Зима в Надоре

Осень важно и неторопливо шествовала по Олларии. Ричарду казалось, что совсем недавно они с Рокэ Алвой вернулись из Сагранны. Жаркое лето, проведенное в боях, закалило не только тело, но и душу. Дик повзрослел за это время, научился не только лазать по скалам и метать кинжал, но и думать над словами и поступками людей. Все реже и реже он навещал эра Августа, стараясь больше времени проводить в библиотеке. И еще больше прислушивался к словам монсеньора, помня о том, как получил орден Талигойской Розы, и как стрелял из пушки в сражении при Дараме. Как подхватил падающего с Моро раненого монсеньора, который влез, по-обыкновению, в гущу схватки. Рана оказалась, к счастью, не серьезной, но несколько ночей Дик провел у кровати Ворона. Поил водой, менял компрессы на лбу и слушал невнятный шепот на незнакомом языке. Вскоре Ворон встал на ноги, хотя лекарь рекомендовал еще провести в кровати пару дней. А потом был выстрел в Адгемара, дорога в столицу и долгие ночные разговоры. Тогда герцог Окделл узнал о линии, о том, что было в Ренквахе, и как Алва переживал из-за гибели Эгмонта. Порой Рокэ рассказывал о том, как улучшить состояние провинции. Это было самым интересным. Ричард считал, что он, как глава рода и Повелитель, обязан сделать жизнь своих подданных лучше. Поэтому он даже не удивился, услышав о том, что Рокэ вместо Кэналлоа решил поехать в Надор. - Не только оруженосец обязан сопровождать своего эра, но и эр обязан порой сопровождать оруженосца. - Как вам угодно, эр Рокэ. То есть, монсеньор. Я хотел сказать… буду рад видеть вас в Надоре. - Вы-то будете. А вот герцогиня Окделл, то есть ваша почтенная матушка? Дик приуныл. Он-то помнил, какое письмо написала ему Мирабелла, когда он сообщил, что его в Фабианов день его выбрал Рокэ Алва. Три страницы были исписаны убористым мелким почерком о «враге всех Людей Чести», «отродье Леворукого» и « кэналлийском ызарге», которого награждали прочими нелестными эпитетами. Рокэ со смехом швырнул листки в камин. Пламя нехотя сжигало дешевую сероватую бумагу. - Похоже, Леворукому не по вкусу эпистолярное творчество вашей матушки? Вы не находите, Ричард? Теперь Дик всерьез беспокоился, какой прием окажет ему и его монсеньору Мирабелла. - Юноша. у вас мысли все на лице написаны. Не беспокойтесь, я сумею постоять за себя, никоим образом не обидеть почтенную вдовствующую герцогиню. Пусть до Надора был неблизким, но они скакали во весь опор, а останавливались все в придорожных гостиницах только к ночи, чтобы с рассветом тронуться в путь. Алва взял отряд кэналлийцев с собой, и Ричард не возражал никоим образом. Под конец пути Дик, привыкший к более медленным передвижениям, еле держался в седле. Рокэ и его кэналлийцы же держались в седлах, как влитые. Они не чувствовали усталости, и ехали вперед со всей скоростью, на которую были способны неутомимые мориски. Вот, наконец, показались из-за горизонта высокие башни замка. Дик пришпорил коня, рванувшись вперед. Спешившись во дворе, Алва осматривал окрестности, когда им навстречу вышла сама хозяйка замка. Мирабелла сухо поздоровалась с сыном, а его сеньору сказала так: - Ваше присутствие в замке более чем нежелательно. - Охотно верю, сударыня, - ответил Алва,- но, увы, принят новый закон Его Величеством. Теперь не только оруженосец обязан сопровождать сеньора, но и сеньор обязан сопровождать оруженосца. Дик, услышав эти слова еле сдержался. Чтобы не засмеяться. Алва, наверняка, выдумал это только что. Мирабелла поджала узкие тонкие губы. - Только потомок Бездомного Короля мог выдумать подобное. - Я согласен с вами, эреа, но ничем не могу помочь. Рокэ отвели самую холодную комнату под потолком. Но Ричард явился к матушке, и на правах главы Дома скал потребовал приготовить для Ворона лучшие покои и протопить их как следует. На следующее утро Ричард пошел показывать гостю замок и его окрестности. И ко всему прочему – лесное озеро, куда они с Айрис бегали летом. Вода застыла, превратившись в лед. - Ой, монсеньор, а вы катались когда-нибудь по льду на коньках? - Юноша, в Олларии, а тем более, в Кэналлоа льда не бывает. Точнее, в Олларии бывает, но так, чтобы на нем можно было кататься на этих… как вы их назвали… коньках, его недостаточно. Зимы в столице теплые. - Монсеньор, а разве вы не знаете, что такое коньки? Отец в свое время заказывал их у кузнеца. Это такие полоски из железа, которые можно привязать к сапогам и кататься по льду. - Отлично, юноша. Вы меня, прямо скажем, заинтриговали. Многое мне приходилось делать, но вот кататься по льду на коньках – нечто новенькое. Кузнец, весьма довольный тем, что за работу заплатили золотыми монетами, обещал сделать коньки к утру. И вот на следующий день Алва и его оруженосец снова стояли возле озера, держа в руках железные полоски с прикрепленными к ним кожаными ремешками. - Монсеньор, позвольте помочь вам. Дик, пыхтя, завязывал коньки, привязывая их к сапогам Ворона. Он помнил, как отец помогал ему когда-то. - И что делать теперь? Дик уже стоял на льду на коньках. - А вот так, езжайте, это не сложнее, чем верхом на лошади. И вдруг раздался треск льда, крик оруженосца и… Ричард исчез из виду. - Дикон, - Алва, оттолкнулся от дерева, что росло на берегу и поехал прямо к полынье, где барахтался Дик. Он цеплялся за края полыньи, но лед ломался под его руками. Рокэ лег животом на лед, протянул руку. - Держитесь, юноша. - Ага, - только и сказал оруженосец. К счастью, Рокэ был от природы ловок, и весил очень немного. Лед выдержал его, и ему даже удалось вытащить Ричарда. - Апчхи! - Будьте здоровы, юноша. - Спасибо, кхе-кхе, монсеньор. Купание в ледяной воде не могло пройти бесследно для Окделла. На следующее утро он слег с лихорадкой. Мирабелла молилась, сказав, что на все воля Всевышнего. Тогда Рокэ убедил отца Маттео пригласить лекаря, для чего тот сказал герцогине, что ему было видение Всеблагого. Свою просьбу Алва подтвердил парой бутылок вина. Против видения Мирабелла не возражала и тотчас же послала за лекарем. - Монсеньор, - Ричард поднял на Рокэ блестящие от жара глаза, - жаль, что я так и не научил вас кататься на коньках. - Не беда, юноша. Скоро мы поедем в Кэналлоа. Будете учиться плавать в Померанцевом море.