Нуарная искра сознания.

Андриеш Гандрабур - Чума Обход за обходом, обход за обходом. Бесконечная веретеница мучений и смертей. Руки уже постоянно липки и зудят, от зараженной крови и кучи раздутых, желтоватых, смердящих тел. Город охватила агония, то тут, то там вспыхивают в последнем танце очаги безумия, мечутся, хохочат, рвутся вперед и затухают так же неожиданно, как и возникли. Я приехал сюда с неделю назад в надежде найти решение и панацею. Мне пророчили, что в этом месте волшебство переплетается с реальностью, чудо борется с разумом и побеждает. Заразы здесь нет. Ложь. Все оказалось коварной ложью и видно я был послан сюда на смерть. С первой секунды, с первого шага становилось ясно, толку от меня нет. С трудом разгибая пальцы мужчина аккуратно положил перо рядом. Слабо полыхающий огонек свечи потрескивал, подчиняясь какому-то первобытному ритуалу. Спутанные волосы с сединой спадали до подбородка закрывая лицо. В комнате стоял тяжелый спиртовой запах. Стук в дверь оторвал от тяжких раздумий. - Доктор, пора делать обход, говорят в створках снова послышались стоны, нужно найти очаг. Тяжелая амуниция лекаря затрудняла движения. Шмяк, плотная подошва ботинок подхватывала за собой комья грязи. Тишина, город замер, даже последние листочки на деревья не колыхались. Мрак сгущалась вокруг, становился осязаемым. Словно тонкими черными щупальцами, он аккуратно обвивал вокруг, ласкал голени, бедра, нежно обнимал со спины и забирал в себя. В этом мраке слышался звон колокольчиков, женский смех, он убаюкивал и призывал остаться навсегда. Мужчина резко дернул плечами снимая наваждение. Какой странный случай, этот район совсем не похож на зараженный. Здесь тихо и спокойно, нет стонов и грязи. Даже вездесущих крыс. Заколоченные окна домов, телеги и прочий скарб. Все это говорило о том, что здесь уже давно нет не живых не мертвых. Странное зудящее назойливое ощущение жгло затылок, холодной струйкой спускалось вдоль позвоночника. Горло драло от сухости, сковывало дыхание и даже сглотнуть слюну, казалось чем то непосильным. В невесть от куда взявшемся тумане зажегся огонек желтых глаз. С насмешкой манящих к себе. Свеча. Свеча в одном из окон колыхнулась приглашая войти. Это он? Тот зараженный дом? На стенах не естественными разводами, как живая, пульсировала кровавая плесень. Дом дышал. Тяжелым скрипом он издавал гулкий глухой стон. Каждый камешек и половица были клеточкой умирающего существо. Уууух-скрииип. Вздохнуло каменное существо. Темные окна, будто глазницы слепого старца грустно смотрели вдаль. Меньше всего на свете доктору хотелось заходить в этот дом. Крак-крак-крак, прогибались ступеньки лестницы. На толстом слое пыли оставались темные грязные следы. В этом доме уже давно никто не жил. Со стен свисали клочки обоев испачканных давно уже почерневшей кровью, вся мебель отсырела и прогнила, вот-вот готовая превратиться в труху. На втором этаже через слегка приоткрытую дверь тонкой желтой полоской падал свет. С большим трудом и громким скрипом разбухшая дверь поддалась. Комнату освещал лишь одна свеча, но и этого было достаточно что бы разглядеть все. Когда то светлый пол сейчас был ровным слоем залит чем-то маслянистым красным и липким. У окна рядом со столом сидела она, приветливо улыбаясь ртом полным сгнивших зубов-пеньков. В её волосах собранных на манер гнезда торчали ветки и жухлые листья. Невероятно красивая белоснежная кожа просвечивала черными венками. Тонкой рукой она смущенно поправляла подол платья утопающего в кровавом полу. Из драных юбок то и дело высовывали носы-бусины упитанные крысы. Она извиняющийся взметнула на меня свои зеленные глаза, будто прося прощения за любопытство своих невоспитанных братьев. И снова быстро поправила юбку пытая скрыть кости вместо ног. Давно уже почерневшей и ссохшейся кистью руки она пригласила меня сесть, в немом звуке открыла рот, от чего изо рта её посыпались черви с кладбищенской землей и снова по матерински ласково улыбнулась. Это была она. Чума.