Индекс счастья

      Мантра морской пехоты звучала: «импровизировать, адаптироваться и превозмогать трудности». За почти пятнадцать лет службы мастер-сержант Греди усвоили это достаточно хорошо. Усвоил и то, что в мирной стране он вряд ли найдет себе дело по душе. Поэтому всегда возвращался в горячие точки. Но к тридцати пяти воевать всё-таки порядком надоело. Штабная «офисная» работа с её бюрократией, зацикленностью на правильных стрижках и чистых ботинках тоже не привлекала. Оттого он зацепился за поступившее предложение.       Перелет из Далласа в Сан-Хосе с пересадкой в Атланте только рейсом Delta Air Lines длился чуть менее семи часов. Беготня при пересадках, конечно, утомляла, но долгие перелеты куда больше выматывали своим бездельем. Очередной раз пересекая воздушное пространство родины и читая в туристической брошюрке, что 7 ноября 1949 года Конституция Коста-Рики запретила создание и содержание в мирное время постоянной профессиональной армии, Оуэн стал понимать: жизнь действительно начала меняться.       Сан-Хосе встретил его влажной жарой и какой-то расслабленной атмосферой, буквально висевшей в воздухе. До порта Пунтаренас, из которого отходил корабль до острова Нублар, нужно было добираться еще два часа. А плыть все тридцать шесть. Тогда как на вертолете можно было долететь за час. Но, во-первых, Оуэну надоели полёты, во-вторых, он соскучился по океану, в третьих, он никогда не бывал в Коста-Рике и хотел познакомиться с ней поближе и получше. Но именно теперь стоя на палубе, немного ощущая качку и вдыхая свеже-солёный воздух, вспоминал, как впервые узнал о «Мире».       Он проснулся после трехчасового сна от холода и от того, что отлежал себе ногу. Зимы в Афганистане мягкими не назовешь, тем более в горах, и хотя к этому времени активность талибов немного уменьшалась, операции никто не отменял. Прихрамывая и зевая, он шёл в оперативный центр, когда ему встретился рядовой первого класса Смит.       — Ты слышал новость? — он растирал замёрзшие руки.        «Неужели операцию утвердили», — успело пронестись в голове.       — Открылся парк, где воссоздали динозавров!       — Да иди ты, — отмахнулся Оуэн. Из всех странных новостей о внешнем мире, которые доходили до них, эта, пожалуй, была самая бредовая.       Но сейчас, смотря на величественного апатозавра, Оуэн думал, что понимает учёных, казавшихся ранее сумасшедшими.       — У нас здесь жарко, — Барри улыбнулся и протянул руку.       — В Ираке было жарче, — Оуэн пожал руку, и только потом понял насколько двусмысленной была фраза.       К мирной жизни нужно было тоже привыкать. Военные лагеря в Афганистане и Ираке мало чем отличались друг от друга: ряд палаток без электричества и душа. С горячей едой тоже не всегда везло. Здесь же условия, конечно, были комфортные: просторная комната для персонала, корпоративная столовая и куча свободного времени. Несмотря на то, что он каждый день наведывался в лабораторию, где ожидали появления на свет его подопечных, в строящийся вольер или просто изучал структуру парка, мысли о том, что где-то он может спасти жизнь гражданскому или новобранцу, посещали всё чаще и чаще. И всё больше затея с дрессировкой казалось нелепой.       Толпы туристов он постоянно сравнивал с беженцами. Одни бежали от смерти, влачили убогое существование, выстраивались в огромные очереди за водой и самым необходимым, другие готовы были платить огромные деньги за развлечение. К тому же дурному настроению способствовал дождь. К октябрю сезон дождей был в самом разгаре: ливни начинались, как по расписанию, после обеда. И Оуэн не знал, что хуже засуха и песчаные бури или столь продолжительные потоки. Но при этом часто вспоминал, как когда-то давно бегал и орал вместе с другими морскими пехотинцами под струями долгожданного дождя.       Песок в пустыне простирался на все четыре стороны, как океан, и набивался везде: в воздушных фильтры «Хаммера», патронники автомата, спальные мешки, рты, глаза.       — Почему нас отправляют туда, где-либо чертовски холодно, либо чертовски жарко, — капрал Смит, с потрескавшимся от пустынного ветра лицом, в полной экипировке вытирал пот со лба и одновременно пытался вытрясти из бутылки последние капли воды.       — А иногда, где всё сразу.       Жара в пустыне исчезала вместе с солнцем. Луна серебряным светом освещала песок, который в этом пронизывающем холоде особенно напоминал свежевыпавший снег. И всегда взрывы, сменяющиеся звенящей тишиной.       Ночи Оуэн по-прежнему не любил. Одни и те же сны. Огненные вспышки. Танки. Стрельба из пулемета. Крики. Кровь. Средством от ночных кошмаров был продолжительный бег. Так что в скором времени он могу прекрасно ориентироваться на острове ночью.       — Да у нас тут целый батальон*, — усмехнулся Барри, читая имена новорождённых, — я даже не буду спрашивать, почему Блю, а не Браво… ты сама оригинальность. Оуэн ничего не ответил.       — А в какой роте был ты? — не унимался Барри.       — Угадай.       Командир разведывательной группы под названием Группа-один первого взвода роты «Альфа» Первого разведывательного батальона Первой дивизии морской пехоты.       С рождением подопечных депрессивные мысли улетучились. Маленькие рапторы были на удивление ласковыми созданиями, любили сидеть на руках, и как-то не верилось, что в скором времени станут одним из страшных хищников. До первой рваной раны. Дрессировка с каждым месяцем всё больше напоминала подготовку новобранцев: «Мы найдем ваше слабое место и сделаем его сильным», ведь обучение морских пехотинцев — это прежде всего психологическое сражение против инстинктов самосохранения. Рапторы хорошие бегуны. Оуэн выматывал их совместным бегом в вольере. Неважно, что выходя, он буквально валился с ног, важно, что детёныши уставали первыми. Впрочем, продолжалось это, пока с ними было безопасно находиться рядом. Дрессировка взрослых рапторов начинала походить уже на войну. И там и там правила, так называемая священная геометрия удачи, когда разница между жизнью и смертью выражается в секундах и миллиметрах.       К исходу второго года Оуэн сидел в баре, попивая холодное пиво и наблюдал, как солнце тонет в Тихом океане. Ему вдруг вспомнилась цитата, вычитанная из той брошюрки в самолете: «Коста-Рика является самой счастливой страной в мире по данным международного индекса счастья за 2012 год». Хотя здесь над этим любили иронизировать, Оуэн подумал, что теперь действительно счастлив. А война, к сожалению, является неотъемлемой частью мира, и к ней просто нужно быть готовым всегда. * В организационно-штатную структуру моторизованного батальона Корпуса Морской Пехоты США входят от одной до пяти моторизованных рот. Ротам присваивается алфавитные названия (A («Альфа») /B («Браво») /C («Чарли») /D («Дельта») / E(«Эхо»), (Википедия)