Мир в новом цвете

Син медленно открыл глаза, с подозрением вглядываясь в происходящее вокруг. Сам он лежал на большой кровати, укрытый мягким и легким одеялом. Взору открылся выложенный резными плитами потолок, скосив взгляд, парень оценил размеры окна и ткань штор, от цены за метр которой разрыдался бы даже самый зажиточный торговец. В воздухе витал аромат благовоний, смешанный с запахом паленой бумаги. Услышав шаги за дверью, Уль тут же притворился спящим, следя за происходящим едва заметно прищурившись. В комнату зашел уже знакомый ему чернокнижник. Тот, сомнительно глядя куда-то чуть выше головы ассасина, подошел к кровати, и, сняв сгоревший оповещающий талисман, повесил новый. - Странно. Мне казалось хоть в этом я не промах… Ульфрик решил проучить мальца легкой шуткой, резко схватив его, и сину почти удалось, если бы от резкого рывка в глазах не поплыло. - Шшш, угомонись! Три дня провалялся, и сразу геройствовать. Обычные люди после такого вообще не выживают, так что ты еще легко отделался! – помолчав пару секунд, лин резко поклонился перед ассасином. – Прости! Если бы я не вспылил, ничего бы не произошло… - Да ладно тебе, не каждый день встретишь ребенка, страдающего гаптофобией. - Не ребенок я! Вэйзэл! – тут же огрызнулся чернокнижник, - И чем-чем это я страдаю? - Мне казалось, всех богачей учат мирским премудростям, разве нет? – от вопроса лин помрачнел, но сделал вид, что он ничего не слышал. – И кажется, если ты не возьмешься за уход прислуги, она поднимет у тебя восстание. – Ульфрик указал на служанок, принесших его одежду и снаряжение. Те и впрямь выглядели необычно – слишком бледные, казалось, они упадут от любого дуновения ветра. - Как будешь готов, тебя проведут в гостиную… - резко развернувшись, чернокнижник вышел из комнаты, хлопнув немного сильнее, чем хотелось бы, дверью, оставив недоуменного жина наедине с вещами. Разобравшись с вещами, через пару минут ассасин был проведен к хозяину дома. Тот, поджав ноги, сидел в кресле и угрюмо смотрел на огонь в камине. Это зрелище вызвало у жина ухмылку, и, сев в соседнее кресло, подметил: - Ты вообще улыбаешься хоть иногда? Все время в какой-то персональной депрессии. Вздрогнув, лин кисло посмотрел на Уля, но спорить не стал. Не хотел давать повода на уход раньше времени. Нагнав на себя привычный горделивый вид и смерив сина презрительным взглядом, Вэйзэл начал перечисление. - Во-первых. Обещанная награда за твое молчание по делу башни, – незаметно стоявший до этого у стены гон в фермерском наряде вынес и поставил перед Ульфриком увесистый сундук, битком набитый золотыми монетами, - и даже не думай отказывать, какие-бы принципы тебя не гложили. А во-вторых… У меня есть для тебя… Заказ? - Заказ? – ассасину стало как минимум любопытно, что за заказ такой – было видно, что лин мог сам позволить себе многое, если бы захотел. И, тем не менее, тот обращается к нему с такой просьбой. - Да… Я бы хотел, чтобы ты раздобыл перо МуСона. Ассасин задумчиво посмотрел на чернокнижника. - Мальчик, ты здоров? Смерти моей хочешь? - Плачу 50 тысяч! 25 сейчас, 25 по выполнению. - Моя жизнь не продается, даже за такую внушительную сумму. - Пожалуйста! - Вэйзэл упорно старался избегать взгляда Ульфрика - Я не заставляю тебя сражаться! Если ты не сможешь - никто не сможет... Обратиться больше не к кому. Жин скрестил руки на груди - авантюра была безумная, едва ли не самая безумная, которую ему доводилось исполнять. Часть его говорила плюнуть на все, развернуться и уйти. Другая же уже составляла план. - Решено, - ассасин, встав, с улыбкой глянул на чернокнижника, - Я берусь за дело. Но деньжат тебе придется приготовить побольше.