В рамках дозволенного

Холодный воздух беспрепятственно влетает в мой кабинет, окутывая осенней прохладой. Крупные капли дождя влетают в помещение с каждым сильным порывом. Ледяные брызги неспешно скатываются по моим рукам, уже не заставляя мёрзнуть. Я слишком замёрзла, чтобы реагировать на холод. Десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Стрелки на часах уверенно передвигаются по циферблату, не нарушая скоростные рамки. А я так и продолжаю стоять у распахнутого настежь окна. Давно уже не замечаю мурашки, рассыпающиеся по телу. Даже желание закрыть окно осталось позади. Мысли. Переживания. Тревога. В голове крутятся мысли об одном и том же. Только о нём. О человеке, с которым порой невыносимо, но без которого мне уже давно никак нельзя. Просто не получается иначе. Будто и не было никогда времени, когда мы были не вместе. - Маш, тебе нужно поспать, - раздаётся негромкое из дальнего угла кабинета. Тревожное, верное. Но выполнять это пожелание разум не желает. - Отвези меня в больницу, - прошу я, развернувшись к заботливому собеседнику. Он тут же делает несколько шагов мне навстречу. - Ночь на дворе. Тебя никто не пропустит, - не говоря "нет", отказывает мне Винокуров. С одной стороны понимаю, что он прав. Но внутренний голос отказывается верить в эти слова, не желает соглашаться. Володя окончательно сокращает расстояние, разделяющее нас. Он оказывается совсем близко. Так близко, насколько это прилично для коллег, но совершенно не приемлемо для близких друзей. Раньше он без поводов и веских причин оказывался неумолимо близко ко мне. Не стеснялся никого и ничего, переходя все позволимые рамки. А потом Володя стал ограничивать сам себя. Установил сам за собой контроль. После того, как предложила стать ему свидетелем на свадьбе. - Нужно дождаться утра. Раньше никак, - всё так же тихо произносит Володя. Отойдя к окну, он захлопывает фрамугу и припадает к стене. Будто ищет опору, чтобы не нарушить границу, которую сам проложил между нами. - Ты отвезёшь меня? - смахивая слёзы, спрашивают я. И вновь заранее знаю ответ. Даже сейчас, после того как я не оставила ему хотя бы малейшего шанса, Винокуров не может мне отказать. - Если ты согласишься поспать, - отвечает мой верный друг, не сводя с меня трепетно-взволнованный взгляд. - Он быстро встанет на ноги. - Думаешь? - я поднимаются на друга глаза, полные слёз. Солёные ручейки неприятно пощипывают кожу, кажется, даже не думая высыхать. - Я уверен в этом, - ровным, совершенно непоколебимым тоном отзывается Володя. Буквально заставляет верить в его слова. - Это же Кораблёв. На нём всё быстро заживает. Даже от контузии быстро отошёл. Не будет он заставлять тебя волноваться. Лёнька слишком сильно тебя любит. Винокуров продолжает меня успокаивать. Говорит спокойно. Совершенно уверенно. И я понимаю, что он действительно уверен во всём, что говорит мне, в чём так уверяет. И ему хочется верить. В его словаря и правда верю. Слишком влюблён, чтобы позволять мне волноваться. - Я так тебе благодарна, - сквозь слёзы произношу я и, вновь не в силах совладать с эмоциями, утыкаюсь лицом в его плечо. Сильные руки тут же обнимают мои вздрагивающие плечи. Слишком маленькое расстояние для коллег, но дозволенное для лучших друзей.