Kiddo

Заходить сюда всегда было странно. Двоякое чувство, в котором мешались неприязнь к той музыке, которая оглушала, стоило только открыть дверь и приязнь к тем разговорам, которые тут ожидали. И, пожалуй, если говорить совсем откровенно, к мертвому мужчине, с которым эти разговоры можно было вести. Элис долго размышляла над тем, почему он ей так нравится: из-за того ли, что он был единственным, кто не бросил ее в ту ночь, когда она умерла, или из-за того, что он никогда не вешал на нее ярлыков, кроме этого очаровательного «малыш», когда все вокруг называли ее сучкой ЛаКруа. Или, может быть, дело было в той животной привлекательности, в ощущении чистой силы и безумия, которые в нем мешались. А ведь Элис еще никогда так не тянуло к подобному типу мужчин. — Хэй, Джек, — найдя его в углу, сидящим на оградительных перилах, отрезающих столики от бара, позвала Элис. — Как дела, малыш? — он как обычно приветливо улыбнулся. За его улыбкой ей всегда чудилось желание потрепать ее щеки. И это не радовало. — Плохо. Выпьем? — впервые, ей было настолько хреново, что она не начала разговор с того, чтобы поделиться последними новостями, плавно переходя к тому, какое же дерьмо ее нежизнь. — Конечно, — Джек соскочил с перил и направился к бару. Элис последовала за ним. Она помнила, как пришла сюда после того как ЛаКруа объявил Кровавую Охоту на Найнса. Она старалась прикинуться ветошью, но Скелтер и Дамзел все равно ее заметили. И только небеса знают, как все не дошло до драки. Ей были не рады, Элис это поняла, хотя и заходила сюда, чтобы посоветоваться, перед тем как рассказать ЛаКруа. И только Джек не стал ей высказывать или называть камарильской сучкой. Единственный, кто понимал, что у нее просто не было выбора. Просто гонец, да, малыш, спросил он, когда Элис боязливо посмотрела на него. И у нее будто от сердца отлегло. Гонец, кивнула она, а потом еще раз попыталась оправдаться. Но Джек ее остановил: ты делаешь то, что должна делать. Эти слова были словно бальзам на душу. Не тогда ли она поняла, что чувствует к нему что-то большее, чем просто благодарность? — Что с тобой случилось? Опять ЛаКруа загонял? — рассмеялся Джек, когда перед ними уже стояло спиртное. Странно было смотреть на то, как старый вампир пьет человеческое пойло, но памятуя о пиратском прошлом старого вампира, это можно было оправдать. — На этот раз он тут не причем. Помнишь, я тебе рассказывала о поисках Гэри? — Носферату? — Ага. — Да, что-то такое было, ты вроде еще по канализациям ногти обламывала, — усмехнулся Джек и залпом опустошил шот с ромом. — Да, — кивнула Элис и поморщилась, вспоминая тот ад, через который ей пришлось пройти. — Я нашла его, ты знаешь, но он, разумеется, послал меня делать его дела, вместо того чтобы просто выдать информацию. В итоге я оказалась в Чайнатауне, в поисках еще одной крысы, которую отправили туда шпионить. Оказалось, что его сцапала жрица Квей Джин и отдала людям на опыты. — Носферату? — Джек залился хохотом. — Представляю, какое шоу устроил там этот уродец. — Да-а, — протянула Элис. — Но это не самое главное, мне пришлось добровольно сдаться тому уроду, который проводил эти опыты, чтобы вызволить страшилище. И пройти череду тестов. — Малыш? — Джек пихнул ее в бок, когда она замолчала. — Выкладывай. — Сначала они травили меня, потом включили ультрафиолетовые лампы. Я даже успела подумать, что ничего особенного не случится. Но потом в ход пошли лазеры, отряд спецназа, электричество, огромные вращающиеся лезвия, огонь и чудом туда затесавшийся придурок с крестом. Если честно, я только что оттуда, — добавила Элис после короткой паузы, показывая разрез на рукаве. — Хэй, малыш, не кисни. Все из нас проходят через всякое дерьмо, и это не самое страшное, — Джек подал ей ее шот, к которому она во время рассказа даже не притронулась. — Тебе светит еще много всего, после чего захочется напиться, как в старые добрые смертные деньки. И, в итоге, ты же выбралась, верно? — Да, но он называл меня «оно» и морской свинкой, — с плаксивыми нотками заметила Элис, после того как опустошила шот. Ей хотелось расплакаться. В конце концов, ей было всего двадцать смертных лет и несколько бессмертных недель. — Морской свинкой? — Джек запрокинул голову и расхохотался. — Ну, теперь я понимаю, почему ты отказывалась пить крыс. — Это не смешно! — Элис вяло стукнула кулаком в плечо Джека, но уже еле сдерживала улыбку, вспоминая о своей первой ночи нежизни. — Серьезно, малыш, люди никогда не примут нашу природу. Им всегда надо будет изучать нас, оскорблять и пытаться возвыситься над нами. Потому что мы сильнее. Черт, да ты сама была человеком не так давно, разве ты не помнишь весь этот букет чувств? — он улыбнулся и жестом попросил бармена налить еще. — Ты так говоришь, будто у меня сейчас этот букет куда-то испарился, — уже открыто улыбнулась Элис. — Разве сам не замечаешь, как часто я бегаю к тебе поныть в жилетку? — Когда выжимаю жилетку — замечаю, — Джек рассмеялся, и Элис тоже не смогла сдержаться. — Слушай, а почему ты это все слушаешь? Ведь у тебя есть свои дела, а ты тратишь время на новорожденную плаксу, которая чуть что бежит мочить тебе жилетку. Я, конечно, чертовски красивая, но ты ведь не Тореадор, чтобы обращать на это внимание. — Ты заносчивая сучка, — улыбнулся Джек, потрепав ее по голове. — Не знаю. Как-то привык уже к тебе, наверное. Элис ответила на его улыбку и отсалютовала шотом, предлагая выпить. Джек не отказался. — Слушай, а могло бы у нас, — она замялась. Сердце подскочило в груди и замерло, путь даже оно и не билось. — Ну, могли бы мы с тобой?.. — она не стала договаривать, надеясь, что он сам догадается, куда она клонит. Никогда еще ей не приходилось так стесняться перед кем-то, кого она хотела. Ее красота обычно делала все за нее. — Что? Хочешь трахнуться со мной? — обнажив клыки в очень широкой улыбке, спросил Джек. — Ну, — Элис пожала плечами, — я же еще недавно была человеком. Давай спрошу по-другому: почему у нас с тобой никогда ничего не было? Из-за того, что ты слишком долго мертв? Или я не в твоем вкусе? — Малыш, когда ты проживешь так долго, как я, ты станешь одной из тех старых пердунов, которые высокомерно заявляют, что все человеческое это не про них. Иногда мне кажется, что их вырастили не человеческие родители, а какая-нибудь машина по производству кровососов. Джек выпил и серьезно посмотрел на Элис. — Нет, малыш, я не считаю, что я охренеть какое высшее создание, которому не надо заниматься такое бесполезной чушью, как пихание своего пестика во все привлекательное, что может выразить желание. Но я никогда не смотрел на тебя так. — У тебя есть отличная возможность сделать это, — улыбнулась ему Элис. Джек еще раз серьезно посмотрел на нее. А ей тем временем хотелось провалиться под землю. Она уже поняла, что зря начала этот разговор: отказа она не переживет. При всем ее твердом характере и устойчивости ко всякому дерьму, сейчас она чувствовала, что отказ ее сломает. И ей уже никогда не придется зайти в Последний Патрон, чтобы поболтать со своим лучшим другом, который сумел заменить ей всех, кого пришлось оставить после смерти. — Я привык никогда не отказываться от хорошей драки, крепкого пойла и красивых баб, так что почему нет, — Джек оскалился и Элис почувствовала, что готова расцеловать его прямо тут. — Обычно после такого я предлагаю пойти в укромное место, но на этот раз я предложу выпить и принимать решение тебе. — Сильно я тебе нравлюсь, а, малыш, — усмехнулся Джек, вставая на перекладины стула, и, перегнувшись через стойку, достал из-за нее бутылку рома, из которой им наливал бармен. — Ты не представляешь, на сколько, — улыбнулась Элис, чувствуя, что уже можно не скрывать. — Выпьем за это, — налив по шоту, сказал он и закинул в себя пойло. Надо отметить, что старые пираты, которые халкали всякую бодягу, в нынешнее время пьют очень дорогой и хороший ром. Элис тоже выпила. Пауза затянулась, а она все никак не могла придумать, что бы такое сказать. — Я вот чего не пойму, — Джек оторвался от разглядывания бутылки и, схватив ее, налил еще по шоту. — Ты же из этих, художников, мать их. Тебе же должны нравиться всякие пидорки и прочие неибически красивые мудаки. — Не поверю, что за всю твою длинную нежизнь, у тебя не было ни одной из моего клана, — Элис недоверчиво глянула, оценивая, насколько в классическом понимании привлекателен Джек. Если отбросить ее личные чувства, он был весьма приятным мужчиной, которого даже не очень хотелось помыть и причесать. Была в нем особая притягательность Зверя. Хотя, конечно, последним, чего бы она желала — оказаться рядом в тот момент, когда этот Зверь будет спущен с поводка. — Были, конечно. Когда-то давно, когда трахаться с пиратами и прочим отребьем было круто и дохлые холеные дамочки на меня вешались для того, чтобы потом было что обсудить с подругами. Только ты-то не для галочки тут сидишь, волнуешься. — Ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, что именно меня в тебе привлекает? Хочешь комплименты выслушивать? — Элис улыбнулась, уже зная ответ. — Я еще не так пьян, чтобы творить херню, — фыркнул Джек. — Слушай, малыш… этот саркофаг. Не открывай его. Нахрен этому городу не нужны еще проблемы. — И не собиралась, — твердо ответила Элис. Ей саркофаг был не нужен. Ни для того, чтобы утолить любопытство, ни для того, чтобы высосать древнюю кровь старого трупа. Единственное, чего она хотела — чтобы от нее все отстали с этим артефактом. — Вот и славно. Пошли, малыш, — Джек встал и прихватил бутылку рома со стойки. — Куда? — не поняла Элис. Смена настроения с задумчивого и серьезного на обычное и ироничное, сбила ее с толку. — Как куда? Ты уже передумала трахаться со старым мертвым пиратом? — усмехнулся Джек, остановившись. — Нет, — слишком поспешно ответила Элис. Как школьница, блин, — про себя отметила она, вскакивая. Однако ни эти мысли, ни здравый смысл не смогли стереть с ее лица довольную ухмылку.