***
— Сеня! — ахнул Санек, видимо, не ожидавший, что Учиха согласится примкнуть к братве. — Ну ты молодец. Ровно полночь. — Сука хуерожая, шоб ты всрался, мы тебя двадцать блядских минут ждем, пока ты тут девочек тазиками ебашишь! — рявкнула детский психолог Танюха. — Мое почтение, Семен Федорович, — пробасил Жирдяй. — Ну вот и свиделись, — махнув юному каратисту своими шестью руками, кивнул Питер Паркер. — Урод, хорош там бубнить, скажи Сене: «Здрасьте», — гаркнул своему сиамскому близнецу Санек. — Убей их…всех убей…они все врут, — поздоровался Урод. Семен снова оглянулся на ворота села и явно замешкался. — Готов? — блеснул искусно накрашенными глазами Санек. — Так точно, — отрапортовал Семен. — Где этот ваш Задрищенск? Мы на электричку опоздаем. — Погодь, — одернула его Танюха. — На электричке ты не поедешь. Мы донесем тебя до Остромысла в бочке. Семен опешил еще больше. А Жирдос, словно в доказательство этих слов, выкатил из кустов добротную бочку с наклейкой «Капуста квашеная» и любовно хлопнул по плотной крышке. — Сам Остромысл в этой бочке солил капусту и помидоры, — гордо пояснил Санек. - Ты, хлопец, не ржи, это не просто бочка. В этой бочке мы тебя донесем, а ты должен будешь активировать Проклятый Синяк. — Не понял, — признался Семен. Питер Паркер пошарил по карманам и, наконец, выудил на свет Божий охапку черных таблеточек. — Это активированный уголь, который продавался у нас в Чернобыле, — пояснил шестирукий каратист. — Этот активированный уголь поможет тебе высвободить силу Синяка и автоматически стать каратистом куда более высокого уровня. Это приказ Остромысла Любомировича. Мститель из Малого Коноховска всерьез задумался, недоверчиво глядя воспаленными глазищами на сомнительные таблетки из чернобыльской аптеки. Санек, как самый мозговитый в банде, явно занервничал, опасаясь, что сейчас будущий любимчик Остромысла развернется и сбежит обратно в Малый Коноховск. — А это безопасно? — поинтересовался Семен. — А то! — воскликнул Санек. — Питер Паркер этот уголь каждый день жрет. И хоть бы что. — Но у него шесть рук! — Это не из-за угля. — Могу я ознакомиться с противопоказаниями? — томно спросил Семен. Танюха вспыхнула и, выхватив таблеточки у Питера Паркера, схватила за горло Семена Учиху и, всыпав ему в рот всю жменю, начала горланить: — Жри, мудозвон, не беси меня! И, залив в рот Семену еще и воды из пластиковой бутылки, на всякий случай треснула под дых. Семен, кашляя и матерясь про себя, хотел было показать Танюхе, что он здесь закон, но сильные руки Жирдоса уже пихали его в заветную бочку, пропахшую квашеной капустой. — Пристегните ремни, Семен Федорович, — хмыкнул Санек, когда крышка захлопнулась, и мститель оказался «законсервированным». — Следующая остановка — Задрищенск.***
— Так, а дальше что? Сонный участковый, а именно Алексей-сенсей, вечно курящий папиросы каратист, сидел на стуле и, потягивая крепкий чай из граненого стакана, слушал истеричные показания тринадцатилетней Светочки Харуно, которую привел с утра пораньше, а именно в начале пятого, Евкакий Хатаке. Евкакий, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, в ту ночь прогуливался по селу, в поисках благодарного слушателя. После того, как покинул виллу Учих, Евкакий жаждал излить душу россказнями об «Олеге, которого пришибло березой» хоть кому-нибудь, но Гаврила-сенсей, его верный друган, спал беспробудным сном на коврике под дверью участкового, Игорь Валентинович Ирука до самого утра проверял сочинения каратистов, а Джеки Чан закрылся на сеновале с новым председателем. Вот так, шатаясь по селу, Евкакий обнаружил в кустах бездыханное тело Светочки. И, не поняв сбивчивые рыдания, в которых мелькало что-то вроде «Сеня», «тазик», «сбежал», отвел девочку к участковому. Светочка, не прекращая рыдать, снова начала свой малопонятный рассказ. — Я понял, — кивнул участковый. — Пять часов назад, а именно в полночь, в парковой зоне близ ворот в Малый Коноховск, Учиха Семен Федорович украл у вас тазик? — Да нет же, я ж говорю… — Гаврила! — гаркнул участковый. — У девочки сперли тазик! — Понял. — В кабинет заглянул одетый в свои фирменные лосины Гаврила-сенсей. — Заводи уголовное дело. Светочка, нам нужен фоторобот тазика. Особые приметы есть? — Какой тазик? — рыдала Светочка, уткнув лицо в ладони. А Алексей-сенсей уже кому-то звонил. — Товарищ председатель, — крикнул он в трубку. – ЧП. У Светланы Харуно сперли тазик. Так точно, подозреваемый есть. — Евкакий! — крикнула в распахнутое окно Анька-сенсей, которая уже была проинформирована. — На поиски тазика была отправлена бригада добровольцев… — …товарищ председатель, надо бы подкрепление из столицы вызвать. Так точно, работаем. Потерпевшую опросили. — Тоня, Нежный, расклеивайте листовки, — распоряжался Гаврила-сенсей, уже вызвав свою команду к себе. — Мы найдем тазик. Светочка захлебывалась рыданиями. А в тот самый момент, пока Евкакий пытался утихомирить служебных собак, которых полагалось задействовать в поисках, в кабинет участкового ворвался Никита Узумаки. — Алексей-сенсей! Я тут тазик Светочкин в кустах нашел. И опустил на пол веселенький таз из розового пластика. Гаврила-сенсей так и замер с клеем и листовками. Евкакий смотрел то на Никиту, то на тазик, сравнивая находку с уже составленным кем-то фотороботом. Участковый Алексей чуть трубку не выронил. — Товарищ председатель, тазик нашли, — пробормотал он. – Да, точно нашли. Да, операция по захвату тазика прошла успешно. Так точно, обошлось без потерь. Что говорите? Так точно, товарищ председатель! Служу Малому Коноховску! И, опустив трубку, расплылся в улыбке. — Теперь я майор, — сообщил он милость Надьки и повернулся к хнычущей девочке. — Не плачь, Светуля, нашли твой тазик. — Да не в тазике дело! — разоралась Светочка. — Сеня ушел! В Задрищенск! К Остромыслу! Евкакий так резко повернул в ее сторону голову, что едва не вывихнул шею. — Света, ты что такое говоришь? — побледнел под своей водолазкой разведчик. — Я серьезно! Сеня…ушел Сеня… Алексей-сенсей, тоже побледнев, снова набрал номер приемной председателя. — Товарищ председатель, тут такое дело…Семен Учиха дезертировал. Нет, тазик в порядке. Ждем ваших указаний. Никита вытаращив глаза, переваривал информацию и, наконец, оценив масштабы катастрофы сельского масштаба, заорал на весь участок: — СЕНЯ-Я-Я!