Я с тобой

Работа. Я ненавижу свою работу — она крадет меня у тебя. Но надо идти. Это единственное, что держит меня в реальности. Я опять не спала всю ночь и на макияж потратила времени больше, чем обычно ему посвящаю — не хочу, чтобы посторонние видели мое горе... Но мои глаза меня выдают. В них тоска, старательно прикрытая накрашенными ресницами, но слезы-предатели блестят в уголках и только ждут свободы... Мы рождаемся и умираем в одиночестве. Но я с тобой, слышишь, до последнего твоего вздоха, до последнего биения твоего сердца, такого родного и любимого... Ты лежишь — сил почти нет. Их остатки ты тратишь на дыхание — сокращение такого количества мышц, чтобы толика кислорода поступила в твои легкие, цепляя тебя за Жизнь. У тебя нет сил даже позвать меня по имени, чтобы разбудить ночью, когда я, уже сломленная усталостью, засыпаю против своей воли. Как же я ненавижу свою работу. Десятки людей в день нуждаются в моей помощи, я вступаю в поединок с их стараниями и возможной смертью, а тебя... тебя я спасти не могу. Словно она мне мстит за те отобранные из ее когтей жизни людей. Видимо, это плата за вмешательство в ее планы. Полтора года попыток ухватиться за ускользающую соломинку, надеясь обмануть смерть — я слишком много о себе возомнила. Я не Бог, хотя мое имя на древнем языке звучит именно так. А судьба, действительно, не лишена иронии. Я не могу тебе помочь, как и множество других эскулапов... Я всегда старалась, чтобы ты мной гордилась. Всегда. И что теперь? Я сижу около тебя с опущенными руками и ненавистью к своей профессии — никогда прежде я не ощущала такую беспомощность. Никогда. Я получаю грамоты, благодарственные письма, улыбки спасенных, но это ничто по сравнению с тем, что ты меня оставляешь. Одну. Оставив мне только тоску и боль, разрывающие меня на кусочки, которые уже не собрать. Я хочу с тобой! Кто тебя Там будет оберегать? Глупо. Конечно, я останусь Здесь, чтить Память о тебе, принося свежие цветы и яблоко...