"Герой"

Впервые в жизни Вольт плакал. Он бегал вокруг Пенни, облизывал ей лицо и скулил. Пенни лежала, не шелохнувшись, и пахло от неё очень плохо. Так пахнут обычно жареные сосиски на кухне, но только Пенни – совсем не сосиска. Он протащил её в зубах практически до самого выхода, где их и обнаружили. Их с трудом вытащили из огня; Вольт лаял и вырывался из рук спасателей, бросаясь в сторону лежащей на земле Пенни. Он одновременно сходил с ума от страха и пребывал в состоянии отчаянной и возбужденной отваге. Кто-то из пожарников посоветовал поставить его на землю, и Вольт пулей кинулся к переноске, куда переложили тело Пенни. Его схватили за ошейник, и только это удержало собаку от того, чтобы прыгнуть вслед за Пенни в машину Скорой Помощи. Должно быть, это и хорошо. Наверное, ему действительно не стоило бы там быть. - Пойдём, Вольт, - толкает его в бок Варежка. – Ну, пойдём же… Только это заставило его остановиться – и то пёс смотрел не на Варежку; он смотрел на уезжающую машину. Вольт до сих пор чувствовал запах палёного мяса и горелой одежды: Пенни не была охваченной пламенем, но обожглась она знатно. Он до сих пор ощущал на языке сладкий привкус пота – он же пытался её вылечить, сам, своими силами! А в итоге её всё равно увозят. Как тех раненых, которых он видел при съемке фильма – только те были не настоящими… Вот это было настоящим. И это было самым страшным. В больницу его не пускали. Туда, говорят, вообще не пускают собак. В своей кино-реальности Вольт мог пробраться в любое помещение – что он и пытался сделать, проникнуть к Пенни через вентиляцию. Его поймали и отвезли обратно, а там – просто не выпускали на улицу. На цепь не сажали – всё-таки переживали за собаку. Тем более что слава о нём как о псе, попытавшемся спасти девочку, распространилась по всему городу, и люди просто бы этого не поняли. Вольт сходил с ума от тоски и страха. Хорошо, что рядом с ним в этом время была Варежка – и был Рино. Он, конечно, раздражал, но это всяко лучше, чем быть одному – вот этого Вольт и не выносил. - Ты герой, Вольт, - утешала его Варежка. – Настоящий герой. И ты не виноват. - Да, особенно в том, что Пенни теперь в больнице, - саркастически отвечал ей Вольт. Этого он не мог себе простить. Ни за что. И был уверен, что никогда. Однако он ошибался: через некоторое время (дни или недели – Вольт не чувствовал времени, как любая собака) бабушка открыла дверь и сказала, что он может идти вместе с ней, к Пенни. Пёс тогда не находил себе места от счастья: он скакал, он прыгал, он мчался, едва не сбивая несчастную бабушку. Поводок на его шее был натянут до предела, и был готов лопнуть, уронив тем самым несчастную женщину и дав возможность Вольту помчаться вперёд со скоростью света. Пенни действительно выходила из больницы, когда они пришли. Она выглядела и вела себя немного необычно: шла неуверенно, в руке её была какая-то трость, а на глазах – очки, которых она не носила никогда в жизни. Но да какая разница, если она почти не пострадала и выходит из больницы! Вольт кинулся к ней, громко и счастливо лая, и только последние силы несчастной бабушки удерживали его от прыжка на хозяйку. - Вольт? – тихо произнесла Пенни и улыбнулась. Она опустилась на корточки. – Ко мне, Вольт! Его отпустили, и он сшиб девочку, положив лапы ей на плечи и облизывая лицо. Пенни смеялась, но что-то в ней было не так – что-то напрягало счастливого Вольта в её взгляде. Он был направлен не на него – он был направлен в никуда. Вольт слышал, как позади стоят родители Пенни: мама плакала и причитала «Девочка моя», а побелевший папа слушал болтовню врача. Пёс остановился и с недоумением поглядел на Пенни. У неё остались ожоги – не на лице, на руках, и те должны пройти, но что-то было такое в её глазах… Нехорошее. Очень нехорошее. - Ну всё, Вольт, - дружелюбно сказала Пенни, пытаясь в своём голосе скрыть тревогу – Вольт умел слышать такие вещи. – Теперь мы с тобой будем снова вместе. Она начала подниматься, опираясь на шею Вольта. Кто-то из взрослых кинулся к ней и помог. Вольт по-прежнему не понимал, что происходит. - …Вольт ведь умеет это делать? - Эээ, видите ли, нет, - родители переглянулись. - Но он отличный пёс! – воскликнула Пенни. – Его можно обучить! - Ну что ж, если Ваша девочка не хочет с ним расставаться, то, наверное, его следует оставить. – Врач с сомнением посмотрел на Вольта. – Но я бы, на вашем месте, взял бы настоящую собаку-поводыря. Поводыря! От этих слов у Вольта перехватило сердце. Выходит, она… Выходит, Пенни не зрячей, чем крот в подземелье? Неужели она ослепла? Но нет, такого просто быть не может, это какая-то ошибка! Пенни не может быть слепой, это всё ошибка! И Вольт сердито гавкнул на вздрогнувшего врача. Разумеется, это всё он, он ошибся! Мало ли Вольт их знает! Ну сейчас он ему покажет… - Вольт, прекрати! – и только голос Пенни остановил его перед разборкой с этим очкастым эскулапом. – Всё в порядке, правда. У нас всё получится. Вольт с сомнением посмотрел на свою хозяйку. Она улыбалась – кажется, ему, а ещё кажется, что в пространство. Непонятное что-то. И как тут верить, если она… такая? Впрочем, раз Пенни говорит, значит, они действительно справятся. Иначе и быть не может. Вольт в последний раз свирепо посмотрел на врача и показательно подошёл к Пенни. Она взялась за поводок, пока её родители общались с врачом – уже, кажется, совсем-совсем закончили, только лишь уточняли, сколько раз приходить к нему. Вольту придётся обучаться новой роли, которую он никогда до этого не играл: но пёс был абсолютно уверен в себе, и он верил, что непременно справится с ней лучше всех. Ради Пенни, сказавшей ему такие теплые слова. Она ведь полностью права, они снова вместе. Как раньше.