По ту сторону вентиляции

Так душно и скользко, какая же она противная, эта вентиляционная шахта. Еще и подступавшее чувство тошноты давило все сильнее и сильнее, ему же вторил страх. «Они не настоящие, они – лишь часть твоего воображения» - сказал доктор Марсель. Это неправда! Это не может быть правдой, он просто лжец, безумный лжец, ничем не отличающийся от пациентов собственной клиники! Тяжело вздохнув, Лили, едва не поскользнувшись, обернулась, дабы в последний раз посмотреть на кабинет самого ненавистного ей человека. За окном не было видно ничего, кроме кромешной темноты. На полу валялись какие-то бланки и книги, все стены были исписаны его же именем, а старый стол стоял, припертый к стене. Сам старик уже не двигался. Свесив руки, он, словно кукла, словно те злобные зайцы, держался в своем кресле. Сложно сказать, что ему не давало упасть. Либо вес собственного старческого зада, продавившего коляску. Либо торчащий из груди нож, на который опиралась его опущенная голова. Даже сейчас он выглядел так, словно не хотел верить в происходящее. Кровь капля за каплей тонкой струйкой падала с ножа, окрашивая красными брызгами старый дощатый пол. Лили вновь стало дурно от этого вида. Совсем как в тот раз, когда она села играть с психами и наткнулась на свои воспоминания. Она не хотела их убивать, это была случайность! Они погибли сами, кто от слабости, а кто от глупости, а кто просто по воле случая. Лили не убийца! Но сейчас, кто она сейчас? Лишь этот старик, этот старый ублюдок, отнявший у нее собственную волю, отнявший близких людей, он был не человеком, а монстром. Считается ли убийство монстра убийством, которое следует наказать? Тяжело сглотнув, Лили отвела взгляд, едва сдерживая тошноту, и взгляд ее упал на старый стол, а, вернее, на его край. Кто-то вырезал на дорогом дереве сердце. Сердце, точно такое же, какое сожгла она в печи монастыря, одна из немногих вещей, что связывала ее с Эдной, ее самой лучшей подругой. Слезы медленно заполнили глаза Лили, едва она вспомнила, как горели их имена. И в этот момент она смогла разобрать, чье имя было в этом самом сердце на столе. Эдна! Даже сквозь слой грязи, из-за которого было сложно различить породу дерева, она смогла узнать это имя и этот стиль вырезания по дорогим вещам. Если Эдна и Геррет – часть ее воображения, то кто оставил на столе этот след? Сердце в груди бешено колотилось, пока она ползла по шахте, осталось совсем немного. Вот виден свет из камеры, сейчас она выберется и узнает правду, какой бы она не была. Тусклый свет осветил лицо девочки, когда она высунулась из вентиляции и осмотрела камеру. Все было так, как и должно было быть. Две фигуры, пришитые к мягким стенам и плачущая монашка, убаюкивающая зайца. - Знаешь, Лили,- широко зевнула Эдна.- Я, может, и прекрасна, как весенняя бабочка, но что-то не верю, что сама смогу порвать свою куколку. Может, ты поможешь? Она была здесь! Эдна, ее любимая подруга, самый дорогой в ее жизни человек, она была настоящей, не вымыслом! Доктор лгал ей, как и всегда. Вынув из кармана спицу, в которой еще оставалась синяя нить, Лили резко с силой провела ее острием по краям тех, что удерживали Эдну. Раз за разом, пока они не начали лопаться в такт с плачем маленькой девочки. - Что случилось, Лили?- Эдна удивилась.- И где нож? Ты же не хочешь сказать, что… В этот момент «куколка» порвалась и Эдна выскользнула на пол, чтобы теперь быть заключенной в цепкие объятия Лили. - Он, док,- едва выдавила из себя Лили, прижимаясь к подруге, точно боясь, что она растает в воздухе. - Он сказал тебе, что мы не настоящие?- грустно сказала Эдна, присев, чтобы обнять Лили в ответ.- Не плачь, ну же. Будь я не настоящей, как бы я сделала так? Лили на мгновение успокоилась. Она почувствовала, как нечто теплое и немного мокрое касается ее лба. Эдна была так близко к ней, она чувствует ее волосы рядом с собой, у глаз, настоящие. Такие же настоящие и реальные, как и поцелуй. - У тебя нет с собой ножа, а, значит,- на секунду она остановилась, собираясь с мыслью, голос Эдны задрожал.- Все закончилось, Лили, этот кошмар кончился. Слезы медленно падали на старый, обшитый мягкой тканью пол, как из глаз маленькой напуганной девочки, так и от старшей девушки, которая возвращалась в эту же камеру снова и снова, теряя память. Теперь им не нужно ни от кого бегать, не нужно скрываться, они смогут начать все с самого начала в любом месте, где угодно! Они вдвоем, Лили и Эдна. И, если придется, сердце с их именами будет вырезано на каждом дереве в ближайшем лесу. - Сошедший с ума главный врач психушки убит в собственной больнице, где о психах давно никто не заботится и за которыми никто не следит, а мать-настоятельница сведена им с ума,- донесся до парочки ровный голос Геррета.- Думаю, вполне ясно, что не на кого повесить вину в случившемся, кроме как на самого доктора Марсела. Или же на его второго сына, который рыдает в соседней комнате. - Второго сына?- наконец поднялась Эдна.- Я никогда не знала, что у него был второй сын! - Никто не знал до того момента, как Марсел сошел с ума и дал ему шанс выйти из подвала больницы. Лили, медленно успокаиваясь, вспомнила их с ним встречу, предпоследнюю, когда этот безумец с пакетом на голове пытался задушить ее. Одинокий, брошенный и озлобленный, но был ли он виноват в своей судьбе? Но в том, что он хотел сделать больно Лили, виновен был точно. - Я, эм…ему…- начала Лили, смущаясь. - Ты выколола ему глаз?- удивляясь, спросила Эдна.- Да еще и заостренной ножкой стула? Я точно знала, что у этой ножки великая судьба и когда-нибудь она точно пригодится! - В любом случае, может,- вновь заговорил Геррет.- Вы выпустите меня и мы, наконец, покинем это место? Вернее, вы покинете его, я же буду ждать подкрепления. - И меня не забудьте!- донесся испуганный голос Харви.- Я понимаю, что старуха в меня влюбилась и что я прекрасен и горяч, но всему же есть предел! *** Тело Марсела все так же сидело в кресле-каталке, свесив руки, разве что крови натекло гораздо больше, да за окном была видна полная луна, из-за чего кабинет был неплохо освещен. Три фигуры и четвертая в руке третьей тихо, безмолвно вылезли из вентиляционной шахты и направились к выходу из кабинета. Лишь одна из них обернулась, словно пытаясь оставить воспоминания в прошлом. Каждую надпись этой мерзкой подписи на стене, каждый лист на полу, даже решетку, в которой застрял старый ноготь. И хладное тело своего мучителя. Наконец, сплюнув на прощание, она ушла вслед за остальными, беззвучно закрыв дверь и оставив эту часть своей жизни позади. Этаж за этажом они спускались, пытаясь не смотреть в теперь разоренные разбитые залы, пока не оказались у старого черного хода. Мусорные баки лежали опрокинутыми, а выпавшие из них ключи сверкали при лунном свете. Неподалеку был виден гараж со старой развалюхой, которая все еще работала на позитивной энергии, а еще дальше были они, ворота. Долгожданная свобода и новое начало для обеих. Или для троих. Когда они покинули лечебницу, то первым голос подал Харви. - Вы ничего не забыли? Маленькие девочки не должны ходить по дороге одни!- после чего кролик засмеялся. Взяв Лили за руку, Эдна пошла вперед. Подальше от этой больницы, подальше от этого прошлого. И поближе к теплу, к деревьям, на которых стоит вырезать новое сердце. И к светлому будущему, которое, несомненно, ждет их троицу. И, словно в подтверждение долгожданной свободы, до них донесся счастливый смех человека-пчелы, пролетевшего над лесом.