LOST Other 6 Season

      Сойер сделал шаг вперед в сторону своей группы.       - Итак, никто больше не хочет присоединиться к Джеку и дезертировать?       - Нет, - односложно ответил Чжин.       Кореец смотрел в глаза Сойеру, но при этом его лицо не выражало никакой подобающей ситуации реакции. У всех остальных, вставших в ряд, на губах застыл ответ на вопрос, но никто и слова не промолвил. Десмонд стоял уныло, будто палку проглотил. Хёрли смотрел под ноги, поддерживая Саида, который вновь потерял сознание после своего монолога, который ознаменовывался бурным проявлением чувств. Хоть доктор Чикатило и вытащил ему пулю, хоть мистер Таинственное появление из джунглей и помог ему с помощью волшебной бутылочки, но всё равно происходящее не нравилось Джеймсу, всё это было очень странно. От Кейт же, в свою очередь, тоже возражений не поступало.       - Тогда отлично. План таков: вы все берётесь за руки и дружно идёте в бункер. Десмонд вводит числа, Саид лечится, Хьюго хозяйничает на кухне - в общем, все счастливы. Мы с Чжином пойдем к самолёту. Нам нужно кое-кого взять, - Сойер опустил взгляд, из-за чего бодрый тон выдержать до конца не получилось. - Возражений нет? Тогда давайте сделаем то, что нужно сделать.       - Сойер, - уже развернувшись и сделав первый шаг, услышал за своей спиной Джеймс. – Я не буду это делать.       Это был все тот же Чжин.       Сперва Джеймс обрадовался тому, что хоть кто-то прервал его монолог, напоминавший игру в островного Нострадамуса. Но затем смысл произнесенных слов сделался для него отчетливым.       - О чем ты говоришь?       - Сойер, я не смогу.       - Еще как сможешь.       - Я не смогу похитить ребенка. - Он покачал головой, уходя в бункер. - Прости.       Все было ясно. Люди не принимали его. А значит, пришло время подонку и аферисту вновь вернуться. Но чего не сделаешь ради единственного, призрачного шанса изменить прошлое и вновь обрести любимую.       Сойер не мог заставить Чжина присоединиться, так как не имел над ним никакой власти. Чжин имел полное моральное право отказаться от такого предприятия, как похищение ребенка.       - Проклятье, - пробормотал себе под нос Джеймс. - Ладно. У тебя сегодня выходной. Ступай в бункер.       Больше никаких эмоций не последовало, за что Джеймс был Чжину неимоверно благодарен. Чувства его были объяснимы - его вторая половинка находилась сейчас далеко от него, как и у Сойера. Но все дело в деталях... В случае с Чжином это расстояние можно измерить временем, но в случае Сойера – в случае Сойера от любви его отдаляла тонкая грань между жизнью и смертью.       Следовало собраться и наконец избавиться от сантиментов.       - Ну всё. Точно никто больше не хочет прогуляться и встретиться с самим собой трехлетней давности? - автоматически сыронизировал Джеймс.       - Сойер, хватит, - воскликнула Кейт, страдальчески сморщившись.       - Что?       - Это.       - Не хочется смотреть на уголовницу, Веснушка? – съязвил Сойер безо всякой задней мысли, но его слова очень задели Кейт.       - Очень хочется увидеть мошенника, Сойер? - ответила Кейт с затаённой злобой в глазах.       Джеймс заставил себя замолчать, не продолжая язвить в ответ. Он не хотел сейчас давать развитие этому конфликту, потому что ситуация и без того была хуже некуда. Он испытал облегчение, проклятую радость от того, что Кейт ему ничего не ответила. Не произнося ничего в ответ, Сойер лишь развернулся и пошёл. Кейт посмотрела ему вслед, а затем отвернулась, не желая видеть удаляющийся силуэт.        - Ну пойдём, - браво сказал Хёрли и двинулся в направлении станции «Лебедь».       - Куда же? - спросила Кейт.       - В бункер. - Ответил за Хьюго Десмонд, и механически, как робот, двинулся по направлению к двери, поддерживая Саида.        В несколько шагов шотландец догнал его, а затем, опередя, обернулся.       - Не можешь идти побыстрее, братец? – зло поинтересовался он.       - Друг, это грубо! – запротестовал толстяк, поправляя волосы. – И да, я не могу.       - Все ты можешь, - пробормотал шотландец, ожидая его.       Кейт, глядя на уходящих почесала шею.       - И вы будете следовать всем его приказам? – поинтересовалась она у уходящего трио. Вернее, парочки - Саид-то опять отрубился.       На пороге Хьюго обернулся.       - Мы не следуем его приказам, Кейт. Он лишь предложил. И вообще, подруга, раз тебе не нравятся решения Сойера, то почему ты не пошла с Джеком? - спросил он.       Вопрос застал Кейт врасплох. Почему она не с Джеком? Она не знала, почему. Девушка не знала, что и вымолвить. Поэтому она, вслед за остальными, вошла в бункер, закрыв за собой дверь.       Сойер двигался очень стремительно. Но иногда он, рефлексируя, резко останавливался. Что-то происходило не так, он чувствовал противоестественность происходящего. Почему его Джулиет, лучшая на свете женщина, должна была погибать впустую, ради глупой цели, а он это допустил? Ответ прост: потому что кто-то поверил, он, Джеймс, поверил, что можно переписать свое прошлое. А теперь, желая вернуть все на свои места, он делает совершенно то же - пытается изменить прошлое. Но только теперь эти утверждения подкрепляются уверениями в том, что все будто бы можно изменить. Пресловутая судьба опять загоняет Джеймса в ловушку.       Что за судьба такая, что согласно американской поговорке, столы повернулись вот так? Для чего он сейчас направляется похищать пацана у его отца? Да еще похищать того, кого ему самому приходилось защищать от похитителей, словив пулю. Амплуа мошенника и афериста не предполагало какой-либо участливости к кому-либо, но Сойер относился к Майку очень хорошо и исподволь, неявно всегда становился на его сторону, порой даже позволял себе хамить. Считал его мягким, слабовольным родителем, практически тюфяком, но он для негритенка был родителем, настоящим, способным его воспитать; способным ради сына на многое и многое. А сможет ли он, Сойер, совершить то, что требуется? Обязательность гнала его вперед, он и не подозревал в себе таких глубин. Долг верности направлял его без того, чтобы помыслить об отступлении, о том, чтобы просто повернуть назад. На себя ему было наплевать, но вернуть ее... это того стоило. Да и подвести остальных ему не хотелось. Хотелось реализовать шанс что-то изменить. Вот только сможет ли? Сможет ли похитить ребенка, с которым мирно разговаривал несколько часов назад?       Когда удалось практически дойти до линии пляжа, видневшегося сквозь деревья, стало совсем очевидно - нет, не сможет. У мошенника не хватит духу одурачить судьбу, уволочь ребенка за собой. Не хватит сил ни моральных, ни физических, чтобы обмануть ее.       Все же местность была знакома, и двигался Джеймс на автопилоте, не замечая, куда идет, только лишь следя за тем, чтобы не попасть в область видимости с пляжа, потому что иначе у него будут большие проблемы, если он будет замеченным.       Наконец Сойер выработал план: так же, как и с аптечкой, осмотреться, и только потом что-то решить. И уже завязать наконец с этими тасканиями на пляж, а то таскаешься сюда каждый раз, словно влюбленный мальчик с букетом.       Проклятье, вот эта мысль была уже лишней, ее не надо было думать... Сердце Джеймса заныло, воображение живо начало подсовывать ему картинки - как бы он встретился с Джулс в молодости... Он – юный аферист, без грамма совести, в деловом костюме, благоухающий дорогим одеколоном, рассматривающий женщин, как добычу. Она – судя по всему, медицинский работник, девушка себе на уме и с характером. Взглянул ли бы он на нее, смогла бы она преобразовать его? Сердце Джима тоскливо заныло. Только теперь он понимал, чего он лишился в своей жизни. А теперь он шёл сюда в погоне за ничтожным шансом что-то изменить. Пульсация началась бешеная.       Надо было срочно отвлечься и подумать о деле – но ситуация была ясна. Оставалось только наблюдать за пляжем из кустов. Хотя нет – это лишний риск быть замеченным. И без того есть чертовски хорошие шансы нарваться на кого-нибудь, кто отошёл в джунгли. Надо было уходить из прибрежной зоны.       Он продвинулся в чащу глубже. Что тут можно было предпринять?       Нужно быть незаметным – это Джеймс уже понимал. А на случай, если всё-таки придётся с кем-нибудь столкнуться... надо быть естественным. И он стал максимально естественно ходить по джунглям, прислушиваясь к каждой хрустнувшей веточке. Сердце колотилось, как заведённое. От резких перескоков между радостью от того, что никого нет, и готовностью действовать, если кого-нибудь встретишь. А это никуда не годится. Надо было вжиться в шкуру одного из обитателей пляжа, где сейчас находились пережившие катастрофу люди с рейса Ошеаник 815. По правде говоря, разве это было планом? Чёрти что, а не план. Но внутреннее состояние его было так... ничтожно, проклятые сантименты мешали собраться, и он всё пытался внушить себе, что можно обойтись, не делая вещей, которые потом до конца дней будут тебе сниться по ночам. Да разве это и получится, это не получится на практике! Но это было самообманом, и он это прекрасно знал. Сойер знал, что Уолт часто любил уходить от отца, в том числе и слоняться по джунглям. Достаточно встретить его там, и... Джеймса передернуло от того, какой дальнейший оборот приняли его мысли. Он не сможет этого сделать, никогда.       Черт возьми, что это?       За своими раздумьями и за попытками вжиться в роль горе-похититель совсем перестал следить за тем, куда идет, а между тем в джунглях что-то происходило. Лишь теперь он посмотрел, куда пришёл. Ноги сами его вывели на тропку, которая выглядела отличным образом протоптанной среди непролазной высокой травы.       Это была та самая тропка к проклятой выгребной яме, где справляли нужду жертвы авиакатастрофы. И самое забавное, что он совершенно автоматически пошёл по ней. А между тем здесь, в зарослях стало слышно кого-то другого. Встречи с нежелательным собеседником надо было избежать. Но прежде – понять, кто это. Может, повезет, и это окажется его добыча. А если это не он?       Из кустов стало слышно какое-то кряхтенье, что подтверждало, что Сойер не ошибся. Здесь явно кто-то справлял малую нужду, прислонившись к дереву, но делал это молча, что затрудняло бесшумный отход. Требовалось уйти подальше от потенциально опасного места. Сойер сделал в обратную сторону шаг, другой, но проклятая ветка хрустнула, а потом он ещё и запнулся, и ему пришлось замереть на месте.       - Эй, стой, где стоишь!       Мужчина оторопел от того, что услышал, сердце бешено заколотилось вновь, а пальцы похолодели. Голос, услышанный им, с колоритным южным акцентом, он бы не спутал ни с каким другим. С ним разговаривал Сойер.       - Какого черта ты делаешь здесь? – грубо спросил невидимый собеседник. Судя по звукам, он справлял малую физиологическую нужду.       Да, так бывает. Случается порою иногда. И мы очень частно незаметны, когда как раз хотим выделиться, а когда мы хотим быть незаметными – нас заметят все, кого нам не надо. Джеймс бы сейчас, например, очень хотел быть незаметным, вместо того, чтобы разговаривать самому с собой. Но в то же время второго варианта чертовски не хотелось. Поэтому он стоял и молчал.       - Эй, не заставляй за тобой идти, лучше ответь, Шерхан! - произнесённая кличка не оставляла уже никаких сомнений в принадлежности голоса. Ветер доносил звуки так, что, казалось, собеседник располагается прямо перед ним.       - Ничего... я просто шел.       - Вот что бывает от островных фруктов, - засмеялся невидимый южанин. – Забей очередь, герой. - Льющийся звук перестал раздаваться.       - Нет, я не иду сюда, - пробормотал от нервов Джеймс, опасаясь встречи лицом к лицу со своим невидимым собеседником.       - Да-а? А по мне, так ты решил выследить меня, и я спрошу у тебя, зачем, - голос звучал весело и зло. Не было уже никаких сомнений, с кем он говорит.       - Что ты, - Джеймс в панике подбирал слова, - я не хотел ничего плохого.       - Ну да, все вы не хотите, а потом вещи пропадают! Пошел отсюда к черту! – злобно прошипел Сойер. Честное слово, сердце Джеймса скакнуло! Но сам он был уже рад перспективе прервать этот глупый разговор. - У тебя три секунды, пока я застегиваюсь, - злобно прошипел собеседник вслед. - Один...       - Я не нарываюсь, амиго, я уже ухожу, - пробормотал Джеймс, и не пошел, а побежал в обратную сторону от своей миссии и от человека, застегивающего штаны в зарослях, чувствуя, что сейчас физически не сможет сделать то, что требуется. В процессе бега чем дальше он отдалялся, тем явнее было его физическое облегчение. Дышать становилось тяжело, но он этого не замечал, лишь следил за правильностью пути и слушал, не преследует ли его кто-нибудь сзади.       Проклятая метафоричность. Эта неожиданная встреча у интересного места блестяще изобразила то, чем сейчас занимался Джеймс.       Возвратившись на место, Джеймс отметил, что дверь на станцию была распахнута. Это его насторожило. Осторожно он начал красться к двери, пытаясь найти в темноте за ней что-нибудь необычное.       Когда Джеймс, прокравшись сбоку, вышел вплотную к проходу, ему стало отчетливо видно тело, валяющееся лицом вниз, прямо на пороге. Человек был одет в комбинезон «Дхармы». Варианты были – один хуже другого.       Позабыв об осторожности, он дернулся к лежащему, перевернув его на спину. Лежащим без сознания был Чжин. Кровь стекала со лба вниз.       - Чжин! Чжин! - взвыл Сойер, схватив корейца за комбинезон и принявшись трясти при каждом повторении его имени, отчего голова азиата бешено моталась из стороны в сторону.       После нескольких растрясываний Чжин медленно поднял веки. Ощущения от удара по голове сразу же напомнили о себе, отчего тот скривился.       - Что произошло, приятель? – спросил Сойер, с исказившимся лицом наклонившись к другу.       Чжин не спешил отвечать, что происходит. Боль не проходила, но боль была пустяком по сравнению с произошедшим. О чем свидетельствовало его выражение лица.       - Другие, - говорить получалось только короткими фразами.       - Что ты сейчас сказал?       - Другие. Это были они. Другие. Они забрали Десмонда.       Джеймс встал на землю и злобно закрыл лицо рукой. Неприятности только начинались.