LOST Other 6 Season

      Бенджамина в компании с Джулиет согнали к огромной каменной стене. Даже странно - может, он и мог проглядеть наличие такого сооружения ввиду своего трехлетнего отсутствия. Но не наличие же такой колоссальной махины!       Впрочем, все объяснимо. Стена, как и дворец, были выстроены относительно недавно - и возведение сооружения позволялось. Никто не хотел нарушать хрупкое соотношение сил в противостоянии с "первыми". Когда дымок мог и разозлиться за действия против его людей. Теперь вот и доигрались.       Но более всех доигрался он - доверяющий переродившемуся фальшивому Джону, а ренее - по глупости служивший Эссау из хижины, почитая его Джейкобом. Надо было уверовать в свою богоизбранность ... и желать разговора с Джейкобом напрямую. Чтобы потом убить.       Забавно, что Джулиет, впервые воочию увидев бывшего владыку острова, ранее скрывающегося ото всех в своей статуе, общалась с ним очень хорошо. Может, и попрекнуть его, Бена, убийством не забудет.       В одном месте открылся проем, и пленников ввели. Как раз проехала еще тележка - самодельная. Вез ее "первый" - достаточно старый.       Переглянулись с блондинкой, стоявшей рядом. Бенджамин нервно сглотнул.       Оба "других", переглянулись, немало поразившись этому месту. Огромный шпиль дворца красовался издали, а прилежащий участок был оснащен самой настоящей колючей проволокой.       Бен обладал хорошей памятью на людей - но почти никого из имеющегося скопления не знал. Впрочем, никому, кроме начальства, это знать и не полагалось... Возле груды инструментов основная масса народа и располагалась - те немногие из перевербованных "других", которые еще остались, а также - некоторые из "первых".       Тревожно было и то, что ни Пьера, ни Ричарда было не видно. Как и Уолта с Десмондом.       Нашел ли их Эссау, и куда их додумался отволочь - неизвестно.       Вместе с Джулиет созерцали пейзаж - взятый словно из Ветхого Завета. Наружная стена казалась исполинской.       А по внутреннему периметру, на расстоянии метров пяти от стены - защитный кордон. Из подрывников. Каждый из которых располагался друг от друга не так далеко.        А ведь "другие" от "первых" были не так отличны, если вдуматься. Только вид поцивилизованнее... и целеполагание попрочнее. Не взлетную полосу им предстоит помогать строить. Но нечто личное - для того, кто собирается остров покинуть и одной ногой уже это сделал. Настала их очередь прошествовать к очереди. Если раньше, в былые годы, вид работающих людей внутри Бена вызывал некий энтузиазм, то сейчас не ощущалось ничего, кроме жуткого страха - стоя здесь, и находясь в шкуре тех, кто работает.       Когда Бен проходил через строй свирепых "первых", стало тошнотворно - до дрожи.       "Ты заключен в одной тюрьме с ней" - подсказывал внутренний голос - настоящий советчик, мнительный и нахрапистый.       Не из малодушия, а для того, чтобы помочь, если что, ей подняться, пропустил Джулиет вперед. Та, кажется, поняла по-своему. Одарив холодным взглядом и глядя только под ноги, аккуратно прошествовала вдоль скалящихся дикарей. Некоторые сопроводили ее алчными взглядами, но большинство из них к статям бывшей "другой" отнеслись без интереса.       Если подумать, атмосфера заключения была воссоздана просто превосходно.       Именно сейчас до Бена и дошло.       Это - никакие не декорации.       Они теперь - подневольные.       К выстроившимся у стены подошли свирепого, дикого вида "первые". У всех на поясах были суковатые палки и дубинки - с которыми, очевидно, знали, как управляться. Похлопав по бокам его (не забыв и про Джулиет), обыскали - фамильярно, как самые настоящие тюремщики. Затем толчками подогнали к группе человек из двадцати - как мужчин, так и женщин, скопившейся у груды стройматериалов.       В общей куче виднелись самые разные камни - как угловатые, неправильной формы, так и правильные прямоугольники - разного размера. Бен отметил, что те немногочисленные "другие" - ренегаты, присоединившиеся к Эссау - те, кого можно было узнать и которые также тут были - уже заметно одичали и выглядели в общем коллективе самыми замызганными - очевидно, лишь недавно были включены в общую деятельность; не освоились. Узнавать Бенджамина - совсем не узнавали; им тут не до того.       Теперь такое незавидное времяпрепровождение грозило и ему.       Бенджамин вздохнул. Неприятно, когда от тебя отворачиваются бывшие сторонники.       Джулиет заметила, что люди вдруг как-то подобрались. Сюда кто-то подходил. Бен тоже не отставал и встал, как мог, с достоинством - выпрямившись.       Внимание привлек подошедший высокий мужчина атлетического сложения с голыми - до плеч - руками, обильной растительностью на лице и длинными, крашенными в светлый цвет волосами. Одетый в сероватую накидку. Ах вот кто это...       - Меня зовут Луис, - назвался гигант. И я посмотрю, как вы будете работать, - он произносил фразы монотонно, без всякого выражения. - Вы двое, - показал он на новичков, - слушаете. Я повторяю один раз, ясно?       - Привет, Лу, - Лайнус смотрел в глаза, говоря, как ни в чем не бывало.       Горделивый экс-"другой" проигнорировал произнесенное.       Джулиет было явно неуютно оказаться здесь. Лицо было спокойным, но нервная гримаса несколько раз пролезла наружу. Может, она и умела работать руками. И с чем-нибудь необременительным справилась. Бен же к черной работе был совсем не приспособлен.       - Идите сюда, - пробурчал их длинноволосый командир, схватив своих бывших соплеменников за локти, грубо выдернув наружу.       Говорил он по-прежнему без выражения.       Видишь ведро? - обратился он к хватаемой им блондинке, подтверждая предположение Бена. - Это - строительный раствор. Ты будешь замешивать его. А ты, - показал он на Бена - будешь участвовать в кладке.       Джулиет холодно возразила:       - Мне нужно поговорить с Эссау.       - Говорить будешь со мной и тогда, когда я тебе позволю.       Джулиет нелепо улыбнулась, словно бы ее разыгрывали.       - Это - ошибка! - приподняла она брови и настойчиво глядела их надзирателю в лицо. - Он сказал... что я буду заниматься другим, - возмутилась блондинка в отчаянии. В голосе добавилось пронизывающей резкости. - Что я позволю решить проблему беременности.       Рядом, сощурившись, спорящую созерцала женщина, "первая" - совсем дикая.       Не говоря ни слова, Лу медленно подходил к Джулс, походочкой вразвалку.       - Мне нужно поговорить с Эссау. Я не буду класть цемент!       Смерив строптивицу вызывающим взглядом, ренегат неожиданно приподнял колено, подцепив босой ногой с земли крепкую палку, и перехватив рукой, на той же инерции изо всех сил жахнул по Бену, попав по обеим голеням.       Издав стон, Бенджамин мелко переступив назад, и, попытался взмахнуть руками, словно бы надеясь удержать равновесие - но так парадоксальным образом получилось еще хуже, и он рухнул на землю.       Джулиет заставила себя перевести взгляд на превосходящего ее ростом надсмотрщика.       - Есть возражения? - взгляд был рассудителен.       Джулиет лишь отрицательно мотнула головой, побледневшая.       - За работу.       Бен лишь нелепо сидел на земле - словно пребывал в изумлении.

***

      Строительный раствор. Вулканический туф. Камни и проволока. Вот что ближайших несколько часов занимало разум Бенджамина Лайнуса, уже чувствующего, что от монотонной работы начинает тупеть.       То и дело приходилось понимать, чего эти свирепые люди от него хотят. То и дело приходилось отбегать от своей работы, чтобы получить порцию новой - там лестницу подержать, то принять, это поднести, здесь - вместе с компанией потащить. И залезать на верхние ярусы и обратно - поднимаясь, и, хуже, спускаясь с лестниц быстро-быстро. А затем и возвращаться к общей груде.       Почти сразу же захотелось пить. Еще через час захотелось есть. А затем Бен и о желанном обеденном перерыве и не вспоминал, будучи весь погруженный в работу - думая только об одном - когда же перерыв?       Едва заканчивались одни камни - как поступали новые. Их группа работающих, таких, как Бен, и раскалывала - под палящим солнцем и присмотром ребят с дубинками.       Держать в руках кирку стало очень трудно. Орудовать таким инструментом - отнюдь не то же, что махать телескопической дубинкой.       Джулиет тоже работала киркой - но ей приходилось легче. Время от времени ее ждало ведро с раствором, который надо было всего лишь правильным образом мешать. Да и на высоту ее никто не гнал.       Проходя (за очередным поручением) мимо женщины, к которой всегда чувствовал влечение, Лайнус не удержался от того, чтобы повести умные разговоры:       - Все словно ходит по кругу на этом острове. Словно кто-то нажимает кнопку.       - Не терпится поговорить? - прошептала Джулиет, работавшая со строительной смесью - очень медленно.       - Только теперь мы - подневольные. А Лу согласился стать среди нас полицаем.       - Советую тебе возле меня не останавливаться, - произнесла Джулиет, лишь напоследок сообразив, каким ироничным намеком прозвучало сказанное - памятуя историю их взаимоотношений.       Не сразу осознал двусмысленность момента и Бен. На несколько мгновений лицо его стало осмысленным - словно забыл, где находится. Что и привело к тому, что большой булыжник неожиданно выпал из рук Лайнуса, спикировав тому на ступню.       - А! - издал он, проклиная себя за этот стон. И за непреднамеренную остановку.       Но Луис уже был тут как тут. Заметив, что Бен увильнул от работы, он криками подозвал незадачливого пленника к себе.       - Иди сюда! - кричал он, на что прочие присутствующие заоборачивались.       Словно идя на казнь, незадачливый "строитель" приблизился к своему новому начальству.       Лу пока на него не смотрел, а вместо этого глазами выискивал двоих своих приспешников, показав им, чтобы шли сюда.       - Вижу, ты решил вместо работы поговорить со своей подружкой, - промолвил незнакомый знакомец. - Хочешь вытесывать кирпичи ровной формы?       - Нет, - ответил Бенджамин,       Луис показал пальцем на лежащий булыжник - абсолютно неправильной формы.       - Сделай из него блок!       Бен произнес медленно, стараясь держаться в рамках здравого смысла.       - Я не умею этого делать.       Парочка "первых" как раз подошла.       - Лучше уж я буду раскалывать.       - "Я не умею этого делать". Делай, я тебе сказал. Я за тебя должен работать?       Бен даже обрадовался. В частности, тому факту, что физическая активность на минуту ушла, сменившись умственной.       - Это не лучшая идея, я здесь работаю только первый день, и всех тонкостей работы еще не знаю, - произнес он неспешно и вкрадчиво.       - Поэтому я и прошу тебя! - ответил Луис доверительно.       Не сразу Бен приподнял взгляд, от которого знающие его люди могли и поежиться.       - Мне вот интересно, - протянул Бенджамин, в грязной рубашонке, у двух оборванцев под конвоем пытающийся сохранить лицо. - Неужели ты не боишься? Или ты не помнишь, кто я?       Лу ответил безмятежно.       - Нет твоей власти, Лайнус, ты - никто. Это ты должен бояться. Я в настоящий момент здесь главный.       - Лидерство - материя недолговечная, мой пример - подтверждение тому. Ты не боишься, что я снова свою власть обрету?       Длинноволосый амбал в это время на него даже не смотрел.       - У меня есть предложение, - помедлив, зловеще процедил Бен, растягивая звуки. - Ты сейчас прекращаешь свои издевательства. А я об этом забуду.       Луис говорил без злобы, но в глаза было лучше не смотреть - в них все читалось.       - Вы слышали? - обратился он к двоим своим приспешникам, уже подошедшим и вовсю пялящимся, благодаря чему некоторые из работавших принялись осматриваться, выискав возможность краткой передышки. - "Издевательства"! Тебе что-то не нравится?       - Так... нехорошо, - простыми словами изъяснился Бен.       - А как надо? - поинтересовался Лу.       Солнце опять палило. В отдохнувшем левом плече началась приятная ломота.       - Может, надо пока дать мне работу, которую я в си...       Удар, а потом еще связка из двух ударов прервали его речь. Схватив за плечи, и чуть подавшись назад, Лу изо всей силы нанес удар головой в лоб, опрокинув Бенджамина и сбив с ног. Боковые ребята, конечно, постарались, но далее Луис принялся избивать свою жертву сам. Кровь уже начала капать на рубашку. Такая знакомая ситуация.       Экзекутор пинал несильно - по жизненно важным частям организма; выверяя силу, чтобы не закончить процесс раньше времени. В особенности страдали ребра и живот. И лицо, вне всякого сомнения, тоже.       Тут уже и остальные конвоиры загляделись - не из жалости; просто - от скуки. Джулиет тоже смотрела - с плотно сжатыми губами. Отчасти в ней могло быть внутреннее удовлетворение - но происходящее явно ей не нравилось.       Кряхтения, стоны и агонизирующие крики не переставали проявляться из горла Лайнуса.       Быть битым - не означает проиграть, Бен знал это хорошо. И не раз доказывал.       Да только что ты сделаешь, когда удары сыпятся градом - без остановки? Только закрываться руками и поворачиваться, как сможешь. Если сможешь.       Наиздевавшись, длинноволосый наклонился. Пошлепал по щекам, приводя в сознание.       - Очнулся, родной? - осведомился он, сам со следами чужой крови на лице.       Бен не отвечал.       - Славно. Несколько минут тебе, чтобы снова встать на ноги.       Избитый, не глядя, принялся, корчась, приподниматься. Пока он это делал, прочие надсмотрщики уже отошли и вернулись на свои посты, начав распекать отвлекшихся тружеников, среди которых были и их соплеменники.       А среди надсмотрщиков присутствовали и ренегаты, как вставший и начавший утирать кровь с лица Бен неожиданно сообразил. Видимо, "первые" здесь отвечают за "первых". А бывший "другой", избивавший его, был назначен присматривать как раз за своими.       А Джулиет продолжала смотреть на окровавленного Бена - немигающим взглядом, в котором ничего не читалось.       Даже имей ты сам возможность хорошо видеть.