Прошлое и настоящее

      Лежать здесь было так хорошо и спокойно. Неяркий свет не резал измученные глаза, а тишина даровала излечение слуху.       Константин бездумно смотрел вверх, где в недостижимой вышине медленно сменялись цвета. От нежно сиреневого до теплого желтого, они как будто перетекали с одного края небосвода на другой.       Чуть позже он начал различать запахи — слабый отзвук ладана, фиалки и кардамона. А еще чуть позже появились звуки, слабые, на грани восприятия. Как будто кто-то почти шепотом напевал без слов гимн во славу Божию.       — Теперь осталось определить — где я все-таки очутился. — Константин попытался приподняться на локтях, но не смог. Чудовищная слабость не дала ему даже толком приподнять голову.       На лоб легла прохладная ладонь, и глуховатый баритон успокаивающе сказал:       — Лежи, человек. Ты еще не восстановился.       Константин с трудом повернул голову и замер, рассматривая того, кто устроился рядом с ним.       Высокий, широкоплечий, с темными короткими и вьющимися волосами, человек сидел к нему лицом, скрестив длинные ноги. Руки неподвижно лежали на коленях, только чуть подрагивали кончики пальцев, как будто человек перебирал бусины невидимых четок.       Карие глаза смотрели бесстрастно, словно изучая новый вид. И взгляд, казалось, проникал в самую душу человека.       Константин поежился.       — Кто ты? И где я?       — Вы, творения Отца нашего, всегда такие нетерпеливые. — человек вздохнул, и Константин вздрогнул — за плечами собеседника чуть дрогнули огромные белоснежные крылья. — Ты получишь все ответы на свои вопросы. Но только после того, как восстановишься.       — Погоди! — Константин ухватил поднимающегося — человека?! — за руку. Пальцы вдруг онемели. — Я ведь не в аду. И не ниже, так?       Существо помолчало, а потом кивнуло.       — Я… Ты перенес меня на небеса. Но ведь мне заказан сюда путь. Кто же ты?       — Думаю, ответ на этот вопрос ты и сам уже знаешь. Только никак не можешь или не хочешь поверить. — существо беззлобно усмехнулось, стряхнуло пальцы человека со своей руки. — Я приду, когда ты сможешь встать без посторонней помощи. И вот тогда мы поговорим.       Чуть качнулись крылья, обдав Константина теплым воздухом, и существо…       Нет.       Его неожиданный спаситель был прав — Константин знал, кто он.       Архангел Михаил.       Тот, на чью помощь он никогда не рассчитывал и не просил. Единственный, кто действительно мог спуститься ниже ада и вытащить его из лап брухерии.       Единственный, кого он по-настоящему боялся…

***

      Архангел давно исчез в переливающемся мареве неба, замолк полушепот, напевающий гимн. Почти исчезли запахи. Не хотелось двигаться, думать… Дышать…       Воздух колыхнулся, и Константина качнуло, как в гигантской колыбели. А позади него послышались мягкие тяжелые шаги.       — Кто здесь? — Константин попытался открыть глаза, но не смог.       — Ты боишься. — мягкий высокий голос, который мог принадлежать и женщине, и мужчине, раздался совсем рядом. — Зря. Здесь никто не причинит тебе вреда.       Константин прикусил язык, не давая вырваться язвительному ответу, и рядом негромко хмыкнули.       — Ты топорщишься и язвишь, стараясь показаться сильнее, чем ты есть на самом деле. Я вижу тебя насквозь.       — Зато я тебя не вижу. Кто ты?       — Георгий.       Константину все-таки удалось открыть глаза. Прямо перед ним, расплываясь и чуть дрожа, как наваждение, стоял высокий ангел. Крылья, сложенные за спиной, подрагивали. В руках он держал длинное копье, поблескивающее в свете почти нестерпимым синим светом. Константин сморгнул, пытаясь сфокусироваться на собеседнике, но яркий свет, исходящий от фигуры, ослеплял его.       — Лучше закрой глаза. — Георгий склонил голову набок. — Свет моего копья и крыльев выдерживает не всякий смертный.       Человек послушно прикрыл глаза, чувствуя, как жжет свет даже сквозь веки.       — Я сейчас уйду. Я привел к тебе того, кто поможет тебе быстрее восстановиться.       — Зачем?.. — в горле запершило, и Константин попытался откашляться.       — Все ответы получишь очень скоро, человек. А пока — отдыхай.       Свет погас, его опять обдало теплым воздухом. Георгий улетел, но рядом был кто-то еще.       — Кто еще решил посмотреть на смертного?       На глаза легла мягкая, почти горячая, ткань. Чьи-то пальцы коснулись его щеки, заставляя замереть.       Запах… Этот давным-давно забытый запах! Лаванды, крепкого кофе и детской присыпки. Константин, превозмогая слабость, нащупал пальцы гостя и с силой сжал.       — Мой малыш… — тихий шепот раздался прямо над ним. — Мой мальчик…       Он попытался сдернуть ткань с лица, но его пальцы перехватили и сжали с такой силой, что он даже охнул.       — Этого не может быть… Это наваждение!       — Ты всегда был сильным, мой мальчик. Потрепи немного. Скоро твои раны закроются, и силы вернутся. И тогда я смогу тебя обнять.       — Мама?..       — Спи, малыш. Все почти закончилось. Осталось совсем немного…       Сон накатил волной, и сопротивляться не было сил.       — Не уходи. Пусть этот сон продлится подольше! — взмолился Константин. — Пожалуйста…       — Я буду рядом, Джонни. Я не уйду…

***

      — Брухерии все еще опасны. Врата их темницы приоткрыты, и они будут изо всех сил стараться захватить мир людей.       Михаил задумчиво осматривал райские окрестности. Константин стоял рядом, засунув руки в карманы. Очень хотелось закурить, но он не решался.       — Почему они до сих пор не захватили землю? Ведь все возможности были?       — Они могут выбираться только поодиночке. Но когда наступит их время… — архистратиг покачал головой.       — Их время?       — Смотри. — Михаил повел рукой, и, повинуясь жесту архангела, облака разошлись, обнажая чернильную пропасть космоса.       Прямо перед Константином пронеслась обжигающая яркая комета, гордо распыляя свой хвост между звездами. Сверкнуло и пропало за осколком астероида ослепительное Солнце.       А за Солнцем он рассмотрел несколько ярких звезд, вставших почти в линию. Только две звезды немного выбивались из строя.       — Парад планет… — Константин поежился.       — Когда эти две планеты встанут в ряд, врата распахнутся во всю ширь. И брухерии уничтожат мир людей.       — Неужели вы не можете ничего сделать?       — Наших сил недостаточно. Нам нужна помощь… извне.       Константин достал пачку сигарет, вытащил последнюю сигарету и покрутил ее в руках.       — Я так понимаю, помощь человека. Моя.       — Кури. Мне не мешает дым от ваших смешных палочек. — Михаил насмешливо дернул уголком рта.       — Вот спасибо. — пробормотал Константин, с наслаждением затягиваясь горьким дымом. Помолчал. — И что мне надо сделать?       — Ты будешь не один.       Позади раздались мягкие тихие шаги. Шуршнули, складываясь, крылья.       — Ты?! — Константин замер. — Он?! Он меня свергнул, и ты думаешь, что теперь…       — Так было необходимо. — мягко сказал Мэнни. — Я не хотел. Я до последнего верил, что пророчество — всего лишь слова выжившего из ума старика.       — Какое пророчество? Какой старик?! — Константин даже за голову схватился.       — Мы все тебе расскажем, Джон. — Михаил успокаивающе положил руку на плечо человека. — Чуть позже. Когда ты окончательно восстановишь свои силы. А пока…       Архистратиг махнул рукой, и из-за облака вышла тоненькая фигурка.       — У вас есть еще немного времени, чтобы побыть вместе. Я не могу сказать, когда вы снова увидитесь…

***

      Снова и снова Зед пыталась провести обряд призвания. Никто ей так и не ответил. Ни ангелы, ни духи — даже демоны молчали.       Чэс молчал, только все подсовывал чашки с крепчайшим кофе, от которого сердце начинало биться где-то в районе гланд.       Папа-Миднайт пропал. Когда Зед снова приехала к нему, жилище колдуна было пустым. То есть абсолютно пустым. Исчезли символы и пучки трав, коробки и старинные сундуки. Столб посреди помещения еще носил следы торопливых сборов — на гвозде остался пучок трав, а на земле все еще были отпечатки лап жаровни. И никто не знал, куда, в какую нору, запрятался колдун.       Каждый день скрай-карта плакала кровавыми слезами — но Зед почти не обращала внимания. Не было сил, не было желания встать и идти искоренять тьму. Теперь она целыми днями лежала на диване, бездумно рисуя узоры в альбоме.       Она больше не видела Константина. Первые дни после падения вырисовывались страшные картинки, где его рвали на части, заставляя умирать каждую секунду. После рисунка, где весь лист занимали его глаза, в которых была только боль и желание не-быть, Зед больше не брала в руки карандаш. А после встречи с папой-Миднайтом и эти видения перестали ее посещать.       Чэса почти не было видно — он либо отлеживался с книгой в своей комнате, либо торчал в гараже, все отлаживая свое такси.       И с каждым днем Зед, сама не замечая этого, погружалась все глубже и глубже в пучины беспросветной тьмы.

***

      — Так нельзя, девочка. — голос Чэса заставил Зед уронить чашку с только что налитым виски. — Ты убиваешь себя. Он не будет рад увидеть тебя ТАКОЙ.       — Ты, кажется, не все починил в своем ведре с гайками. — это было грубо, и Зед на мгновение стало стыдно.       — Грубя и напиваясь, ты ему вряд ли поможешь.       — Тебя забыла спросить! — Зед сердито отвернулся от Чэса, а тот, вздохнув, устроился в кресле напротив.       — Как давно ты не пробовала рисовать?       — Я не вижу его. — девушка говорила почти шепотом.       — Ты не видела его. Но прошло почти полгода. Все могло измениться. — Чэс перекинул Зед ее блокнот. — Попробуй.       Она нехотя взяла блокнот, открыла на чистой странице, медленно провела рукой по чуть шершавой поверхности листа.       Ничего.       Ни ада, ни боли — выжженная пустота.       Чэс подтолкнул к Зед карандаш, и замер.       — Нет… Я не…       Девушка вдруг выпрямилась, судорожно смяв чистую страницу. Что-то мелькнуло, на самом краю сознания. Что-то… Светлое?       Чэс неотрывно следил за быстрыми движениями руки с зажатым в побелевших пальцах карандашом.       Невесомые облака, бескрайние просторы — в нескольких быстрых штрихах. И две крохотных фигурки между облаками. Одна повыше, с крыльями. А вторая…       — Как такое возможно? — Зед выронила карандаш. — Это ведь не ад. Это больше похоже на… — девушка запнулась, не решаясь продолжить.       — Думаешь, это рай?       — А ты когда-нибудь видел у демонов такие крылья?       — Я многого не видел в своей жизни. Или жизнях. — Чэс забрал у Зед блокнот, внимательно рассматривая рисунок. — Я не чувствую боли и страха. Здесь только покой и умиротворение.       — Неужели ангелы все-таки откликнулись на мои мольбы? — Зед с силой дернула себя за волосы, подняв покрасневшие глаза на Чэса. — Но почему тогда никто так и не пришел, когда я звала?       Чэс пожал плечами, открыл рот — и вдруг вскочил, выхватывая из-за пояса длинный тонкий кинжал.       — Вознесение Джона не связано с твоими молитвами.       Зед вскочила, сжала кулаки.       — Прости. Так было надо.       — Ты… Ты пернатый засранец! Не подходи, иначе отправишься туда, где тебе самое место!       Мэнни пожал плечами, останавливаясь на ступеньке винтовой лестницы.       — Может быть, ты сначала меня выслушаешь, а только потом будешь пытаться убить? — ангел прямо смотрел в глаза людям.       — Неужели ты думаешь, что мы поверим хоть единому твоему слову? — Чэс мягко перекинул кинжал в другую ладонь.       — Не думаю. Именно поэтому я принес вот это. — ангел осторожно вытащил из сумки небольшую книгу. Даже с расстояния было видно, насколько это древняя вещь. Деревянная обложка, заскорузлые деформированные листы темно-охрового цвета, и светящийся неизвестный символ на титуле. — Это просил вам передать Михаил. Он сказал, что, найдя способ прочесть книгу, вы многое поймете…