Немая птица тоже может запеть

— «Боже… снова школа. Я так хочу сломать себе нос и залечь на дно. Первый раз мне было не больно… Ну почти… -Девочка, просыпайся.»-«я не хочу в школу»-давай просыпайся.-да, тётя, «как мне надоело писать, хорошо, что я знаю язык жестов». -Давай кушай, пойди в ванну, оденься и в школу. На кухне я съела бутерброд с чаем, пошла в ванную, сделала все водные процедуры, оделась и отправилась в школу… И вот я подошла к зданию моих мучений… — Посмотрите! Снова эта немая пришла! Почему они пристают именно ко мне, ведь в школе много нестандартных детей, как Маша, у неё нет мизинца на правой руке, или Сашка, у него огромные зубы, или Даша, у неё кривые ноги. Хотя может они так же мучаются, как и я, просто я не замечала их горе, наверно, я поглощена своими страданиями. — Отойдите от неё! — и вот пришёл Даня. — А если не отойду. — Я тебе фингал под глазом поставлю! Только попробуй! Боже, чувствую сейчас будет драка. Мои чувства меня не меня подвели. Они начали драться. Надо позвать Викторию Сергеевну. Давай быстрее беги к классу! Ты уже почти у класса! Я забыла написать, что они дерутся. Написала. — Что? Кто они? — Даня и Витя. — Ну сейчас они от меня получат… «Ой, Даня же почти не виноват, нужно быстро написать, пока Виктория Сергеевна не вышла на улицу и не увидела их. О, нет, она уже выходит. Надо тренироваться быстро писать!» Ух как не повезло Дане… и всё это из — за меня! Почему я не остановила Викторию Сергеевну? Почему я начала писать? Эх, позор мне! Надо хотя бы извинится перед Данькой. Написать ему хоть что-то. Например, самое банальное «извини», или «прости», или «я виновата» … что-то на подобии этого. Я всё-таки напишу: «Извини меня, это я виновата!» Я лучше пойду к Даньке… вот и Даня сидит расстроенный, пустил скупую мужскую слезу. Я, конечно, показала ему блокнот, в котором было написано: «Извини меня, это я виновата!» -Да нет, что ты! Это было моё решение тебя защитить. Я подошла к нему, поцеловала его в щеку и ушла. Я один раз обернулась назад и увидела, что он стоит и смотрит на меня. Я на всегда запомню его смущёны взгляд… «Уже и четверг. Нужно бежать к психологу»-Ника вот твой бутерброд, съешь его по дороге. Ты уже чуть — чуть не успеваешь к Дмитрию Ивановичу. «Вот я уже и пришла. Передо мной 34 кабинет. Это кабинет Дмитрия Ивановича. Я люблю к нему ходить. Он даёт мне высказаться. Ну жестами конечно же.Он говорит, что сегодня будет проверять, как я реагирую на моё прошлое, а именно на родителей. И как я их себе представляю. Я не знаю, что он будет делать, чтобы я их вспомнила. Потому что я их просто напросто не помню. Тётя говорит, что у моей мамы были длинные чёрные волосы, как у меня голос был нежный и тёплый, губы были красные, глаза были голубые, а кожа смуглая. У папы были, как и у мамы, чёрные волосы, карие, как у меня, глаза светлая кожа и густые брови. Но я не могу представить их живых. Мне будет грустно вспоминать их и рассказывать жестами доктору»-Здравствуй, моя дорогая Ника, вот садись в кресло.-«видно, что Дмитрий Иванович не очень уверен сегодня, он странно запирается, но, наверно, от усталости, он по четвергам с 6 утра работает».-садись в кресло по удобнее и закрой глаза.-«как не странно я села и закрыла глаза, но я почувствовала холод, а резко за ним тепло и я кажется заснула». я могу говорить? Я точно во сне. Почему всё так потемнело. Дорога парк. Всё как в моём вечном кошмаре. А если это он? Ох это точно он. Вон идут мои мама и папа. Нет я не могу смотреть на это! Я хочу проснутся. Человек вот он. Убийца. Я не хочу смотреть.Этот сон я сделаю его счастливым. Заберу у него железку.«я подбежала к нему». Что. Я прохожу сквозь него. Нет снова моё сновидение не закончится счастливо. Может они меня слышат. Мам! Пап! Они не ответили. У хэпиэнда нет шансов. Так много крови. Я не могу смотреть.«Закрыла глаза, а когда открыла увидела картину где седела я и два человека у которых было вырезано лицо. Наверно это мама и папа и рядом с ней было ещё две картины накрытые шторами. Первую я открыла там была я и тётя Мари. А вторую я открыть не смогла. Занавес был как камень я не смогла его раскрыть». Такой яркий свет."я проснулась. Доктор спросил что я видела но я не смогла рассказать. Когда я начала говорить меня пронзила острая боль. И я расплакалась. Дмитрий Иванович не заставлял меня рассказывать. Я ушла от доктора и по дороге домой я думала о своей жизни. И видела только грусть, печаль и избыток жалости к себе. Неужели я жила такой ничтожной жизнью все эти года? Как я могла так с собой поступить. Мама и папа не хотели бы этого".