Вдвоем

[right][i]1796 год.[/i][/right] На узкой кровати, застеленной не слишком свежим простынями, сидели двое. За годы разлуки оба сильно изменились, как внешне, так и внутренне. Но взгляд, полный нежности и веры, оставался прежним. Их не волновала окружающая обстановка, ни сырость, ни затхлый запах старого постоялого двора, ни тусклый свет одинокой свечи, едва-едва разгоняющий тени. Они оба были потрепаны жизнью. Он в битвах с Прозрачными в свои сорок пять получил немало шрамов и седину. Она в своих скитаниях среди времен и пространств - чуть заметные морщинки. Клод протянул руку и кончиками загрубевших пальцев хотел, коснуться этих складочек вокруг ее губ. Его самого удивило, как тряслись руки, словно он опасался, что от этого прикосновения она растает. Исчезнет как сон. За прошедшие двенадцать лет, что он не видел свою девочку, он не часто вспоминал ее. Не потому, что хотел забыть, а потому что это было мучительно. Слишком поздно он осознал свою любовь. Лишь когда потерял ее, Клод понял, как привязался к этой маленькой чертовке, что орудовала своим острым язычком не хуже сабли. Но жизнь не стояла на месте. Он двигался дальше, хоть и в другом времени, в другой стране, но и здесь шла война. Война, в которой Клод занимал определенную нишу. Он воевал, пусть и не в открытую, эти битвы были тихими, молчаливыми. Закулисными. Но от того еще более жестокими. Лишь изредка, в лихорадке очередного ранения, когда рушились барьеры сознания, Клод вспоминал свою Кристин. Своего капитана. И как сейчас он тянулся к ней, чтобы сказать, как сожалеет, что так и не открыл ей своих чувств. Что в погоне за справедливостью, за этим пресловутым «миром во всем мире», он потерял ее. Но стоило коснуться ее позлащенной морским солнцем кожи, как она растворялась, исчезала, оставляя ему только горячечный бред и стоны. Поэтому он боялся очнуться, боялся, что она, сидящая на его постели в своем мужском охотничьем костюме, исчезнет. Видя его странную нерешительность, Кристин смело, впрочем, как и всегда, схватила его за руку и сама прижалась теплой щекой к его подрагивающим холодным пальцам. С самого рождения ее жизнь не была легкой. Быть дочерью пирата. Самой стать капитаном пиратского судна в свои пятнадцать лет. Война с Прозрачными, участником которой она стала не по свой воле. И, в конце концов, поиски Клода среди времен и пространств. Слабого духом человека это могло сломать. Но не Кристин Ван дер Вельде. Она была скалой, о которую разбилась не одна волна. - Сколько лет для тебя прошло?- от переполнявших его эмоций грудь сдавило, и голос Клода звучал приглушенно. Кристин безразлично дернула плечом. - Лет десять, - она обхватила руками его запястье, не позволяя отнять руку от лица, хотя Клод и не делал попыток. - С этими временными путешествиями я совсем сбилась со счета. Клод погладил большим пальцам ее щеку, удивляясь мягкости кожи. Если бы Кристин продолжала жить пиратской жизнью, то морской соленый ветер уже давно сделал бы ее грубой и шершавой. «Что ж, есть хоть что-то положительное в том, что она отставила пиратство и бросилась на мои поиски, - невесело подумал он. - Сумасшедшая». - Значит тебе примерно двадцать семь, - задумчиво сказал Клод, - и я стал еще на несколько лет старше тебя. Кристин картинно закатила глаза. Этот его пунктик о разнице в возрасте ее порядком раздражал. - Мы оба стали старше, - на удивление мягко возразила она, - ведь главное, что мы наконец-то совпали во времени и пространстве. А остальное… Она неопределенно махнула рукой в сторону, словно показывая незначительность того, что их окружало. Этот ее жест словно выдернул Клода из оцепенения. Что же он мнется как мальчик перед первым поцелуем? «Или же, как старик, уставший от жизни", - невольно подумал он. Вот же она, Кристин! Сидит перед ним, живая, настоящая. Не видение, и его рука, прижатая к ее щеке, была тому подтверждением. - Что же ты натворила, моя глупая девочка, - тихо прошептал он, словно сдаваясь. Резко притянув ее лицо, Клод жадно поцеловал девушку. Конечно, она не сопротивлялась, с нарастающей страстью отвечая на его голодные поцелуи. Клода удивляло, что эта сумасбродная, сильная духом девочка, которая управляла пиратским судном и умела поставить на место любого, любила его. Его, Клода Дюпона! Буканьера, наемного убийцу, человека, который ни разу открыто не ответил на ее чувства. И не просто любила, а бросила все: своих друзей, корабль, богатство и шанс на спокойную жизнь. Может, и не с легким сердцем она рассталась с привычным миром, но рассталась. И ушла в неизвестность. Не имея никаких доказательств того, что Клод жив. Ведомая лишь надеждой и своей любовью. Для него все это было словно впервые: и эта девушка, что смотрела на него с нескрываемой любовью, и чувства, которые вызывал один ее взгляд. Клоду хотелось и оттолкнуть ее смелые пальцы, что так ловко расстегивали его рубашку, схватить Кристин, за плечи и хорошенько встряхнуть - заставить эту чертовку понять, что это не игра, что нельзя быть такой безрассудной. Но в то же время ему хотелось прижать ее к себе, целовать, сжимать в своих объятьях и не отпускать. Он давно заковал свою душу в стальные оковы, не позволяя себе ни страха, ни сожалений. За время войны он потерял многих друзей. И это закалило его, почти ожесточило. Но он был жив. И сейчас, в объятьях этой пиратки, он чувствовал себя как никогда живым и свободным. Солнце скользнуло на постель, выводя Клода из дремоты. Он чувствовал, что на узкой кровати рядом с ним кто-то лежит. Этот кто-то прижимался к нему своим теплым мягким телом. Клод не пошевелился, не открывал глаз, он боялся спугнуть то странное легкое и теплое ощущение, что поселилось в его сердце. За свою долгую жизнь он просыпался с множеством женщин, разных национальностей и цвета кожи. Но ни с одной он еще не ощущал этого трепета в сердце, словно ему снова пятнадцать и он впервые влюбился. А может так и есть? Может все его прежние «влюбленности» и не были таковыми? Симпатии, желания - да, но ведь еще ни одна женщина не заставляла его чувствовать то, что он ощущал сейчас. Что-то невообразимое, не поддающееся описанию и логике. «Ну, ты даешь, старик, - усмехнулся Клод, - угораздило же тебя влюбиться на старости лет!» Конечно же, он кривил душой, ведь эта любовь жила в нем уже много лет. Но только сейчас, когда Кристин вновь была рядом, Клод позволил этой любви расцвести. И полнота новых ощущений затопила его с головой. Клод был отличным пловцом, но сейчас он готов был тонуть в этом океане чувств. - И долго ты еще будешь притворяться спящим? - такой родной, чуть насмешливый голос вернул его к действительности. – Если думаешь, что я сейчас тихонько встану и уйду, а ты сделаешь вид, что ничего не было – то даже не надейся. Хоть Кристин и говорила в насмешливо-шутливом тоне, но Клод почувствовал, как она напряжена. Она боялась. Чего - Клод не знал, но догадывался. Прошло слишком много лет, чтобы они вот так запросто могли вернуться к прежним отношениям. Хоть они и любили друг друга, но придется хорошо потрудиться, если они хотят стать кем-то большим друг другу, чем просто любовниками. И поэтому, пока его девочка не напридумывала себе всяких глупостей, Клод схватил ее в охапку вместе с простынями и опрокинул на кровать. От неожиданности Кристин взвизгнула, но, увидев его усмешку, рассмеялась. - И тебе доброе утро, - улыбнулась она. - Я люблю тебя. Эти слова вырвались сами собой, и это были самые нужные, самые правильные слова. И глядя в ее сияющие счастьем глаза, Клод осознал, что ради этого блеска он готов пойти на все. Даже отказаться от войны.