В Зеркале

-Бан, иди на 25 этаж, тебя там бабушка ждет! -Это еще зачем? - широкая улыбка, появившаяся было на лице молодого человека в фиолетовых очках при виде весьма фигуристой лаборантки, мгновенно увяла. -Не знаю, но Хелена-сан... то есть, фрау Хелена была очень серьезна. - Ээээ... - Бан оглянулся на дверь, на лице его было написано явное желание сбежать. Он и сам пока не сообразил, в чем провинился, но не сомневался, что "любимая" бабка это точно знает, - вот что, Нисса, ты меня не видела, ясно? - С вашего позволения, меня зовут Ниссхо, Мидо-сан, - судя по возведенным к потолку глазам, поправлять молодого человека ей приходилось уже не в первый раз, - фрау Хелена предвидела эту вашу реакцию, и мне были даны точные распоряжения, - девушка улыбнулась, а за спиной у Бана возник охранник. - Пойдемте, провожу, - слегка насмешливо проговорил он. Отец и бабка Бана работали тут, в Институте. Эта работа, можно сказать, передавалась по наследству, и только Бан, нарушив семейную традицию, стал не физиком, как хотел его отец, а скрипачом. Впрочем, это не мешало ему быть в курсе многих проектов Института - его видели тут почти каждый день. Несмотря на взбалмошный характер, Бан отличался хорошей успеваемостью по всем предметам, и Мидо-старший не терял надежды, что сын еще одумается и пойдет по его стопам. А бабка просто считала своим долгом делать внуку ежедневные многословные внушения, полные смутных угроз относительно его будущего. Собственно говоря, его фамилия была не Мидо, а Миидер, но, переехав в Японию, отец Бана переиначил ее на местный манер. Впрочем, по фамилии его, Отто Миидера, называли редко, за ним как-то незаметно и сразу закрепилось прозвище Кайзер. Они с Баном были очень похожи внешне - оба невысокие, но крепко сложенные, черноволосые и синеглазые. Правда, в Бане проглядывала азиатская кровь, делая выше скулы и придавая глазам красивый миндалевидный разрез, но все же, сходство было на лицо. Но насколько отец и сын были схожи внешне, настолько же отличались характерами и интересами. Молчаливый и даже мрачноватый Кайзер заведовал отделом кибернетики и работал над темой многовариантности событий. Он моделировал на компьютере виртуальные миры и наблюдал их развитие, меняя один или другой параметр. Его побаивались - порой Кайзер бывал очень вспыльчив и даже жесток. По крайней мере, со своими виртуальными персонажами он не церемонился, а миры, созданные им, были наполнены самыми разнообразными ужасами. Его сын Бан унаследовал от отца вспыльчивость, однако остывал так же быстро, как и загорался, и никогда не был жесток. Первое впечатление, которое он производил - скрипач-очкарик - оказывалось обманчивым, Бан был парнем веселым, в чем-то даже бесшабашным и, кроме всего прочего, любителем подраться, хотя последнее и было ему строго противопоказано - руки следовало беречь. Мать Бана была японкой, она умерла вскоре после его рождения, так что его воспитанием занималась бабка, мать отца — самому родителю было некогда. Хелена Миидер увезла внука в Германию, где тот прожил до пятнадцати лет, после чего самостоятельно вернулся в Японию к отцу. Однако Хелена не захотела оставлять внука без личного присмотра и вскоре последовала за ним, тоже перебравшись в Японию. Бан, больше всего на свете мечтавший избавиться от бабкиного надзора, снова оказался в ловушке, только теперь прибавился еще и отец, который вовсе не одобрял намерение сына стать музыкантом. Сказать по правде, Бан бабку побаивался. И дело было даже не в строгости воспитания, а в роде ее увлечений — оккультизм, магия и прочие запредельные вещи. Занималась она этим серьезно и очень давно, и маленький Бан не раз был свидетелем ее леденящих душу опытов. Эти бабкины занятия во многом и отвратили юношу от того, чтобы пойти по ее стопам, и мрачное неодобрение отца только усилило эту антипатию. Но все-таки Бан часто наведывался в Институт. Во-первых, в семье это одобряли, видимо, надеясь, что он может заинтересоваться исследованиями, и обычно щедро подкидывали карманные деньги, а во-вторых, он неожиданно подружился с одним из молодых сотрудников. -Привет, - Бан столкнулся с Кёджи у лифта. -Привет, - улыбнулся физик, - рад тебя видеть. Давно ты что-то не заходил. -К концерту готовлюсь, - махнул рукой Бан, - слушай, если меня сейчас бабка не съест или не принесет в жертву какому-нибудь злому духу, давай сходим вечером в «Хонки Тонк»? Кёджи выглядел чем-то встревоженным и даже расстроенным, но быстро встряхнулся и кивнул: - Хорошо, я буду там вечером, приходи. - Заметано! - обрадовался Бан и галопом бросился по коридору - теперь даже предстоящая встреча с бабкой казалась не такой уж большой неприятностью. Нельзя сказать, что они с Кёджи являлись такими уж близкими друзьями, но им было интересно друг с другом. А вот настоящего друга у Бана никогда не было — в школе его сторонились и побаивались, за глаза называя «ведьминой кровью», вежливые японцы смотрели доброжелательнее, но для них он все-таки оставался «гайдзином», чужаком. Бан никому бы не признался, как страдает от одиночества, но на изменение ситуации уже не надеялся. Коротко постучав и не дожидаясь ответа, он вошел к фрау Хелене. Хозяйка кабинета, пожилая, подтянутая и сухопарая женщина, одетая в старомодное платье с рюшами, очень прямо сидела в кресле и смотрела в окно. При появлении внука она не обернулась. -Твой отец ушел туда, - без предисловий начала она, так и не взглянув на внука. -Куда? - моргнул Бан, застывая на пороге. -В проект. В «Зеркало». -То есть, как? - Бан замотал головой. -Закрой за собой дверь, - резко приказала фрау Хелена, - или ты хочешь, чтобы весь Институт знал об этом? -А это что, секрет? Пожилая женщина не удостоила его ответом, но по ее судорожно сведенным пальцам Бан внезапно понял, что это спокойствие - только маска, а на самом деле сейчас происходит что-то непредвиденное, незапланированное... что-то страшное. Он осторожно прикрыл дверь и нерешительно подошел к Хелене. - Отец вошел в виртуальную реальность? Но все в порядке, его скоро вернут? - Бан, он не вошел, он ушел! - резко оборвала его пожилая женщина, - тебе знаком смысл этого слова? Он не вернется. - Как... не вернется? - Бан растеряно опустился на край стула. -Его сознание полностью переселилось туда, тут находится только тело в состоянии глубокой комы. Бан мало знал отца — тот почти не общался с сыном, днюя и ночуя на работе, но сейчас юноша почувствовал, что из жизни ушло что-то очень большое и очень важное. Точнее, вот-вот может уйти. -Но... что говорят врачи? Акабане его смотрел? - Врачи здесь не могут помочь, они лишь способны поддерживать существование его тела, - сухо ответила Хелена. - Но почему... почему он это сделал? - Бан понимал, что его слова сейчас звучат по-детски, но ему было все равно. - Никто не знал, что так получится. Предыдущий подопытный смог вернуться. А Отто не смог... или не захотел, - совсем тихо добавила она. Бан усмехнулся. -Скорее уж второе. Но его нужно вернуть — поддерживать его тело нельзя вечно, даже у нас могут кончиться деньги. -У тебя есть идеи, как это сделать? - тонкие губы Хелены растянулись в сухой усмешке. Сколько ей лет, сказать не мог никто, сама же она свой возраст тщательно скрывала. Только ходили слухи, что на самом деле, Хелена Миидер намного старше, чем можно предположить. Шептались, что она успела поработать на «Аненербе»* и была допущена ко многим оккультным тайнам Третьего Рейха. - Кто-то... кто-то должен пойти туда за ним и вернуть, - тихо проговорил Бан. - Кто-то? - насмешливо проговорила Хелена, - интересно, и как ты себе это представляешь? Ты плохо знаешь характер своего отца? Его невозможно заставить что-то сделать и очень трудно переубедить. -А что же делать? - растерялся Бан. -Я предприняла кое-какие меры, но не могу гарантировать успешного исхода. Мидо младший усмехнулся. Не трудно было догадаться, какого рода меры предприняла его бабка, которая, хоть и числилась в Институте простым научным сотрудником, негласно занималась все теми же вопросами оккультизма. Правда, Бан никак не мог понять, для чего это нужно проекту «Зеркало». - Никому не рассказывай о произошедшем, - резко добавила Хелена, - это важно для будущего всех нас. Теперь иди. - Но я тоже хочу что-то сделать! - вскинулся Бан. - Сыграть ему на скрипке? - презрительно скривилась та, - как только узнаешь достаточно для того, чтобы суметь чем-то ему помочь - возвращайся. Но не раньше.