Shameless

Истории про измены никогда не изживут себя. Пока есть мужчины и женщины, они будут изменять. Грязно, за спинами своих наивных девушек и парней, Чонин думает так, делает так. Он спал с девушками своих друзей, с их сестрами, с подругами сестер. Со всеми, у кого есть вагина между ног. Бесстыдно. Киму никогда не было стыдно. Он спокойно после всего разговаривал с парнями тех девушек, которые под ним кричали. Обыденные беседы с друзьями не мешали потрахивать их девушек за стеночкой. А потрахивать Чонин умел. Он в совершенстве овладел двумя функциями: танцевать и трахаться. И это повод для гордости, если судить по словам Ли Тэмина. Он думает, что его Сонён чиста и невинна, как монашка, но он ошибается. Спросите у Чонина. Парень совсем без стыда. Сонён не могла устоять. У Тайлера есть девушка Чон Суён, у Суён есть младшая сестренка Чон Сучжон. И с этого стоило сразу же начать. Чон Сучжон – красавица, с большой буквы К, положительнее самого плюса, такая добрая и хорошая, что ее можно использовать вместо пластыря с зеленкой, и библию списывать с нее. В общем, Чонин хочет её. Его всегда тянуло светлое и теплое, а Сучжон именно такая: добрая, и не обиженная природой ни в коем случае. Она могла бы украшать собой страницы Vogue, но ходит в церковь рано утром. Могла бы стать популярным вижуалом в какой-нибудь айдольской группе, но усердно учится, засиживаясь допоздна в библиотеке. И когда Сучжон отвергает его, он хочет её в двукратном размере. Тэмин ухмыляется и внушает другу, что вот и к глупому Киму постучала в дверь та самая любовь. Чонин посылает в задницу сначала любовь, а потом и самого друга. Сучжон – просто объект его похоти, будущий сосуд, который он зальет собой до краев. Он хочет обладать ей долго, неистово. А потом бросить её на утро. Без стыда после. Да, он сделает это. Если не надоест быть отверженным.

***

— Ты идешь в церковь? На мой взгляд, там, довольно-таки, скучно, — говорит Чонин утром воскресенья, когда специально встречает Сучжон по пути в церковь. — Ты просто глупый, — холодно отвечает Чон, ускоряя шаг, чтобы отвязаться от парня. — Неужели не лень вставать так рано? — ноет Ким, поспевая за девушкой, которая ну уж очень быстро ходит. — Как видишь, нет. Тем более, ты сам не спишь! — воскликнула Сучжон, отбрасывая ладонь Чонина, чуть не схватившего ее. — Я еще не ложился, иду из клуба, — к удивлению, честно ответил парень. — Я даже в шоке, ты совсем не пьяный, — фыркает Сучжон, поглядывая на наручные часы, чтобы точно убедиться, что не опаздывает. Чонин улыбается, и девушке сразу становится не по себе. Есть в его улыбке нечто... гадкое. И Сучжон нельзя к этому прикасаться никаким образом. Чонин затянет ее в дурную яму, из которой не вылезти, не отчиститься. Этот парень даже не подразумевает, насколько он ей отвратителен, насколько он извалялся в этой мерзкой грязи. Ему никогда не стать чистым. Путь к свету - брехня. Сучжон в этом уверена, хоть и не говорит никому. Ей спокойно, когда её язык за зубами, когда она одна и Чонина нет рядом. — Вот видишь! Я исправляюсь. Мне осталось только приблизиться к Богу, ты сама мне про это говорила, когда посылала далеко и надолго. Хм, когда это было? В позапрошлый четверг? А нет, в пятницу. Да-да, точно в пятницу. Сучжон уверяет себя в сотый раз, что этот парень опаснее первородного греха. — Пойдешь на вечеринку к Миён? Она всех зовет. — У меня занятия, — отвечает Сучжон и добавляет, — мы пришли. — Как жаль, я не успел поинтересоваться цветом твоих трусиков, — в интонации Кима усмешка, и это до ужаса Чон выбешивает. Как он только смеет спрашивать ее о таком? Кто его родители, кто его воспитывал? — Ты просто придурок, Ким Чонин. — Я буду ждать тебя у Миён. Твоя сестра идет, глупо сидеть дома и зубрить уроки, — на этот раз Чонин не издевался. Хотя в последнее время Сучжон совершенно его не понимает. Его настырность еще можно объяснить — она ему отказала, его эго самца задето, и он не успокоится пока не получит положительного ответа. Но это никогда не произойдет, потому что Сучжон далеко не глупая. И не грязная. Она устала день ото дня твердить Чонину, что между ними ничего не будет и быть не может. Что он плохой, а она хорошая. Что ему далеко до нее, а ей уже выше и тянутся некуда, она итак упирается макушкой в потолок. Что ее чувство стыда никогда не позволит хоть раз интимно прикоснуться к нему, а как говорил сам парень, у того стыда вообще нет. Сучжон не хочет боли, боится насмешек, ненавидит грязь и глупость старшей сестры, ненавидит, как Чонин мечтает потопить ее, лишить ее всего, что так дорого. Она все это ненавидит, ненавидит, до криков ненавидит, но сама того не понимая, с ее губ слетает: — Я приду. Сучжон не грязная, что вы, совсем нет. Возможно, где-то в глубине души, она тоже немножечко бесстыдная. И ее свет потянулся к тьме Чонина.