Мерцающий мир

Она пыталась убедить себя, что все это – будто работа под прикрытием. Там тоже следовало бы говорить не то, что думаешь, улыбаться не тогда, когда хочешь, делать все, чтобы тебе верили и не пытались спросить: «Что-то случилось, Оливия? Почему ты так на меня смотришь?» Страшный вопрос. Оливия боялась, что не сможет ответить на него, но еще сильнее боялась, что ответит. «Пожалуйста, не говорите ему, пожалуйста, не говорите ему, пожалуйстанеговоритеемупожа…» - заезженной пластинкой повторялось у нее в голове, порой даже заглушая то, что говорил Питер. - Земля вызывает агента Данэм, - окликнул он ее, в очередной раз замечая, что она задумалась. – Хьюстон просит доложить о состоянии полета. Против воли она улыбнулась. В этом весь Питер: всегда знает, как ее развеселить. - Все нормально, - она покрутила в руках высокий стакан, рассматривая, как пиво оставляет на стенках пенные разводы. - Точно? Она знала, что он улыбается – участливо и чуть настороженно. Она чувствовала, что он вслушивается в ее слова и интонации, с которыми она их произносит: наверное, сказывалось долгое общение с доктором Бишопом. - Да, - ответила Оливия, не отрывая взгляда от стакана. – Просто слегка устала. - Уверена, что дело в этом? – спросил Питер и положил свою руку поверх ее. Жест был оберегающим и чутким, но Оливия с трудом подавила желание выдернуть руку из-под его мерцающих пальцев. Как бы она ни отводила взгляд, это свечение продолжало врываться в ее жизнь. Ей хотелось отвернуться, но тогда вопроса: «Что-то случилось, Оливия? Почему ты не смотришь на меня?» - не избежать. Черт, она же агент ФБР! Ее учили работе под прикрытием, учили! - Конечно, - Оливия с усилием улыбнулась и взглянула ему в глаза. – Знаешь, одно дело - ловить террористов, торговцев оружием, искать пропавших людей…И совсем другое – когда дома проваливаются в другую реальность. Это несколько… - она на секунду остановилась, подбирая нужное слово, - безумно, что ли. - Безумно? – хмыкнул Питер. – Если так, то тебе следовало бы привыкнуть к этому состоянию. Все-таки второй год общаешься с Уолтером. Параллельный мир – мелочи по сравнению с тем, что он творил раньше. Она вздрогнула и испуганно взглянула на Питера. И тут же страх, что она что-то выдала и он о чем-то догадывается, сменился злостью на Уолтера: его сын ни о чем даже не подозревал. Конечно, такое сложно было подозревать, такое даже не придумаешь! «Пожалуйста, не говорите ему» - опять запульсировало у нее в голове. Оливия прикрыла глаза, схватила стакан с пивом и сделала несколько быстрых глотков. Ей очень захотелось вывалить все прямо сейчас, рассказать, что сделал Уолтер и где находится настоящий Питер Бишоп. Объяснить, чтобы Питер понял, каково ей самой, понял, что его отец ставил опыты на всех, даже на своей семье, и… Она открыла глаза. Питер внимательно смотрел на нее. Его образ мерцал и подрагивал на фоне четких очертаний предметов в баре, но на самом деле она не считала, что он не настоящий. Он был Питером Бишопом, который ее спасал, утешал, вытаскивал из кошмаров, настоящим и единственным сыном Уолтера. Так ли плохо хотеть вернуть потерянных друзей, любимых, детей? Это невозможно, но будь у нее такой шанс, как у Уолтера, она бы отказалась? Оливия почувствовала, как жжется у нее в глазах. Она отвернулась, не желая, чтобы Питер увидел, как сильно она старается не заплакать, и вдруг заметила, что мир вокруг нее замерцал. Почти как Питер. Тусклые лампы, зеркала, бутылки из разноцветного стекла, стаканы, рюмки, отполированная стойка – сквозь стоящие в ее глазах слезы все это расплывалось и отбрасывало сияющие блики. Оливия перевела взгляд на Питера. Он не выделялся на фоне мерцающего бара. Почти. - Уууух, - выдохнул Питер и чуть виновато улыбнулся. – Кажется, бар был плохой идеей. Оливия замотала головой. - Брось, я же вижу, что ты действительно устала, - продолжил он прежде, чем она успела сказать что-нибудь. – Не надо строить из себя железную леди, Оливия. Я все понимаю. Отвезти тебя домой? Она хотела бы вытереть слезы, которые предательски скатывались по щекам, но не решалась этого сделать. С ними и только с ними она сама, Питер и бар вокруг принадлежали одной мерцающей реальности. Оливия молча кивнула. Они вышли на улицу. Моросил мелкий, холодный дождь. Свет фар, фонарей и неоновых вывесок разбивался в каплях и блестящем от воды асфальте. Она подумала, что весь мир будто сговорился спрятать от нее свечение Питера. А она не стала этому противиться. Все нормально, нет никаких секретов, никакого мерцания, никаких параллельных миров, она просто устала. «Пожалуйста, не говорите ему»… Наверное, завтра она как всегда возненавидит себя за трусость, но сегодня ей хотелось, чтобы они все существовали в одном мире. Мерцающем мире слез и дождя.