Любовь, мир, жвачка!
31 октября 2015 г. в 02:28
Мы идём по живым улицам, люди суетятся, кто-то идёт на работу, кто-то возвращается из школы. Люди странно смотрят на нас.
- Почему они на нас так смотрят? – спросила рыжая, смотря пристально на каждого прохожего.
- Мы другие, у нас другой мир, другая мода! Ребят, попробуйте одеться как-то приличней, - сказала я и расстегнула свою кожаную куртку, потому что сейчас пекло солнце и было жарко. Лёха заправил рубашку в джинсы, все попытались хоть как-то слиться с людьми, но все попытки оказались провалены.
- Железа в организме не хватает? – спросила женщина, проходя мимо Насти.
- Чё? – спросила недовольно она.
- Петрушку жуй, во чё! – воскликнула женщина и ушла.
- Серёжка в носу, они это не приемлют, - объяснила Аня.
- Дикий народ, - сказала Настя, и мы сели на скамейку.
- Так, ребят, нас выкинет через часа два или три, - рассудительно начал Паша, - нам надо найти тачку и свалить из Зоны. Или на автобусе, ещё надо так, чтобы мы не вросли в дерево, как тот мужик.
- На автобус нужны деньги, а машину Лёха сумеет вскрыть, и мы уедем, - сказала я.
- Ребят, это же воровство! – начала Аня.
- Ань, а давай мы лучше сдохнем? Зато не своруем тачку, - вскипел Лёша.
- Но так же нельзя, - пыталась отговорить нас Аня.
- Слышь, Гош, успокой свою девушку, - сказала я и покосилась на Гошу, тот встал и обнял её.
- О, смотрите, квас, - вставил своё слово Паша. - Я хочу попить, кто со мной?
- Я не против, - я встала и пошла к лавке с квасом.
Паша догнал меня, и мы поравнялись. Подошли к продавщице и спросили:
- Сколько квас стоит?
- Четыре, - коротко кинула она.
- Рубля? – вот у них цены, у нас в Москве и не сыщешь квас за четыре рубля. Так дёшево.
- Ну если богатые, то рубля, а так копейки, - усмехнулась она.
- Теперь понятно,- сказала я и подошла к двум школьникам, - слушайте, ребят, помогите, пожалуйста. Дайте нам 8 копеек, а то у нас с собой нет, - состроив миленькую рожицу сказала я.
- Мне мама не разрешает, - сказал пацан и допил квас, второй с ним согласился, и они ушли.
- Ну, что, хотела отжать у маленьких мальчиков деньги? - стал ржать Паша.
- Ага, - улыбнулась я. Тут подошёл какой-то мужчина, и я подошла к нему.
- Слушайте, а не выручите нас? – мило улыбнулась я, - у нас денег нет на квас, а очень пить хочется, дайте нам адрес, а мы потом скинем вам деньги.
- А что не выручить-то? Конечно, помогу, – он достал из кармана двадцать копеек, - три кружки, пожалуйста.
Она отдала нам кружки, я отпила из стакана. Так вкусно! В современном времени не такой вкуснятины!
- Вы, что, с Москвы? – спросил он.
- Ну да. А как Вы догадались? – спросил Паша.
- Одежда брендовая, а ещё акцент.
- Ну, у вас такой же, - вклинилась в их разговор я.
- Ну да, пробыл долго в Москве. Я там в академии учился.
- А чё за академия? – спросил Вершинин.
- Сельского хозяйства, - отозвался тот.
- Хм, это вы сельским хозяйством на такую машину заработали, - усмехнулся Павел.
- Внимательный, - усмехнулся тот, - это же не моя, а служебная!
- Вы из чиновников типа, их Мэрии или как там… - пыталась вспомнить я.
- Из какой Мэрии? Ты, что, Марка Твена начиталась? Вот молодёжь, всё на Запад смотрит.
- А чё в Западе плохого? – поинтересовался Паша.
- А что хорошего? – прищурившись, спросил он.
- Нормально, там всё. Живут люди, знают, зачем работают, - пожала плечами я. – А здесь чё? Даже частной собственности нет, зачем люди работают?
- Ну, я думаю, измениться всё скоро, - добавил свою реплику Паша.
- А ты не думай. Вы, вообще, в эту сторону не думайте, ребята. Ничего тут меняться не будет! Вы же, вроде, хорошие ребятки! А вы женаты?
- Конечно, - усмехнулась я.
Паша обнял меня и притянул к себе.
- Нет, она моя невестка! Вот скоро поженимся, да, Аль? – спросил Паша.
- Ага, - ответила я, да уж, свадьба с Вершининым? Я тут не знаю, встречаемся мы или нет, а тут, блин, свадьба!
- Я рад за вас! Бывайте, ребятки! А кстати, посоветую вам, если вы даже думаете об этом, то никому не говорите, а то люди не поймут, - он пожал Паше руку и удалился.
- Странный дядя, - сказал Паша.
- Это же прошлое! – сказала я.
Мы поставили кружки и направились к ребятам. Игорь сидел и покачивался из стороны в сторону, Настя и Лёха сидели и обнимались, Аня и Гоша в принципе делали тоже самое.
- Ну что, надо найти машину и валить отсюда, - сказал Горелов.
- Гош, смотри, мой папа! – воскликнула Аня и рванула к какому-то мужчине. Антонова, что же ты делаешь? Нельзя знакомиться со своими родителями в прошлом, когда ты ещё не родилась!
- Сука, - вырвалось у меня. – Аня, что, сдурела совсем ли как?
- Да ладно тебе! Может, всё обойдётся, - сказала Настя.
- Ключевое слово - «Может»...
Аня простояла, проболтала там минуты три и в истерике вернулась к нам.
- Ребят, там такое… - ревела она, - я всё испортила! Лена, оказывается, была в милиции, и отца с работы дёрнули. Ему пришлось уйти, понимаете?
- Тихо, Ань, не тараторь объясни нормально, что случилось? – я присела возле неё и обняла за плечи, дабы успокоить.
- Чтобы забрать Лену из милиции, отцу пришлось поменяться с другим человеком, - всхлипнув, сказала она, - теперь он будет работать в день аварии. А отец всегда рассказывал, что, если бы он работал в день аварии, тогда бы он умер, потому что его сменщик Виталий Сорокин умер в день аварии.
- Ань, не переживай ты! Исправим как-нибудь, - пыталась подбодрить её я.
- Ань, мы же можем всё поменять! – сказала Настя.
- Стопэ, - сказала я, - мы можем сделать так, чтобы аварии не было! Не будет аварии, не будет и Зоны, которая пытается всё время нас убить!
- Аль, спасибо, - обняла меня Аня. - Ой… Я знаю, ты не любишь, когда я тебе так говорю про…
- Ничего, Ань! – я обняла её крепче.
- Надо действовать! Аня, Настя и Гоша идут убеждать Аниного папу, что всё это правда. Я, Аля, Лёша и подкастер идём добывать машину, - сказал Паша. – Всё, давайте, всем удачи!
Лёха ушёл куда-то, а мы с Пашей и с Игорем остались сидеть на месте.
- Паша, думаешь у нас получится? – спросила я.
- Ну, мы должны попытаться, - сказал он.
Лёха вернулся и сел возле меня. К нам подбежал мальчик и протянул линейку Лёше.
- Держи, - Горелов дал ребёнку две жевательные резинки.
- А у меня ещё есть дома, - сказал тот пацан, закидывая себе их в рот.
- Ну, круто. Завтра ещё принесёшь, - улыбнулся Лёша, и мальчик убежал.
Мы пошли искать машину, и, когда Лёха нашёл подходящую отмычку, он начал её взламывать. Взломав, я хлопнула ладонью друга по плечу.
- Молодец, Лёх!
-Э, что делаете? – спросил милиционер. – Чья машина-то?
- Батина, - сориентировался Лёха, - он просто попросил помыть её. Салон почистить. Завтра в Киев едем, - как же Лёха может искусно врать.
- Понятно, ну не балуетесь! Главное - не заводи, - сказал он и отошёл.
- Не, не.
Тут Лёха роняет линейку, полицейский оборачивается. Паша хочет поднять линейку, спускается, и его кофта поднялась, я заметила торчащий пистолет. Хоть бы милиционер не заметил его. Ну, нет же! По всем законам подлости это должно было случиться, - он поднимает пистолет и кричит:
- Стоять! Медленно достал пистолет и положил на землю!
Паша достал пистолет и тихонько опустил его на землю.
- Руки вверх!
Я подняла руки.
- Всё, командировка, - сказал Горелов.
- Ребят, вы кто такие? – спросил он.
Через 40 минут подъехала машина, и нас усадили назад, а сам он сел вперёд. Всю дорогу мы молчали, потом нас привезли в участок и посадили в одну камеру.
- Бля, Паш, можно как-нибудь понадёжней спрятать пистолет? – психанула я. – Из-за тебя теперь тут сидим!
- А мог Лёха не ронять линейку?! – Паша, сидевший, облокотившейся об стенку, встал.
- Э, меня не трогайте! – сказал Лёша.
- Кокого? Ты, хоть понимаешь в какой мы сейчас жопе?
- Прикинь, - сказал тот, - уж поумнее некоторых буду, а если ты не заметила, то в этой ситуации я не виноват.
- Ага, - фыркнула я, - конечно, ты у нас точно не виноват!
- Лёха линейку уронил, чё ты ко мне лезешь? Я же не виноват, что у кого-то руки крюки, и он линейки роняет, в конце концом сама могла поднять! И нехуй на меня орать!
- Да пошёл ты на хуй! – психанула я.
Я села возле Лёхи, тот покачал головой и усмехнулся.
В комнату зашёл парень, лет 25, и позвал нас с Пашей на допрос. Мы ушли, зашли в кабинет и долго ждали, а кого мы ждали, мы сами не знали. Тут заходит мужчина и садится за стол. Это оказался тот мужчина, который дал нам денег на квас.
- Привет, любителям бесплатного кваса, - усмехнулся тот.
- Теперь я поняла в какой Вы академии учились, - усмехнулась я и скрестила руки на груди.
- А я понял откуда у вас столько импортных шмоток, - сказал он.
- Ну, и? Какие же версии будут, - сказал Паша.
- Сначала думал, что родители где-то в Польше или ГДР работают. А теперь, даже предположить боюсь.
Он достал из кармана телефон.
- Узнаёте? – спросил он.
- Что это? – он придвинул телефон ближе к Паше.
- Калькулятор, - ответил он.
- А буквы? Код набери,- сказал он.
- Я не знаю кода, - спокойно ответил тот.
- Я тебе помогу вспомнить, если что! – сказал он.
- Это не мой, это моего друга, а он не в себе, - беззаботно ответил блондин.
- Ну да, мне говорили, что с одним из вас что-то не так. Это что такое? – спросил он, доставая наши паспорта.
- Зря молчите, это паспорта, ну по крайней мере там так написано, а выдан он Андреевой Альбине 19 июля 2009 года и Вершинину Павлу 19 февраля, того же года. Герб царский, выдан гражданину Российской Федерации.
-Ну, я фантастику люблю читать и друзья сделали, это же прикол. – сказал Паша.
- И невесте твоей тоже? – спросил он и перевёл взгляд на меня.
- Ну, я же его невеста, вот и мне сделали, - усмехнулась я.
- И другу вашему тоже сделали? – проорал он. - Ты что несёшь, парень? Ты думаешь, я добренький, потому что тебя кружкой кваса угостил!? Я офицер КГБ СССР, и если ты сейчас же не признаешься, что это…
- Я же говорю прикол, - сказал Паша.
- Ну, всё! Думаю, невеста твоя поразговорчивее будет, увидите его, - крикнул КГБешник.
- Только пальцем её тронь, - крикнул Паша, когда его уводили.
Я сидела и не знала, что делать? Врать, что же ещё! Врать до последнего, пока нас не выкинет назад.
Он присел рядом на стул, где недавно сидел Паша.
- Ну, надеюсь, ты расскажешь мне всё. Представлюсь: офицер Сергей Костенко. Альбина, расскажи мне всё, что ты знаешь, - думает, что я тупая блондинка, и я расскажу ему всё, что знаю из-за того, что он вежлив со мной. Ага, сейчас.
- Смысл? Вам же Паша всё рассказал, - пытаясь остаться спокойной сказала я.
- Девочка, давай на чистоту, я вас за это расстрелять могу! Хочешь, чтобы твоего женишка расстреляли... - пригрозил он.
- Ну, за что? Он сказал вам правду, и я не виновата, что вы не верите, - спокойно сказала я, хотя внутри меня играла буря эмоций: злость, отчаяние, страх.
- Уважаю, - сказал он, - я уважаю таких девушек с характером, которые не боятся и не остановятся не перед чем. Любишь его? – задал он вопрос, действительно люблю ли я его? Наверное, люблю, если готова пойти на всё, чтобы его не убили, я готова сама пойти под расстрел, только бы с ним всё было хорошо. Я готова остаться в этой Зоне навсегда, лишь бы он был счастлив, нашёл свою любовь, построил свою семью. Андреева, да ты влипла! Влюбилась по-настоящему, что же, надеюсь, Вершинин это узнает до того, как нас прикончат.
- Ну, и? Расскажешь? – спросил он.
- Я сказала, что всё, что он сказал, была чистая правда, - процедила сквозь зубы я.
- Да ты хоть понимаешь, что творишь, дура? – он ударил меня так, что разбил мне губу.
Яркая красная жидкость потекла по губе, а потом медленно перешла на подбородок. Вы спросите: почему мне не больно? Ответ легкий: никакая физическая боль не заглушит душевную, даже если бы мне сейчас было больно, то я бы обрадовалась, потому что смогла забыть хоть на какое-то мгновенье душевную.
- Сильная ты, - сказал он.
- Уж посильнее некоторых буду, - вспоминая слова Паши, сказала я, - а у Вас рука только на девушек поднимается? – спросила я, и кровь начала большими каплями падать на пол: - сильно же Вы меня приложили. Поверьте, если я ударю Вас, то мой удар ни насколько не будет слабее.
- Прости, не удержался, - он опять присел рядом, - давай так, я вижу, девушка ты храбрая, сильная. Ты расскажешь всё про эту ситуацию, а взамен я тебя отпущу, может и работу предложу. Ну, и?
- То есть Вы предлагает стукануть на них? – я окинула его презренным взглядом.
Он, что, серьёзно думает, что я их сдам?
- Ну, можешь считать так.
- Ладно, - согласилась я. – Слушайте меня внимательно, чтобы я не повторяла несколько раз.
- Хорошая девочка, - усмехнулся тот.
- Короче, ребята, наши друзья, решили прикольнутьтся над нами и сделали поддельные паспорта. Типа мы из будущего, фальшивая страна и всё такое, а они ещё себе сделали, тоже решили побыть гражданином фальшивой страны, - лгала дальше я.
- Вот тварь! – Костенко подбежал ко мне и схватил за горло.
- Ну, что, задушите или ударите? – спросила я, заглядывая ему в глаза, неужели он действительно может прикончить человека? По телу пробежала мелкая дрожь, я испугалась, но вида не показывала.
Он убрал руку и произнёс:
- Жаль, а мы бы с тобой сработались. Я действительно готов был дать тебе работу, но…
- Но не судьба, потому что я сказала правду, а вы не верите.
- Уведите её, - крикнул он.
Меня увели в камеру к Паше. Паша сидел, облокотившись о стенку с закрытыми глазами. Я присела рядом с ним, он вздрогнул и повернул голову ко мне. Я отвернулась, чтобы он не видел губу, тем более мы с ним в ссоре. Я хотел просто заплакать сейчас, но я не могу. Я сильная, я не могу позволить себе расплакаться, показать свою слабость. Расплакаться перед кем-то — это значит для меня унижение, я всего лишь два раза плакала перед Настей и то, когда мои родители разводились, и когда мне изменил Миша. Перед Лёшкой один. Почему, я никак Антонова и не могу показать своих чувств, эмоций, что у меня на душе. Анька захотела — поплакала, захотела — призналась Гоше в симпатии. Я не могу признаться Паше в любви, вдруг чувства не взаимны?
- Аль, - сказал Паша и придвинулся ко мне.
- Что тебе, Вершинин? – спросила я.
- Ну, хватит дуться! Прости, я дебил, - сказал он и обнял меня.
- Ты только сейчас это понял? – усмехнулась я, Паша повернул моё лицо к себе. Он провёл рукой по нижней губе, где ещё были следы крови, и сказал:
- Это он тебя так? Убью суку.
- Паш, подожди, он КГБешник, он может тебя по расстрел повести и это только за наши паспорта, а ещё там телефоны. Он предлагал мне работу, чтобы я вас сдала.
-Ты не сдала нас, - это скорее всего было утверждение, чем вопрос.
-Если бы я вас сдала, я бы наверное не сидела здесь с тобой? – огрызнулась я.
-Я всё равно грохну его, если успею, - процедил сквозь зубы он.
-Нет, Паша, бля сядь, - сказала я и встала.
-Аль, ты чё? У тебя до сих пор кровь идёт!
-И что?! Не сдохну от этого! Я блять там его жизнь спасаю, а он тут выпендривается! Сядь и
слушай меня.
-А ну повтори! – сказал он, - ты рисковала жизнью, чтобы спасти меня?! Ты, дура, что ли? Рисковать своей жизнью ради моей, ты больная!
-А чё я должна ещё была делать, а? Сдать вас нахер и чтобы тебя повели на расстрел, это ты придурок, - сейчас мы выглядели странно, орём друг на друга за то, что пытались спасти жизнь друг друга.
-Дура, - сказал он и подошёл ко мне вплотную, наши губы скоро соприкоснуться, но я выдыхаю и произношу:
-Дурак, - вот уже соприкасаются, но Паша усмехается и добавляет:
-Но моя.
-Но мой.
Наши губы наконец-то соприкоснулись и Паша углубил поцелуй. Мы вложили в него отчаяние за нашу жизнь, страх за нёе и свою любовь… Которую так и не можем выразить словами. Мы оторвались, когда закончился воздух в лёгких. Он обнял меня и спросил:
-Аль, а почему у тебя фамилия православная, а имя ну не очень… - пытался сформулировать вопрос он.
-А так у меня папа русский, а мама татарка и она настояла на этом имени. А что тебе имя моё не нравится? – спросила я, заглянув ему в глаза.
-Очень нравится, - сглотнул он. Он отстранился от меня и залез на нары. Смотрел в окно. Тут всё поплыло перед глазами, я поняла, что нас выкинуло назад. Зажмурила сильно глаза и когда открыла их Паша лежал на полу. Я подбежала к нему и положила голову на колени. На затылке было, что-то липкое и красное. Блин кровь. Паша только живи, не хватало мне ещё этого!
-Паша, Пашенька, очнись пожалуйста, - я начала приводить его в сознание, то есть бить по щекам.
-Паш, очнись. Ведь я люблю тебя, - неужели я сказала это, Паша скорее всего и не узнает, потому что был без сознания, но я всё таки сказала! Я совсем забыла про ребят, они могли там находиться в таком же состояние, но Паша меня сейчас интересовал больше всего.
-Паша, Паш, блять очнись же ты! – сказала я. Павел открыл глаза и улыбнулся.
-«Паша ,Пашенька» мне нравилось больше, чем «Паш, блять очнись же ты» - усмехнулся он.
-Ты, что всё слышал? – в недоумении спросила я.
-Ну, да, - он улыбнулся.
-Ну, ты и дурак Вершинин, - сказала я и встала.
-Не, главное я пострадал, а она ещё обзывается, - сказал он и притянул меня к себе, мы поцеловались. Я действительно боялась за него, ведь я люблю его. Теперь я признала это и пофиг, что Паша всё слышал, главное, что он здесь со мной.
-Аль, я те… - не успел он договорить, как в комнату ворвался Горелов собственной персоной. Он накинулся нас обнимать.
-Ребят, я так рад, что вы живы, - сказал он и увидел мою губу, - Аль, блять кто это тебя? Паша, что ли? Пахан, я за такое тебя у…
-Лёх, Лёх остынь, это не он, - успокоила я друга, - это тот КГБешник. Паша ни в чём не виноват.
-Точно? – спросил с подозрение он.
-Ты чё сомневаешься что ли? – спросил Паша.
-Нет… Ладно, пошлите, нас там ждут.
Мы поднялись на верху и я увидела Настю. Мы подбежали к друг другу и обнялись.
-Я рада, что с тобой всё хорошо, - вдыхая аромат карамели исходившей от девушки, сказала я.
-И я, ты не представляешь как я переживала, когда нас загребли сюда, - Настя увидела Вершинина и пошла обнимать его.
-Анька, - сказала я и с объятиями накинулась на неё. Я рада была видеть её.
-Аля, - сказала она и обняла меня в ответ, странно я не накричала на неё по этому поводу, не оттолкнула, тем более сама полезла с объятиями. – Можно же теперь тебя так называть?
-Ты ещё спрашиваешь, - усмехнулась я и увидела Гошу.
-Задрот! – воскликнула я и тоже обняла его.
-А мне тоже можно так тебя называть? – спросил он.
-Так внимание важная информация! Всем кто находится в этой комнате, можно называть меня Алей или Алькой, как вам хочется.
-Кроме подкастера, - сказало Паша и обнял меня.
Мы спустились вниз и тут я слышу, как машина подъезжает к зданию. Фары замигали и дали нам свет на мгновенье. Подкастер пошёл проверять, что там выстрел его обездвиженное тело падает на холодный пол…