Эгоистка

Утро. Можно даже сказать раннее. Только шесть часов утра. Середина августа. Жара июля уже спала, солнце греет как-то по-другому. Оно тёплое, словно огонь костра или топлёное молоко, которое только-только подогрели. Я сижу на подоконнике. Даже не знаю, почему встала в такую рань. В последнее время меня часто мучает бессонница, но тебе я, конечно же, ничего не говорю. Я сижу и смотрю вниз на город, на мой любимый Нью-Йорк, который уже почти проснулся. Меня всегда удивляло, как может этот город спать лишь два или три часа, но при этом просыпаться рано-рано. В детстве это поражало меня, и я пыталась найти ответ на свой вопрос. Однако, взрослея, я начала понимать, что ночью бодрствуют те, кто спит днём, а днём – те, что спят ночью. Хотя многие из них спят всего по два-три часа в день, потому что днём они работают, а вечером расслабляются. Я сижу на подоконнике своей маленькой дешёвой квартирки. Тут только одна комната, подобие ванны и кухни. Двухместная кровать с постельным бельём мятного цвета, белый шкаф в углу, стол, два стула, комод. Весьма скудно, но это всё, что я могу себе позволить. Белое покрытие подоконника во многих местах уже пожелтело и пошло трещинами, а я всё время забываю его покрасить. Но мне важно то, что я живу в своём любимом городе. Это, возможно, единственное, что у меня осталось. В тонких пальцах я держу сигарету, это уже вторая за это утро. Даже странно, что дым не разбудил тебя. Ах, да, ты же спишь как убитый. Я затягиваюсь, а затем выпускаю дым. Мне захотелось сделать из него колечки, но я этому так и не научилась. Оборачиваюсь и смотрю в сторону кровати, на которой спишь ты. Одеяло мятного цвета скрывает твои ноги, но спина и голова доступны взгляду. Ты часто спишь на животе, я заметила это уже давно. Твои светлые кудрявые волосы чуть отросли и доходят почти до плеч. Странно, но сейчас они не сильно растрёпаны, учитывая нашу «весёлую» ночку. Я ухмыляюсь и снова поворачиваюсь к окну, делая ещё одну затяжку. Солнце выглядывает из-за небоскрёбов. У меня в ногах стоит магнитофон. Не слишком старый, ему всего два года. Но сейчас в большей популярности МP3-плееры или ноутбуки. А мне достаточно послушать радио. Ведущий желает приятного утра, читает какие-то послания, а затем ставит мелодии. Я делаю ещё одну затяжку, наблюдая за пробками из машин на дорогах. Люди спешат на работу. Суетятся, словно муравьи в муравейнике. Как много мы упускаем из виду в спешке. Неожиданно моё внимание вновь привлекает магнитофон, точнее мелодия, которая только-только началась. Я делаю громче. Да, всё верно. Та самая песня, которую я одновременно люблю и боюсь. Люблю, потому что она прекрасна, потому что она красива. Просто люблю. А боюсь, потому что эта песня описывает мою жизнь. Нашу жизнь. В ней поётся о нас – о тебе и обо мне. Таких вещей всегда боишься, потому что они открывают правду, которую ты хочешь забыть. Do you remember when we didn't care Первая строчка мелодии. Нежный женский голос озвучивает тот вопрос, который мне всегда хотелось тебе задать. Мы ведь были друзьями с младшей школы. Помнишь ли ты, какими мы были тогда? Такими беззаботными. Простыми друзьями, которым весело друг с другом. Какими беспечными мы были. И как же мне хочется вновь вернуться в то время. Не заботиться ни о чём, а только бегать по центральному парку, распугивая голубей, играть в песочнице с тобой, запускать воздушного змея. Мы всегда любили играть и с другими детьми, но никогда не позволяли им разлучить нас. Когда нас ничего не заботит, то многие границы стираются. Будучи детьми, мы видели все краски мира и ни капельки не боялись их. We were just two kids that took the moment when it was there Вторая строчка, но теперь уже пропетая приятным мужским голосом. Строчка, отражающая всё ту же суть нашего детства. Просто два человека, два ребёнка – мальчик и девочка. Мы просто играли, просто жили, не задумываясь о будущем, потому что, как мы думали, это за нас сделают родители. Нас не волновало то, что будет завтра, потому что нам был важен настоящий момент. Мы не оборачивались назад, глядя на прошлое, потому что нам было весело сейчас. Мы хранили воспоминания, но никогда не прокручивали их в своих маленьких головках. Do you remember you at all Снова женский голос. И снова тот вопрос, который мне хочется задать тебе уже давно. Помнишь ли ты себя тогда, когда мы были просто двумя детьми? Когда мы были просто лучшими друзьями, а не то, чем мы являемся сейчас. Ты так изменился с того времени. Как, наверное, и я. Мы оба испортились, от нашей детской непосредственности не осталось и следа. А ведь нам только по двадцать пять. Помнишь, каким весёлым мальчиком ты был? Таким добрым и отзывчивым. Да, ты и сейчас такой, но только тогда, когда тебе это выгодно. Помнишь, как ты стеснялся Сьюзи Ли, девочки, которая тебе нравилась в пятом классе? Она узнала о твоей симпатии только благодаря мне, ведь ты боялся даже отправить ей открытку на день святого Валентина! А к настоящему моменту ты перевстречался и переспал со столькими девушками, что я уже потеряла счёт. И я тоже нахожусь в списке твоих «побед и завоеваний». Another heart calls Эту строчку я до сих пор не понимаю. Зов другого сердца? Может быть чужого? Может быть зов сердца, которое стало чужим? Да, ты, пожалуй, стал для меня чужим. Вот почему я не боюсь «спать» с тобой: потому что делаю вид, что ты не мой лучший друг. Что ты не тот, каким был раньше. Я продолжаю с тобой общаться, сидеть в кафе и обсуждать твоих девушек и своих парней. Но таким образом я только обманываю себя. Ты больше не тот Джаспер Хейл, которого я по-настоящему любила. Yeah I remember when we stole the night We'd lie awake but dreaming Till the sun would wash the sky Да, я помню ту ночь. Нам тогда было по семнадцать. Мы ехали с вечеринки, которую, кажется, устроили твои друзья. Ты тогда всё ещё стеснялся многих вещей, особенно девушек. За исключением меня. Тогда на вечеринке я заставила тебя выпить два стакана чего-то алкогольного. И ты выпил. Но на тебя это не особенно подействовало, зато я была немного раскованнее обычного. Мы ехали в моём поддержанном цвета ржавчины пикапе. И ты ничуть не возражал. Наоборот, тебе чем-то нравилась эта машина. На полпути, когда мы ехали по какой-то пустынной дороге (твои друзья ведь жили в Нью-Джерси, а наши родители – в пригороде Квинса), моя машина заглохла. Мы свернули на обочину. Ты так ничего не смог починить, потому что ещё не научился разбираться в машинах как следует, а я была не в состояние что-либо чинить. Тогда мы забрались в кузов и лежали там, обнявшись друг с другом, потому что было холодно. Мы смотрели на звёздное небо, гадая, что ждёт нас впереди. Тогда ты попросил меня поцеловать тебя. У тебя уже было пару поцелуев, когда ты играл в бутылочку. Но тебе хотелось, получить поцелуй от меня. И мы поцеловались, но только как друзья. Я до сих пор клянусь себе, что тогда это был лишь дружеский поцелуй, но на самом деле он изменил всё. После той ночи мечтаний, пока не начался рассвет, я начала любить тебя и, увы, не как друга. Just as soon as I see you I did lie but didn't I tell you С тех пор, как я по-настоящему смогла увидеть тебя, разглядеть в тебе не просто лучшего друга, а парня, я начала лгать тебе. Лгать самой себе. Мне казалось, что всё идёт своим чередом, что нет никаких изменений. Я была так слепа, что не видела собственных чувств. Хотя я чувствовала, что что-то изменилось в моём отношение к тебе. Мне нравилось касаться тебя, и я делала это чаще обычного, мне нравилось гладить тебя по волосам и смотреть, как ты спишь. Ты любил ночевать у меня, и я никогда не отказывала тебе в этом. Я лгала себе, потому что боялась признаться в своих чувствах. И я лгала тебе, потому что боялась сказать, что мои чувства меняются. Ты был моим лучшим другом, и я не могла разрушить это. Мелодия песни ускорялась. Как и наша жизнь. Чем старше мы становились, тем быстрее жизнь вертелась волчком вокруг нас. As deep as I need you, You wanna leave it all Я так сильно нуждаюсь в тебе. Наверное, поэтому до сих пор сохраняю эти отношения, которые уже даже отношениями сложно назвать. Мы уже не друзья, но ещё не любовники. Мы не делаем друг другу больно, но и не любим. Мы притворяемся. По крайней мере, я. Что творится в твоей голове, я уже давно разучилась угадывать. Мы до сих пор понимаем друг друга с полуслова, но за последние несколько лет ты стал для меня загадкой. Искусной головоломкой, которую я никак не в силах разгадать. Я знаю, ты хочешь всё это бросить. Чувствую это. Ты не раз предлагал снова стать «просто друзьями» без всего этого секса и поцелуев. Но я так хватаюсь за тебя, за все эти возможности почувствовать тебя, почувствовать твою любовь, которую я вообразила себе. What can I do? Да, что я могу сделать? Лишь лгать. Погружаться в ложь всё больше и больше. Забыть все границы, стать ничтожеством, которым, я, наверное, всегда являлась. Любовь может подарить крылья, а может их сломать. Первый случай со мной никогда не происходил, в отличие от второго, который происходит постоянно после каждой нашей с тобой встречи. Say it's true Да, это правда. Я ничего не могу сделать. Прости, дорогой. Возможно, я слишком эгоистка. Эгоистка до мозга костей. Прости, что я влюбилась в тебя, как последняя идиотка. Да, знаю, так часто бывает – в детстве дружба, а с годами дружба превращается в совершенно не дружескую любовь. Говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Я старалась не верить в это. Или думать, что к нам это не относится. Но я ошиблась. Ты ведь знаешь, я всегда ошибаюсь. И с равновесием у меня проблемы с детства. Я горько усмехаюсь. И я до сих пор могу споткнуться или даже упасть на ровном месте. Тебя всегда это забавляло. Oh everything that matters breaks in two Say it's true Снова правда. Все раскололось надвое. Мы раскололись надвое. Раньше, когда мы были маленькими, мы были «Джаспером и Беллой», а сейчас мы: ты – Джаспер, а я – Белла. Я говорю, думаю, про нас «мы», но на самом деле этого «мы» уже давно нет. И это отчасти моя вина. Я ведь не захотела здесь учиться. Мне захотелось разорить своих родителей. У них были небольшие сбережения на старость, а я тогда решила показать скверную сторону характера. Во время последнего учебного года помимо подготовки к экзаменам я работала в кафе, а иногда и в магазине у Ньютонов. Я копила деньги. Ты ведь помнишь? Конечно, помнишь. Ты сам часто подкладывал мне в копилку мелочь, когда я переодевалась в ванной или просто отвлекалась на что-то. Я хотела учиться во Франции. Твои родители были гораздо богаче моих, и ты хотел помочь мне достичь моей цели. Но я запретила тебе, и ты делал это тайно. А я поняла это только когда оказалась в Париже. Да, Париж. Мои родители потратили все свои сбережения, а я свои. И я поступила в школу искусств в Париже. Проучилась там два года, учась на отличные оценки, успевая подрабатывать в магазинчиках и кафе. Я была счастлива. Там я встретила Джейкоба. Мы с ним подружились. Он тоже из США, но его родители богатенькие, поэтому он особенно не думал об учёбе. Он водил меня в клубы на выходных, в рестораны и кафе. Пытался приударить за мной. А я была настолько опьянена этим потрясающим городом и так подавлена тоской по тебе, что поддалась его ухаживаниям. Мы переспали. Несколько раз. Но потом, когда пришло время возвращаться в США, мы расстались так, словно ничего не было. Я была его развлечением на время учёбы, он был моим. I'll never ask for anyone but you Да, я никого не хотела кроме тебя. Эту мысль я всегда принимала со всей возможной чёткостью и осознанностью. После того как я вернулась из Парижа, я увидела перемены в тебе, которые так потрясли меня. Ты больше не был тем милым стеснительным Джаспером. Ты встречался с несколькими девушками подряд. И только через пару лет ты признался, что изменился, потому что тебе меня не хватало. А объятия других девушек, вечеринки – они помогали тебе забыть обо мне. Я слушала тогда ту твою речь, еле сдерживая слёзы. И только когда ты ушёл, я позволила себе расплакаться. Находясь в дали от тебя, я, наконец, смогла осознать свои чувства, но, возвратившись (тогда я уже была готова признаться тебе в своих чувствах), я не увидела того Джаспера, которого любила. Даже выглядеть ты стал по иному. Но, тем не менее, я не хотела бы никого другого. Встречаясь с парнями, я всегда пыталась найти в них частичку тебя, найти в них что-то похожее: у одного такие же светлые волосы, у другого такие же зелёные глаза, а у третьего похожая ухмылка. Talk to me I'm throwing myself in front of you Джас, ты ведь за последнее время так ни разу по-настоящему не поговорил со мной. Или может быть, это я не говорила с тобой? Куда делись наши разговоры по душам в час ночи шёпотом, чтобы родители не услышали? Сейчас я пытаюсь показать себя, подарить себя тебе, чтобы ты увидел, что значишь для меня. Но ты не обращаешь внимания. Ты смеёшься со мной, обсуждая очередную подружку и глупость, которую она сказала прошлым вечером на вашем свидании. This could be the last mistake That I would ever wanna do Пожалуй, подарить тебе себя действительно было бы ошибкой. Ты ведь уже давно перестал нуждаться во мне. Я просто замена твоих друзей, которых иногда не бывает рядом. Я – твоя связь с прошлым, ты не хочешь ворошить воспоминаний, но проводник тебе всё равно нужен. А я пытаюсь извлечь из этого пользу. Слабая надежда на нашу любовь всё ещё горит во мне слабым огнём, но когда-нибудь этот огонь потухнет. Я сама затушу его. Только не сейчас. Мне ещё хочется побыть с тобой. Yeah all I ever do is give It's time you see my point of view С тех пор как я вернулась из Парижа, я всегда только отдавала тебе что-то. Какую бы боль мне это ни приносило, я продолжала это делать, потому что это было единственным способом удержать тебя. Я притворялась, я помогала тебе сбежать с неудачных свиданий. Когда ты грустил, я развлекала тебя, а когда хотел почувствовать чьи-то объятья, то я была рядом и обнимала тебя. Я дарила тебе своё тепло, своё внимание. Вернувшись в США, я поступила на учёбу здесь. Но когда я была нужна тебе немедленно, то могла прогулять занятия, какими бы важными они ни были. Мне нравилось учиться, а тебе нравилось моё внимание. Мы стали лишь двумя эгоистами, которые цепляются друг за друга, но так и не понимают чужую точку зрения. Музыка стала бодрой, гитары, ударные ускоряли мелодию песни, оживляли её. Мир так же кружился вокруг нас. Мы пытались внести в нашу жизнь все краски, даже не осознавая того, что на самом деле эти цвета скудны, не так ярки, какими были в детстве. Текст песни снова повторялся. Снова те воспоминания. Париж. Господи, как же я об этом сожалею. Ведь никому не стало лучше. Да, я увидела красоту города. Да, я научилась многому. Но я разорила своих родителей. Я изменила себя и изменила тебя, даже не осознавая. Как больно мне было. Я плакала по ночам и корила себя за то, что была такой эгоисткой. Но я до сих пор остаюсь таковой. И от этого мне ещё больнее. А так ведь даже лучше. Чувствовать боль, вину за то, что случилось. Потерять лучшего друга не физически, а морально, и продолжать делать вид, что на самом деле мы всё ещё друзья. Я запуталась в собственной жизни и в своих чувствах, но, кажется, я до сих пор люблю тебя. But I know all that you want is to figure it out And god knows I do too Ты всегда задавал мне вопрос: «за что же ты мне досталась?», а я всегда шутила и отвечала, что ты, наверное, сделал что-то очень хорошее в прошлой жизни. Потом, после моего возвращения, иногда я видела в твоих глазах вопрос: «Почему всё это случилось с нами?» и я сама часто им задавалась, но ответа так и не нашла. А мне хотелось бы. Иногда, когда я хожу в церковь, то спрашиваю Господа об этом. Но ответ до сих пор не найден. I'm sorry Я сожалею. Мне жаль. Прости. Столько слов прощения, извинения и жалость, но сколько бы раз я их ни произносила, они ничего не изменят. Можно разбить человеку сердце и извиниться хоть сотню тысяч раз, но от этого кусочки не воссоединятся вновь. Их склеит воедино только время. Прости, Джаспер, прости. Эти слова я могу повторять вечность. Но я повторяю их больше для успокоения своей души, своего сердца, чем для тебя. Я ведь эгоистка, помнишь? So what? Да, что же теперь? Что теперь мы будем делать? В детстве мы никогда не задумывались о нашем будущем, мы никогда не оглядывались на прошлое, но, чем старше мы становимся, тем больше оглядываемся назад. Я вспоминаю нашу беспечность, наше веселье, наши проказы и наши игры с лёгкой улыбкой на губах и тоскою в сердце. Мне хочется стать маленькой девочкой, сесть на качели и раскачиваться, раскачиваться, раскачиваться, пока не будет кружиться голова и казаться, что вот-вот оторвёшься от земли и полетишь вверх. Ты помнишь, как я мечтала о полётах? Как я просыпалась и визжала, что этой ночью я летала во сне, помнишь? И тогда мир казался нам чище, прекраснее. Мир был наполнен чудесами, которые мы всегда находили в нём. Но сейчас я уже не верю в чудеса и уже давно не летаю во сне. А мне бы хотелось. But you don't think I've said enough Ты не думаешь, что я сказала достаточно? Нет, ведь я ничего не говорю тебе. Все мои слова, которые я говорю тебе – ложь и наигранность. Я не знаю, хочешь ли ты услышать от меня правду или нет, но я не хочу её говорить тебе. Возможно, тогда я потеряю тебя надолго, навсегда, навечно. И это будет моей самой большой ошибкой. Я не знаю, что ждёт меня дальше. Одна моя мысль перескакивает на другую, и я не всегда успеваю уследить за ними. Кажется, я начинала думать о будущем. Да, ведь я не часто думаю о нём. Я знаю, что ты не сделаешь мне предложение, что я не выйду за тебя замуж и не рожу очаровательных детей. У меня будет семья, я знаю, что будет, потому что я хочу этого. А эгоисты всегда добиваются того, что они хотят, какие бы жертвы не понесли другие. I'm sorry I don't care Прости. Да, мне уже всё равно. Наверное. Может быть, я снова лгу самой себе. Но нет, мне важно, чтобы ты был рядом, а остальное для меня не важно. Когда я выйду замуж, то буду вспоминать о тебе. Буду продолжать делать вид, что мы – лучшие друзья. Может быть, я буду изменять моему мужу с тобой, потому что буду нуждаться в тебе. Мне всё равно, какой сволочью я буду. Мне всё равно, что я стала лгуньей. Мы оба изменились и не в лучшую сторону. И нам обоим всё равно. Мы привыкли жить так, как мы живём и ничего не можем с этим поделать. Мы оба эгоисты, но я – эгоистка, пожалуй, в большей степени, потому что мне нет дела ни до чего, кроме тебя. You were never there После моего возвращения тебя никогда по-настоящему не было рядом. Ты всегда был в своих мыслях. Твои слова всегда казались мне ложью, и я думала, что ты никогда не бываешь откровенным со мной. Ты постоянно был занят своими девушками. Я не помню, сколько их у тебя было, я не помню даже их имена. Это были и блондинки, и брюнетки, и шатенки и даже рыжие. Я помню только одну, с ней ты пробыл очень долго. Вы были вместе год или может быть даже полтора. И ты смотрел на неё таким особенным взглядом. Это было худшее время в моей жизни и одновременно лучшее. Худшее, потому что я ужасно ревновала, потому что тогда, ты почти забыл про меня. Уделял всё своё внимание ей. Лучшее, потому что мне казалось, что ты прежний вернулся. Что эта миниатюрная девушка с задорным ёжиком, похожая на эльфа, по имени Элис, смогла вернуть тебя, того милого, немного застенчивого Джаспера. Но потом вы расстались – я даже не помню, кто кого бросил – и всё вернулось на свои места. Твоя жизнь снова закрутилась разноцветным волчком, краски которого были на самом деле блёклыми. Тот год я пережила только потому, что отвлеклась. Спустя полгода после твоего первого свидания с Элис, я встретила Эдварда. Я встречалась с ним два года. Для меня это, пожалуй, был рекорд. И я смогла, будучи с ним, забывать про тебя. Боль словно притуплялась. Но потом мне становилось всё тяжелее. Я нуждалась в тебе. И изменила Эдварду. С тобой. А Эдвард нас застукал и порвал со мной. Моё счастье на этом закончилось. Ведь он любил меня, и пережить измену не смог. Иногда я встречаю Эдварда и вижу, что он смотрит на меня всё тем же особенным влюблённым взглядом, но с толикой грусти. А я сожалею, что ничем не могу ему ответить. Песня продолжалась, слова повторялись. И я вновь и вновь прокручиваю в голове картинки, отрывки воспоминаний. Я пытаюсь представить себе своё будущее, но даже не пытаюсь подумать о твоём. Я не знаю, чего ты хочешь от жизни. И рада этому. Моя сигарета уже давно догорела, и пепел упал на подоконник. И вот песня, наконец, заканчивается. Последние слова пролетают тихим шепотом. To fade Чтобы исчезнуть. Да, я хочу исчезнуть. Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Хочу, чтобы этот танец блёклых красок, горьких слёз и вечной лжи прекратился. Человек не машина, он может устать от этого. Я устала от этого. Меня уже давно не интересуют твои мысли, потому что я разучилась их читать. Ты – загадка для меня, которую я больше не хочу разгадывать. Одинокая слеза скатывается по моей щеке, но я быстро стираю её. Ведущий начинает вновь что-то говорить по радио. Я просыпаюсь, словно от долго сна. Сна о воспоминаниях. Слышу, как ты ворочаешься в кровати. Как шуршит ткань из-за твоих движений. Ты глубоко вздыхаешь. Значит, ты проснулся. -Беллз? – зовёшь ты. Мой милый Джаспер, который, вообще-то, уже давно не мой. Я натягиваю милую улыбку и поворачиваюсь к тебе. -Доброе утро, - говорю я сладким голосом без тени той боли, что живёт во мне. А затем я снова поворачиваюсь к окну и смотрю на город. Люди всё так же суетятся, спешат на работу. И не замечают очень многих вещей. Они не замечают тех чудес, которые видят их дети. -О чём ты думаешь? – спрашиваешь ты. Твой хрипловатый голос и мне это нравится. - Ни о чём, - отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Ещё одна ложь в моём бесконечном списке. Тебе никогда не узнать моих мыслей, а мне не узнать твоих. Мы – два эгоиста, которым что-то нужно друг от друга. Но я – эгоистка в большей степени, чем ты потому, что я лгу тебе, для своего же блага.