На осадном положении
16 марта 2021 г. в 00:15
Не всегда все складывается успешно.
Организовывалось множество станций, ресурсы поставлялись бесперебойно - Ченгу было даже удивительно, как, должно быть, и многим, откуда у Хансо берется столько денег.
Целый огромный комплекс основывался на маленьком островке - в трех километрах от большого острова - места, которого даже на картах нет. Его назвали "Гидрой" - в честь персонажа, опять же, древнегреческого эпоса.
Выбираться на Большую Землю доводилось все реже, работа кипела, так что все великие умы, кроме рекрутеров и самого Горация, оставались на острове, и покидать его было не разрешено даже ему самому - как догадывался Пьер, дело вовсе в том, что в "ДИ" не нуждались в том, чтобы засекреченная информация могла утечь со стороны тех, кто о ней осведомлен. Это было первым шажком ко всеобщей подозрительности.
Хватало подозрительности и на внутреннем фронте.
Начиналось все благополучно - снимая фильм-инструктаж для станции "Гидра", названного опять же в честь героини древнегреческого мифа, он честно назвался своим именем и утверждал, что не хотел бы использовать псевдонимы в будущем -и все-таки впоследствии таковые пришлось использовать. Но затем коллаборанты, перебежчики начинали проявлять себя, пусть это и были единичные случаи, Случаев обратных не было, что позволяло считать местных оборванцев, "других", более твердыми духом.
Именно борьба с ними, кстати, и составляла часть работы на этом структурированном комплексе. Комплекс "Гидра" включал в себя аквариум для наблюдений за акулами и дельфинами; на открытом воздухе были построены клетки для белых медведей - но существовало внутри структурированного комплекса и еще одно место, предназначавшееся вроде бы для психологических экспериментов, однако негласной целью считалась работа с "врагами".
Существовало некое соглашение - подобно тому, как "другие" живут на своей территории и никого не трогают, не препятствуют ученым в их деятельности, членам "Дхармы" воспрещалось появляться на заранее оговоренных местах. Но - к черту договоренности. Эти люди были непонятны, а от непонимания следовало ждать угрозы. "Другие" тоже были не дураки нарушить соглашение, и неоднократно это делали, ухитряясь завербовывать людей; всем видом изображая невинность. Поэтому - к черту формальности. На запретных территориях "Дхарма" некоторых "других" тоже отлавливала, по видимости причастность тоже отрицая. Отлавливали, естественно, не сами ученые - в "Дхарме Инишиатив" отлаженным механизмом работала и служба безопасности.
Поймав, захваченных доставляли в "комнату 23" - место, где у захваченных пытались выведать хоть что-то, что могло иметь значение. Правда, значение имело то, что ученые были ограничены в методах - "врага", кем бы он ни был, надо было в вернуть в целости, и, по возможности, не навредить, предварительно стерев все воспоминания о том, где он был. Сам Ченг никогда на таких допросах не присутствовал, но, по свидетельствам сотрудников службы безопасности, все "другие" были людьми, исключительно твердыми духом, преданными своему племени. От которых ничего не удалось добиться, лишь выяснился один любопытный факт - они поклоняются некоему местному божеству, именуемому Джейкобом. Не случайно имя Джейкоб и было ненавязчиво добавлено в видеоряд.
Подопытным делали релаксирующий укол, после чего пристегивали к креслу и, надев специальные очки, вынуждали смотреть видеоряд картинок сюрреалистического содержания - для наблюдения за реакциями организма, а также для того, чтобы жертва ничего не могла вспомнить, когда его обратно подкинут в джунгли - в том районе, где его обнаружили. Воспоминания стирались, и "другой" никогда бы не рассказал своим о том, где был.
Осуждая поначалу безжалостность коллег-ученых (и Радзинского в том числе), и считая поначалу превращение людей в подопытных бесчеловечностью, постепенно, войдя в азарт, Ченг и сам обнаружил, что скатился до его уровня - утаивал тело погибшего, проводил свои исследования. Масштабным был, в частности, проект "Орхидея". Станция предназначалась отнюдь не для ботанических исследований, как могло показаться на первый, непросвещенный, взгляд. В ней производились эксперименты со временем. Скооперировавшись с зоологами (их деятельность Пьер ставил невысоко), можно было выпросить у них для опытов тех, кто не наделены высокоразвитой личностью и кого жальче меньше - представителей животного мира.
Прошли годы - Планы Радзинского покорить черный дым обернулись полным провалом; сам был вынужден это признать. Те отчаянные смельчаки, которые отправлялись вглубь острова и пытался побороть его жидким азотом, тоже терпели крах - попросту не возвращаясь оттуда живыми. И вскоре коллега, обладающий фотографической памятью, сосредоточился целиком на своем драгоценном детище - проекте под названием "Лебедь". Шесть лет неуклонно двигался к своей цели, имея мотивацию, по его собственным словам, ни много ни мало - изменить мир.
Но теперь весь окружающий мир вокруг только рушился, когда он все-таки решился бурить источник электромагнетизма!
Приходилось спешно эвакуировать с острова всех, кого можно было, весь вспомогательный персонал - а также, не поддаваясь сентиментализму, прогнать с острова и собственную семью... Просто ученый чувствовал, что отныне он - из тех, кто на острие борьбы против возможной мировой катастрофы, которой теперь могла обернуться вся их благовидная поначалу, энтузиастическая деятельность. А теперь Пьер непреклонно прогонял с острова жену с годовалым сыном.
С ним - с Майлзом - все выходило куда как интересно.
Разве мыслимо это - когда твой сын появляется к тебе из будущего - давным-давно выросший и уже твой ровесник?
Многочисленные эксперименты с пространством и временем давали понять, что уникальные свойства острова - не пустой звук. Майлз действительно нашел способ явиться к нему - наряду с группой соучастников, тоже сумевших - кто-то раньше, кто-то позже - внедриться в ряды "Дхармы". Он и предупредил ученого о возможных последствиях опасного бурения - угрозе катаклизма.
Но пока профессор осознавал дикость происходящего, а потом, проводив жену, отправился к "Лебедю", чтобы приказать остановить бурение, Стюарт отнюдь не медлил и, склонив на свою сторону группу хорошо вооруженных сотрудников, принялся самоуправствовать вовсю. Гораций же малодушно оставил свое поле боя и скрылся в неизвестном направлении. Радзинский, не слушая уговоров, продолжил свою деятельность, спровоцировав самое страшное из происходящего на острове - Инцидент.
Это был страшный хаос, с летающими предметами - и дрожью, исходящей, казалось, из самых недр земли. Когда бурильная установка начала рушиться, Пьер не уберегся - левую руку ему прищемило. Что-либо сделать наука была бессильна - бур уже плавился; отключить его также не представлялось возможным - потому что, как подозревал профессор, электромагнитная энергия - это то, что намного сильнее их всех. Сын спас его из западни. Пресекли Инцидент, к слову - те самые друзья Майлза, уже давно перешедшие на нелегальное положение, но вернувшиеся к месту постройки "Лебедя" и бросившие туда бомбу. Что и остановило трагедию. Но масштабы были колоссальные. Не говоря уже о двух десятках погибших - в перестрелке у постройки станции, а до того - в поселке - все во время этого Инцидента.
После того, как все пришло в норму, казалось бы, должны были последовать меры по устранению виновников и привлечению их к ответственности. Но нет! Радзинский не растерялся, и объявил себя по-прежнему главным. в обход Горация, который так и не показался. Последнего он вообще приказал разыскать и арестовать, так что, Гудспид, скрывшись, может, поступил благоразумно и предусмотрительно. Будучи в бешенстве после провала его детища ввиду неконтролируемости природных свойств острова, а также препятствования со стороны человека (диверсантов не нашли - они точно без следа испарились) - Заявив о том, что теперь только он знает, как быть в сложившейся ситуации.
Деятельность была временно приостановлена. По острову проводились поисковые мероприятия. Остальные члены "Дхармы", кто остался, были согнаны (под ружьями) в свои дома, с запретом выходить иначе, как в случае крайней необходимости, а Гораций - оставив и свою жену с новорожденным младенцем! - где-то так и прозябал в джунглях. Связь с материком была утеряна.
От терзаний о навсегда утерянном сыне (который, как и его друзья, по уверениям немногочисленных свидетелей, точно без следа испарились), отлично отвлекали физические мучения. Руку Ченгу кое-как забинтовали, но факт оставался фактом - теперь ему предстояло осваивать все прелести жизни калеки. Сидя взаперти, он успел передумать много нелестного
о "Дхарме Инишиатив" - впервые подвергнув свое положительное к ней отношение скепсису.
Вот вкратце обстоятельства, которые теперь предстали перед Ченгом.
А потом прибавился и страх. Поиск врагов не прекращался, и это было свойственно человеческой группе всегда. Но в особенности человеческое сообщество склонно к этому тогда, когда находится в замкнутом пространстве, а контуры улучшения жизни не просматриваются. Ныне Ченг боялся, что и его придут арестовывать, а следом допрашивать, заподозрив в сотрудничестве - теперь уже с гостями из будущего, а не с "врагами". А что? С ними он активно общался некоторое время, перед самым Инцидентом; да и внешне Майлз на него похож - являясь буквально кровным родственником. Что это там на кухне - дверь скрипит? Нет, ничего. И хорошо, что слышал. Так и предстояло оглядываться.
Но, к счастью, это продлилось всего несколько дней.
Пришло избавление, и с той стороны, откуда Пьер не ожидал - не из внешнего мира (который, как многие надеялись, их каким-то образом найдет), а со стороны сил благоразумия, которые, должно быть, возобладали. Таким образом, робкий план действия Горация оказался правильным. Так или иначе, в поселок глава ДИ вернулся триумфатором. Вскоре и связь с материком удалось наладить (Пьер наконец получил протез, который позволял ему, если он стоит спокойно и что-либо объясняет, по-прежнему благовидно выглядеть - что уже было важно, очень утешало), и Гораций, которого после почти свершившегося катаклизма члены "ДИ" успели проклясть - за попустительство - закрепился в качестве безоговорочного лидера.
А вот на Радзинского, которого приволокли в поселок в тот день, было просто жалко смотреть. Пьер подошел и ахнул. На ученом, можно сказать, живого места не было. Он весь содрогался, ступал с трудом, а дыхание было хриплым и каждый раз - с подстаныванием. Особую обеспокоенность вызывал левый глаз - который, похоже, был выбит. Но будучи цивилизованными людьми, виновника больше никто не тронул.
Напротив, Гораций распорядился лишь изолировать Радзинского в одиночной зарешеченной камере в местном "полицейском участке", строго следя, чтобы никто с ним долго не общался. Это и не грозило - сотрудники охраны от бывшего кумира все отвернулись.
Тем, кому по-настоящему было жалко Стюарта, был Пьер. Позаботившись о приятеле, и памятуя свое неприглядное положение, в свою очередь, тоже выслал ему протез - стеклянный глаз, чтобы Радзинский хотя бы выглядел благовидно. Раз уж ему это было всегда столь важно. Дар он принял, но никакого "спасибо" Пьер не слышал, чтобы тот ему решил передать. Лишь мрачно коротал свои дни.
Но... дальше - больше!
Побочный эффект деятельности "Лебедя", периодически прорывающуюся электромагнитную энергию, требовалось сдерживать, и никто не знал детище ученого лучше его самого. Строительство станции пришлось продолжить. В кратчайшие сроки, уже к 1978 году, уже без первоначального автора, был выстроен бункер, в который, в наказание за то, что чуть было не уничтожил остров во имя своих идей, основатель "Лебедя" был переправлен, чтобы до конца своих дней исправлять то, что натворил.
Вроде бы все наладилось. "Дхарма" продолжила свою работу, привлекая на остров новых и новых людей. Но - эти дни помнили многие. И ксенофобия, бытовая подозрительность, открытые периодические бросания вызова существующему порядку вещей отныне сопровождали членов "Дхармы Инишиатив", незаметно разъедая коллектив изнутри. И пусть злодейство было вроде побеждено, и вся деятельность шла, казалось, по-прежнему, неизменным оставалось одно - Радзинский уже посеял эти ядовитые семена.
Пусть продолжатся исследования - Пьер не будет против. Может, исследования однажды дадут ему ответ кое-на-что.
Где, все-таки, теперь его сын, точнее, его взрослая версия - вместе со своими друзьями?
