Разве бывает когда-нибудь слишком поздно?

Остальная часть дня прошла намного быстрее, чем Джону или Маргарет хотелось бы. Они непринужденно сидели в гостиной перед теплым камином, просто разговаривая и наслаждаясь компанией друг друга. Они смеялись, вспоминая о прошлом, как они постоянно не понимали друг друга с того момента, как впервые встретились. Также они проводили время, рассказывая о своих последних восемнадцати лет жизни. Джон начал рассказывать о своем бизнесе. Как у него была серьезная проблема, пока молчаливый инвестор не заинтересовался хлопком и не стал поддерживать его с тех пор. Маргарет нервно прикусила губу, а ее глаза бросились прочь от него, отчаянно пытаясь не выдать ему свою тайную помощь. К счастью, Джон был слишком увлечен тем, что он говорил, чтобы заметить внезапное замешательство Маргарет. Также он был счастлив рассказать ей о всех улучшениях, которые были сделаны на фабрике Мальборо. Как Николас Хиггинс заработал себе должность второго управляющего, и с теплотой описал, как мальчик Баучера превратился в прекрасного молодого человека и в ближайшие годы должен был стать приемником Хиггинса. Он рассказал, что Мэри Хиггинс вышла замуж за респектабельного молодого шеф-повара в городе и в настоящее время они открыли таверну в центре Милтона. Глаза Джона потемнели, когда он продолжил рассказывать о том, что его мать скончалась двумя годами ранее. Он сказал, что вся семья восприняла это тяжело, но ему было хуже всех, и он все еще скучал по ней каждый день. В этот момент Маргарет протянула руку к Джону и нежно провела рукой по его спине, чтобы успокоить. Они сидели в тишине в течение некоторого времени, прежде чем Маргарет изменила тему и стала рассказывать о своей жизни вне Милтона. Она также начала с мрачной ноты, как она была несчастна после отъезда из Милтона и потери обоих родителей. Она говорила о том, какой одинокой она себя чувствовала в Лондоне до того дня, пока не встретила своего мужа Мэттью Карлайла. Она кратко рассказала об их времени вместе, чувствуя неловкость, говоря о давно ушедшем муже Джону. Джон не смог не почувствовать боль сожаления и ревность, слушая ее рассказ. Он очень хорошо знал, что все могло быть иначе, если бы они оба были достаточно храбры, чтобы выразить свои чувства в молодости. Маргарет быстро перешла на проблемы, с которыми она столкнулась в поднятии Марии, энергичной и волевой девушки, как она сама. Она говорила о том, как люди постоянно пытались повлиять на ее решения, потому что она была женщиной; как они предполагали, что она должна была выйти замуж по первой же возможности; как несколько мужчин даже пытались добиться ее благосклонности, хотя они явно были заинтересованы в ее деньгах. Затем она с теплотой рассказала о своей большой семье, Фреде и Эдит. Как важно было для нее, что они были с ней. Она описала свою жизнь в Кадисе, а также то, что она использовала деньги мистера Белла и вложила их в некоторые рентабельные предприятия, которые не только предоставили ей хорошую прибыль, но и обеспечили будущее для Марии. В конце их разговора Маргарет и Джон признали, что оба были одиноки в течение некоторого времени. Джон снова нежно взял руку Маргарет и держал ее в защите своей собственной. Маргарет боролась с переполняющими ее эмоциями и старалась не плакать. Она не знала, что Джон делал то же самое, мысленно отчитывая себя, что почти позволил эмоциям взять вверх над ним и открыто расплакаться перед ней. *** Когда Фанни и Эдит наконец вернулись из магазинов, уже прошло время обеда. Они целенаправленно создавали много шума, когда подошли к гостиной, пытаясь избежать поимки Маргарет и Джона в любой компрометирующей ситуации. Дамы быстро украли Маргарет у Джона под предлогом, что им всем нужно было подготовиться к балу этой ночью. Маргарет ощутила, что ее ноги неохотно двинулись от Джона, ведь, если честно, она бы предпочла провести вечер наедине с ним, сидя у камина, разговаривая и наслаждаясь его компанией. *** Во второй половине дня на Харли-Стрит пришел Роберт и в предвкушении постучал в дверь. Сказать, что он жаждал предстоящей ночи, было бы преуменьшением. Он желал держать Марию в своих объятиях. Увести ее подальше от танцевальной суматохи и иметь возможность вдохнуть ее сладкий аромат, прижимая ее близко к себе. Он беспокойно поправил свой шейный платок и смахнул пылинки с безупречно черного пиджака, удерживая черную маску в руке. Он надеялся, что его наряд будет вполне подходящим и впечатлит Марию, но также он хотел произвести хорошее впечатление на ее семью. Дворецкий открыл дверь и провел его в гостиную, где сидел Джон, уже одетый, со шляпой на коленях, терпеливо ожидая, когда дамы спустятся вниз. — Роберт, ты рано, — сказал Джон с улыбкой на лице. — И все же ты здесь, дядя, одетый и готовый идти, — самодовольно ответил Роберт, слегка приподнимая брови. Затем Джон встал и пожал руку племянника, пытаясь показать этим жестом примирение. Джон знал, что прошлой ночью он перегнул палку и сказал о Марии то, что совсем не собирался говорить. Это было то, что он немедленно хотел исправить. Прежде чем Роберт смог продолжить, Джон начал: — Я желаю извиниться за некоторые вещи, которые сказал прошлой ночью. Возможно, я не слушал, сколько должен был, и сказал недобрые слова о Марии. Я действительно сожалею. Однако я также хочу, чтобы ты узнал, что Маргарет, Фанни и я поговорили и пришли к соглашению насчет тебя и Марии. Роберт не знал, что сказать, поэтому сел. «Соглашение?» — подумал он молча, ожидая, что его дядя продолжит. — Во-первых, я снова должен извиниться за то, как я говорил о Марии. Она прекрасная молодая леди. Я боюсь, что мой нрав подвел меня, — Джон сел рядом с Робертом. — Она удивительная, — сказал Роберт. Джон просто улыбнулся, отметив, что лицо Роберта засветилось, когда он говорил о ней. — В любом случае, Фанни, Маргарет и я пришли к соглашению о взаимоотношениях между вами двумя. — Как так? — Роберт осторожно разглядывал своего дядю, не совсем уверенный, чего ожидать. — Ну, после некоторого обсуждения стало ясно, что наши опасения касаются времени — Мария слишком молода, и у тебя есть обязательство перед училищем. Итак, мы договорились, что вы должны подождать до тех пор, пока Марии не исполнится восемнадцать, и вы сможете оформить вашу привязанность. Роберт поднял брови, не веря своим ушам. Его сердце сжалось от мысли, что его ждет такая задержка в ухаживании, в то время как он любил Марию и хотел ее так сильно. — После того, как ей исполнится восемнадцать и ты закончишь большую часть своего учебного курса, у вас будет наша поддержка. — А что же до этого времени? Джон вздохнул, желая, чтобы его племянник принял этот вариант как справедливый и разумный в связи с их молодостью и обстоятельствами. — Маргарет и Мария планируют уехать из Лондона завтра, — в глазах Джона была печаль, когда он произнес эти слова, и такая же самая печаль отражалась на лице Роберта. Джон прочистил горло, перед тем как продолжить: — Я полагаю, что вы можете писать друг другу в течение этого времени. Я также думаю, что они будут навещать их семью в Лондоне время от времени, и я уверен, что тебя будут приглашать к ним. Роберту требовалась минутка, чтобы рассмотреть все это. Он был счастлив, что, в принципе, их семьи не были против их отношений, но в тоже время Роберт был недоволен, что им так долго придется ждать, чтобы правильно начать их отношения. Он не смог отрицать, что это был вероятно мудрый шаг, ведь его дядя мог бы полностью запретить ему любую привязанность, а это, по крайней мере, было светом в конце туннеля. — Спасибо, дядя. Я принимаю это решение… Хотя я не уверен, как Мария воспримет эту идею. Джон твердо положил руку на плечо Роберта. — Я знаю, что она уже осведомлена об этом соглашении и не выглядела слишком счастливой насчет всего этого, однако я уверен, что ты сможешь уговорить ее. *** На расстоянии двое мужчин услышали шаги и разговор спускающихся вниз по лестнице дам. Они встали и вышли из гостиной, чтобы приблизиться к лестнице. Они оба взглянули вверх и не смогли скрыть тлеющую страсть в своих глазах, когда смотрели на их соответствующие любовные интересы. Маргарет шла вниз по лестнице, возглавляя группу женщин. Она надела платье глубокого красного цвета, которое по краям было отделано черным кружевом. Платье подчеркивало ее прекрасную фигуру, несмотря на ее возраст и, казалось, делало ее губы еще более алыми и соблазнительными. Ее волосы были уложены в простой шиньон, с несколькими случайными кудрями у висков. На ней было простое жемчужное ожерелье и соответствующие серьги. Ее маска была темно-красного цвета в тон к ее платью с нежным черным кружевом по краям. Маргарет взглянула вниз, и ее глаза моментально встретили глаза Джона. Она не могла не любоваться статным мужчиной перед ней. «Он невероятно красив», — подумала она, когда добралась до нижней ступеньки. Между тем Мария следовала за матерью по лестнице. Ее платье было из мерцающей ткани сине-зеленого цвета, которое подходило к цвету ее глаз. Ее блестящие темные волосы были подколоты сверху, а остальная часть волос каскадом спадала вниз на обнаженную кожу спины. Маска была такого же цвета, как и платье, с крошечными золотыми блестками. Мария никогда не видела Роберта в формальном одеянии и в тот момент решила, что ни один мужчина не может выглядеть более красивым, чем он. Джон был первым, кто подошел к матери и дочери. — Леди, вы выглядите потрясающе, — хрипло сказал он, сперва вежливо взяв руку Марии и быстро обронив поцелуй на ней. — Я вижу, что Вы унаследовали внешность Вашей матери. Мария сделала все, что могла, чтобы быть вежливой, но глаза выдали ее, когда они сузились на него с подозрением и некоторым презрением. Джон быстро выпустил ее руку, чувствуя ее упрек, и обратил свое внимание на Маргарет, которая уже покраснела. Он взял ее руку и обронил затяжной нежный поцелуй на ней, поддерживая мощный зрительный контакт с ней. У Маргарет перехватило дыхание, как у молодой девицы от ощущения его прикосновения, а глаза загорелись. Роберт (который благоговейно стоял, видя ангела перед ним) не сдерживая свой энтузиазм, взял руку Марии и обронил медленный, нежный поцелуй. — У меня нет подходящих слов, чтобы описать Вашу красоту, — сказал он с широкой улыбкой и жаждущими глазами. Мария не смогла не улыбнуться ему в ответ, пытаясь остановить бабочки, порхающие в животе. Фанни и Эдит вскоре стали спускаться вниз по лестнице. Они выглядели как горошинки в стручке, когда смеялись и хихикали между собой, как две школьницы. Они смотрели хитрыми глазами на две пары внизу лестницы. У Фанни и Эдит были экстравагантные вкусы, и в их платьях не было недостатка гламура, украшений или других блестящих предметов. После того, как они достигли последней ступеньки, Эдит хлопнула в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Давайте поторопимся, нам уже нужно выезжать! Они все вышли на улицу и поместились в невероятно тесный экипаж. Эдит и Фанни послали друг другу озорной взгляд, прежде чем экипаж отправился с Харли-Стрит.