью, научился выпутываться из сложных ситуаций, идя где хитростью, а где — напролом.       — А я предлагаю идти в Эсгарот — Озёрный город, — вдруг выдал Балин. — Там мы можем сказать бургомистру кто мы, откуда и куда идём. Это вам не эльфийский король. Бургомистру, конечно, тоже захочется получить часть богатств, но он глуп и труслив, и пока в горе спит дракон, ему выгодно будет нам помогать, так как мы являемся вполне возможными избавителями от Смауга Великого. Мы попросим еду и ночлег. У нас есть ещё пара недель до дня Дурина. Мы успеем отдохнуть и набраться сил.       Торину не очень понравилась идея встречи с бургомистром, но делать больше было нечего, и ему пришлось согласиться.       — А как же мы туда доберёмся?       — Видишь во-он там лодку, дядя? — спросил Фили, чьё зрение было самым острым.— На ней и поплывём! — и все направились к утлому судёнышку.       Но проходя под редкими, уже не больными и голыми, как в Лихолесье, а здоровыми, тёмно-изумрудными деревьями, росшими на берегу, гномы услышали шум. И через секунду прямо на ничего не подозревающего Фили упала девушка! Фили был придавлен к земле, все остальные гномы вытащили оружие; острие Оркриста* почти коснулось шеи девушки.       — Кто ты? Шпионка остроухих или людей? Говори! — почти прорычал синеглазый брюнет, по видимому, начальник отряда.       — Я… я н-не шпионка… Нет… — Испуганно залепетала девушка, с ужасом косясь на меч, а внутри надеясь, что гномы в это поверят.— Й-я-а п-путешественница…        Гном отвёл меч в сторону, но не спрятал в ножны, на всякий случай.       — Я иду в Эсгарот. Я человек.       — Что же ты делала на дереве, раз ты человек? — грозно спросил лысый гном.       — Я испугалась вас, издалека приняла за орков… — Лана врала, заикаясь, но не краснея.       — За орков?! — изумлённо воскликнул тот, которого она нечаянно придавила, и тут же рассмеялся. — Из нас половина — рыжие. Рыжие орки?!       — Я издалека не заметила, — Лана еле удержалась, чтоб не вскинуть по-эльфийски гордо голову.       Но всё же рыжий молодой гном ей сразу понравился. Хотя бы потому, что не ворчал, не злился на неё, несмотря на то, что она сверзилась с дерева ему прямо на макушку.       — Ничего, девочка, всё в порядке, бывает… Ты ведь не очень ушиблась? — голос седовласого гнома, который как раз стал помогать ей подняться, был ласковым, а глаза внимательными и мудрыми. Если бы не борода и не маленький рост, принцесса, наверно, приняла бы его за эльфа.       — Нога болит, но я дойду, — эльфийка снова врала — ничего не болело, ведь эльфы, как кошки, приземляются «на четыре лапы». Но Паланиэль всё же надеялась, что хорошо сыграла роль плохо лазающего по деревьям человека.       — Уверена? — Спросил, тоже помогая ей подняться, молодой рыжий гном, тот самый, на которого она свалилась.       — Да. Я много прошла. Я жила в Минас-Тирите с отцом и старшим братом, а мама умерла в родах. Отец и брат — оба воины, — они хорошо обучили меня воинскому делу…        — Но по деревьям ты лазаешь не очень, — добродушно хмыкнул молодой безбородый гном.       — Ничего не «не очень»! Просто оступилась! — надула Лана щёчки: кажется, именно так поступают люди, когда обижаются.        Тут начальник отряда повернулся и спросил:       — А почему ты теперь не с ними? И почему на тебе одежда эльфов?!       — Они погибли… — и все опустили головы в знак скорби, — Дружу я и с гномами, и с эльфами, но если они затевают борьбу друг против друга, я не помогаю никому! Я скитаюсь по миру, у меня нет дома, — она помолчала, а после продолжила, посмотрев в глаза начальнику отряда, который таки не спрятал своё оружие. — Убери свой меч, я не со злом к тебе пришла, а вот кто вы такие, откуда и зачем идёте, я не знаю! — добавила она с вызовом.       — Я — Торин, сын Траина, внук Трора! Король под Горой! — объявил начальник отряда, и Паланиэль заметила, как он вдруг изменился: гордо поднялась голова, появилась поистине королевская осанка, голос зазвучал сильнее, синие глаза засветились внутренним огнём. — Я иду со своими племянниками: Фили, — тот, на которого она упала, тоже выпрямился, гордо посмотрел на неё своими кристально-чистыми небесного цвета серьёзными глазами. Глаза эти поразили девушку тем, что в них была одновременно и грусть и радость, и веселье, и мудрость, — и Кили, — с земли поднялся тот самый хмыкнувший — чёрноволосый, безбородый, высокий гном с выразительными глазами, горевшими жаждой приключений и молодецкой храбростью. — А так же с другими потомками Дурина: Балином, — тут с земли встал седовласый гном, как поняла Лана, он был самым мудрым и вежливым из всех, — его братом Двалином, — крепкий, широкоплечий, с лысиной на голове гном перебросил секиру из руки в руку, — Оином, — гном, у которого в руке была слуховая трубка, что-то невнятно крякнул, — Глоином, — полноватый рыжий чёрноглазый гном стиснул кулаки, — Ори, — Лана увидела маленького рыженького гномика, застенчиво теребящего кончик коротенькой бородки, — Нори, — глазам эльфийки предстал ехидно усмехающийся гном, со странной причёской — его рыжие волосы были зачесаны так, что напоминали уши, — Дори, — она увидела ещё одного седоволосого, только чуть пошире Балина, гнома со странной, немного сумасшедшей улыбкой. — И с гномами Мории: Бифуром, — глаза этого гнома, с чёрными неопрятными, впрочем, как и у всех, волосами и седой бородой, имели серебристый оттенок, и казалось, будто он в пустоту смотрит, — Бофуром, — довольно молодой шатен в странной вислоухой шапке, смотрел на Лану весело и добродушно, но почему-то ей показалось, что его шутки могут быть не очень-то безобидными, — Бомбуром, — толстый, как бочка, рыжий гном испытующе смотрел на Лану тёмными глазками, — и мистером Бильбо Бэггинсом, — тут девушка заметила маленького, ниже всех остальных, русого и кучерявого, с немного заострёнными ушами и большими, поросшими шерстью ступнями ног. Несомненно, это было то самое существо, которое плыло сверху на бочках. Это был периан, как говорят эльфы, или хоббит, как говорят все остальные.       «Зачем добропорядочному домоседу-хоббиту отправляться на поиски приключений? Тем более, с гномами?» — подумала Паланиэль, вспоминая всё, что где-либо слышала об представителях этого маленького народца. — «Надо будет всё разузнать…»       А Торин продолжал:  — …иду к Одинокой Горе, чтобы убить дракона и вернуть нашу Родину!       Лана учтиво поклонилась.        — Сейчас мы, правда, девочка, идём в Эсгарот, — добавил с улыбкой Балин, — и приглашаем тебя пойти с нами.       Эльфийка ещё более учтиво поклонилась, при этом моля Элберет, чтобы не упал с её остроухой головушки платок.        Балин пока нравился ей больше всех — прекрасные манеры, спокойствие, скромность и мудрость.       — Только вот как звать тебя, девочка?       И хотя явно не все были довольны предложением Балина, Паланиэль произнесла:       — Меня зовут Зоя, — она мысленно поблагодарила Элберет за то, что не забыла старое имя, — и я принимаю ваше приглашение!       Торин тяжело взглянул на ехидно ухмыляющегося Балина, на радостных Фили и Кили и молча пошёл к лодке…       А гномы таки клюнули на удочку.