От ненависти до любви

Весь день мы что-то делали, куда-то бежали, с кем-то перебрасывались странными непонятными фразами, и снова мчались что-то делать. Меня полностью поглотила общая суета, я с удовольствием хватала очередной кулек с вещами и тащила его по нужному адресу. А вот Кили был не в восторге, но покорно делал все то, что нужно. Пару раз нам пришлось слазить по карнизу в жилую зону за какими-то очень нужными вещами, и медленно до меня дошло, из-за чего мне было так плохо после падения. Оказалось, что я боюсь высоты. Я не могла это объяснить, но стоило мне посмотреть в бездонную пропасть, как голова начинала кружиться и ноги подкашивались. Странно… и нехорошо это. Но я решила, что с этим безобразием я буду разбираться когда-нибудь потом, а пока просто постараюсь не находиться у края слишком долго. Во время небольшой передышки мы с Кили сидели на лестнице и тихо разговаривали ни о чем. Внезапно я вспомнила, что хотела спросить у парня с самого начала этой кутерьмы: - Кили, а какого Балрога вообще все это произошло? Или это нормально, что Эребор разваливается? Парень усмехнулся и покачал головой: - Я тебя разочарую, но гномы очень неплохие строители! Нет, в обычное время все это простояло бы еще не одно столетие. Твой отец обстреливает Эребор из катапульт, и там, где похозяйничал и дракон, то есть в особо слабых местах, происходит такое. В первый обвал пять гномов погибло… - протянул Кили. Мне стало безумно стыдно за весь свой народ, и особенно за то, кем я в нем являюсь… - Кили, можно попросить тебя? Называй его королем, Адиром, хоть безумным старикашкой, но, пожалуйста, не моим отцом. - Почему? – удивился гном. - Потому что я совершенно не горжусь этим родством. Увы, этот монстр мой отец, и от этого никуда не деться, но каждый раз, когда мне об этом напоминают, меня озноб прошибает. Кили кивнул, а потом тихо, неуверенно проговорил: - Лори… что он тебе сделал? Нет, я его тоже не жалую, понятное дело, и даже могу понять, что ты не одобряешь его политику, и хочешь помочь Эребору, но… То, как ты о нем говоришь… Есть что-то еще, что-то куда более личное. Что-то страшное, что он сделал лично тебе. Я не видела смысла отрицать. - Да, сделал. Но, извини, конечно, я не расскажу, что. Даже мой брат не знает, хотя его это, в принципе, касается… В общем, эта не та тема, которую я хочу обсуждать. Кили понимающе кивнул, но все же добавил: - Может, однажды все же расскажешь… - Может, однажды… - вздохнула я. Я подняла голову и увидела Фили, стоящего в паре метров. По любопытству в глазах я сразу поняла, что он слышал если не весь разговор, то большую его часть. Но кроме любопытства, там было еще кое-что. Сочувствие. От этого стало как-то легко и приятно. Я улыбнулась обоим братьям и поспешила сменить тему: - Ну что, работать будем, или все, выдохлись совсем? Гномы единогласно возмутились, что, мол, они до Эребора пешком добрались, что им какой-то обвал, и кинулись продолжать дела, естественно, прихватив меня с собой. Когда все необходимое было закончено, по словам Кили, был уже вечер. Правда ранний, заметил гном, но все же. На счет времени суток я ничего не знала, но охотно поверила в то, что мы провозились весь день. Оба брата вызвались проводить меня до камеры, и мы шли, непринужденно болтая о чем-то. Диалог оборвался, когда на нашем пути вырос тот самый хмуро-лысый стражник. - Двалин! – широко улыбнулся гному Кили. Тот слегка поклонился, а потом проговорил: - Торин хочет ее видеть, - и кивок в мою сторону. Смотря на это чудо, я вдруг поверила в то, что Торин – тот еще весельчак. Хмурый и явно недружелюбный он, этот Двалин… - Значит, идем к Торину, - легко согласился Фили, - спасибо, Двалин. Гном еще раз слегка поклонился, и исчез так же внезапно, как и появился. - Кто это? – не удержалась я. - Аа, его зовут Двалин, он старый и близкий друг Торина, - ответил Кили, - прекрасный воин! И не смотри, что он букой ходит, это он для вида. Вообще он очень хороший. Фили согласно кивнул, а я едва удержалась, что бы не сказать, что да, у него прям печать добра и радости стоит. На лысине. До комнаты короля мы добрались быстро. Увидев Торина, я облегченно вздохнула. Нет, узбад, конечно, хмурился, но меньше, чем обычно. Похоже, меня сюда привели не для того, что бы отчитать за «побег». Это обнадеживало. - Что ж, пленники вернулись, - проговорил Торин, пристально смотря на меня. Я сначала удивилась, что так быстро, а потом на меня накатила волна облегчения. Справился! Ох, Дар, ты же мое самое большое сокровище! Увести у Адира из под носа всех пленных гномов! Мне захотелось кинуться другу на шею, поблагодарить и похвалить, и останавливало только то, что его тут нет. Внезапно я поняла, как сильно соскучилась. По каждому из тех, кто остался там, с королем, но был мне дорог. Веселые Наэль и Талик, хитрющий Алакар, неунывающая Лиана… Верный, самый лучший, Дариан… И, конечно, я безумно скучала по непутевому младшему братцу. - Это тебе, - внезапно протянул мне какой-то сверток Торин, - твой человек из лагеря просил передать. Письмо! От Дара! Я едва сдержалась, что бы не вырвать бумагу из рук гнома. Осторожно взяла, слегка поклонилась. С подозрением глянула на помятую бумагу. Торин заметил мой взгляд и криво усмехнулся: - Я не читал. Я посмотрела на короля. Интересно, почему? И возможность была, да и он имел на это полное право… - Собирался, но не стал, - продолжил узбад, - Ты вечно говоришь о доверии, что я не верю тебе. Голос Торина звучал спокойно, но не тем ледяным спокойствием, которого я удостаивалась в первое время нашего общения, а каким-то теплым, что ли… - Только, Лори, доверие – вещь обоюдная. Когда в следующий раз решишь напомнить мне, что мне стоит тебе верить, задумайся, веришь ли ты мне? Я и вправду задумалась. Медленно поклонилась узбаду, и пошла по направлению к выходу. Мои верные стражники – неразлучники, Фили и Кили, тут же оказались рядом, но разговор не клеился. Из того состояния задумчивости, в которое меня вверг Торин, я вышла только оказавшись в камере и вспомнив про письмо. Я аккуратно развернула свиток, узнала такой знакомый и родной почерк Дара, улыбнулась и принялась читать: «Эру всемогущий, Лори, слава Валар, ты жива! От тебя так давно не было вестей, что мы с ребятами уж собирались брать Эребор штурмом. Какие безумные планы предлагались! В общем, тебе бы понравилось. Сделаю все, что вы приказываете, моя королева! Выкрасть пленников из под носа короля, конечно, не костер разжечь, но я, зная тебя, ожидал приказа понеадекватнее. Все будет, Лори, в лучшем виде. Лиане я все, как ты и просила, рассказал. Не сложно догадаться, что она не в восторге от твоей идеи, как, в принципе, и я (все еще считаю это безумием), но, конечно, готова тебе помочь. Знаю, что тебя это волнует, поэтому говорю - с Гилом все в полном порядке. Я помню, что поклялся защищать твоего брата любой ценой, и, поверь, свое слово сдержу, так что можешь не беспокоится. Как ты и просила, никто из нас на передовую старается не соваться, а если не остается выбора, мы делаем все, что в наших силах, что бы гномов не убивать и причинять им как можно меньше проблем. Но я надеюсь, ты приведешь свой план, в чем бы он ни состоял, в исполнение как можно быстрее, потому что эта война уже порядком всем поднадоела. Что касается твоего алиби, можешь не беспокоится, как мы и думали, твоему… папочке до тебя и дела нет. Только радуется, что ты больше не мешаешься под ногами. Так, для справки интересуется у Ли, жива ли ты вообще, и, должно быть, сильно огорчается, когда та говорит, что да, жива. Зато искренне радуется, что «все еще в тяжелом состоянии, и к ней нельзя». В общем, с нашей стороны все пока идеально. Надеюсь, ты там с гномами тоже нормально нашла общий язык, и вы уже разрабатываете основной план. Удачи, моя милая ненормальная принцесса! И ты ведь знаешь, что я всегда к твоим услугам, да, Лори? Искренне твой, Дариан». От письма сразу стало хорошо, приятно и радостно. Прижав этот клочок бумаги к груди, я завалилась на свою кровать и прикрыла глаза. «Конечно знаю, Дар… Спасибо тебе, мой верный друг!»