LOST Other 6 Season

      - Добро пожаловать на остров. Ради вашего удобства и безопасности мы просим вас оставаться в отведенных вам пределах. Наши казармы окружены высокочастотным ультразвуковым барьером, защищающим нас от некоторых враждебных обитателей острова...       Прошел год, как Пьер был на острове. От былой нерешительности не осталось и следа. Ученый акклиматизировался, освоился.       Коллеги тоже нашли себя. Гораций Гудспид, глава ДИ, руководил научной коммуной здесь. На своем месте он был не зря. Гудспид был выдающийся математик и отличался феноменальными математическими способностями - мог производить в уме вычисления с большими числами, подчас игнорируя калькулятор. Фотографическая память Радзинского была по-прежнему феноменальной, что позволяло ему осуществлять свою деятельность; служила источником, как уважительного почтения со стороны прочего персонала, так и многих анекдотичных ситуаций в быту.       Но если Гораций, невзирая на свой потенциал математика (а может быть, и благодаря оному), был поставлен на административную должность, то Стюарт получил должность, которая аккурат соответствовала его уму. Должность второго человека в "Дхарме", заместителя Горация - главы исследований. Его прежние самоуверенные манеры новое назначение только усугубило, сделав еще более волевым и жестким.       Что касается Пьера - не обидели и его. Принимающий важнейшее участие во всех экспериментах, он знал, как устроены все станции, и мог компетентно и со знанием дела курировать работу на каждой из них. И собственные лекторские навыки позволили без особых проблем стать "говорящей головой" в "ДИ", непринужденно ведя себя перед камерой, вещая для местных обучающих фильмов.       Как раз один из таких сейчас и снимали. Пьер делал фильм-напутствие - для тех, кто только прибыл на этот остров и совсем не знаком с местной спецификой. Таким и он сам был год назад, вовсе не знавший ни про присутствие на острове "других" -местного враждебного населения, и тем более отнюдь не могущий вообразить существование чего-то вроде большого смертоносного столба черного дыма. Доступ на остров были открыты не только для светил науки вроде Горация со Стюартом, или самого Пьера. Для того, чтобы коммуна росла и цвела, всегда должна выполняться многочисленная подсобная работа, так что люди менее квалифицированных профессий тоже бывали востребованы.       Что же до его жены, Лары - она, бухгалтер по образованию, заняла сообразную должность - документоведа, ответственного за регистрацию новоприбывших, а также за рутинную обработку документации, связанной с исследованиями. Все складывалось благополучно. Вот только детьми обзавестись им так и не посчастливилось. В профессиональной среде складывалось лучше, чем на семейном фронте.       Сейчас, после съемок фильма до похода в лабораторию еще оставалось время, и Пьер решил перекусить в местном кафетерии. Народу было очень мало, поэтому, заказав порцию блинчиков с маслом и стакан чая, ученый только-только собрался присесть за столик, как обнаружил, что находится в почти пустующем ныне помещении не один.       Кто-то сидел в дальнем углу, и перед ним даже не было посуды. Странно.       Заинтригованный, Пьер прошествовал и ахнул - это был Стюарт Радзинский, собственной персоной. На столе разместилась синяя тетрадь с характерной белой дхармовской эмблемой. Увлекшись своими записями, ученый взял ее в руки и напряженно делал пометки - так что эту эмблему можно было разглядеть без труда.       Ученого посетили глубокие мысли, и он напряженно делал записи. Но все же Пьер решил его вывести из этого состояния погруженности в работу - чтобы, например, тот не снискал себе дурную славу.       - Э-э... Стюарт? Прошу прощения.       Бородатый дернулся, тетрадь подскочила в его руках.       - А, Пьер. Присаживайся.       Коллега разместился с подносом.       - Давно ты... так?       - Не знаю, - нервно поправил Радзинский очки. - Приятного аппетита, - не к месту добавил он.       - Я не сбил тебя с мысли?       - Нет, что ты, - беспечно отмахнулся глава исследований. Ничего особенного, видишь, - протянул он ему свою тетрадь, сплошь исписанную различными символами - в том числе и задорными факториалами.       Вникнуть Пьер, может быть, и мог, но сейчас не хотелось.       Не поведаешь, что ты планируешь?       - Если хочешь, расскажу. Я не против даже , если ты будешь есть.       Таков он, Радзинский.       Ченг взялся за трапезу. Стол был покрыт уютной клеенкой в красно-синюю полоску.       - А ты не хочешь?       Стюарт адресованного вопроса даже не услышал - весь был в своих идеях.       - Чем сейчас занимался? - спросил он невпопад, только-только пожелав приятного аппетита.       - Снимал обучающий фильм для новобранцев, - торопливо проглотив, принялся рассказывать Пьер с набитым ртом. - Рассказывал, что им лучше не покидать пределов нашего поселка.       - Вот! Но мы-то с тобой оба знаем, что электроограда защищает совсем не от диких зверей.       - А от диких людей?       Но коллега, пусть и знающий о существовании "других", был не склонен понимать иронию.       - Цербер! - торжествующе поднял палец Стюарт. - Столб дыма, двигающийся по острову. Таково будет название моего одноименного проекта. Назван мной в честь героя древнего мифа, обладающего некими похожими чертами. Вот что есть настоящая проблема. И от чего нам надо избавиться.       - Это может быть очень опасным.       - Ничего опасного. Он ходит по определенным маршрутам. Следует только тщательно их изучить, и с ним можно будет бороться.       Взволнованный, астрофизик тоже глубоко задумался. И тарелку с едой отставил.       - Подожди-подожди, - медленно начал он. - Что значит "по определенным маршрутам"? Это еще ничего не может значить.       - Поясни свою мысль.       - Хорошо. Мы, люди, утром встаем. Ходим на работу. Ходим сюда, в кафетерий. Проводим время с семьей - те из нас, у кого она есть.       - И?       - Мы же тоже ходим по определенным маршрутам. Это делает нас предсказуемыми?       Стюарт посмотрел строго.       - Ты что же хочешь сказать, что этот дым - живое существо? - взволнованный, он совсем не контролировал громкость голоса. - Нонсенс, - поправил он очки.       - Возможно, и не так, только я говорю об опасности. Тебе не жалко людей?       Радзинский посмотрел с ожесточением.       - Мы преследуем глобальные цели. Что поделать, наука требует жертв. Но "Цербер" - это мой будущий проект. С которым тесно связан мой нынешний проект. Вот же он, прошу заметить, - ученый схватил писчебумажную принадлежность, и, яростно листая, отыскал нужную страницу, сплошь исписанную формулами и пометками на полях - с кучей экспрессивных знаков препинания.       - "Лебедь", - торжественно поднял палец Радзинский, отыскав нужную страницу. Так я его назову. В честь небезызвестной "теории черных лебедей".       - А в чем замысел твоего проекта? - жуя, кивнул Ченг на тетрадь, по роду деятельности, конечно, осведомленный о "теории Талеба".       - На этом острове есть места с огромным скоплением электромагнетизма. Если мы научимся с ним обходиться - мы сможем управлять электромагнитной энергией так, как нам и не снилось.       - Звучит многообещающе, но...       - Далее, покорив электромагнетизм, мы без труда сможем либо избавиться, либо же, что еще лучше - научиться управлять данным дымом, весьма опасным, обернув себе на пользу.       - Просто два слова. Возможные - последствия.       - А на это я тебе отвечу так, - поднял палец Радзинский и встал из-за стола. - Если бы Томас Альва Эдиссон думал только о последствиях, у нас бы не было даже ... этой электролампочки! - он вновь взметнул руку вверх - показав на осветительный прибор у них над головой.       Ченг отхлебнул чая из стакана - солидный глоток.       - И все-таки ты меня не убедил.       Стюарт никак на это не отозвался - лишь взял со стола свою тетрадь.       И горделиво удалился, оставив Пьера доедать в одиночестве.