***
Утро началось с нежной трели смартфона. И — троекратное ура! — с нового плана. Мистер Поттер заперся в ванной, и ничто не могло помешать этот самый план исполнить. —…так что вернусь я не раньше вторника, — торопливо убеждал Скорпиуса отец. Похоже, он тоже был очень и очень занят. Если сделать скидку на девятичасовую разницу во времени, то он, вероятней всего, пытается поймать такси. — Скорп, ты меня слушаешь? — Угу, — отозвался наследник рода Малфоев, с увлечением роясь в карманах аврорской мантии. Телефон он прижал к уху и, когда наконец выудил бумажник, чуть не выронил аппарат — уж больно радостно дернулся. Времени было в обрез — мистер Поттер замогильным тоном известил Скорпиуса, что закажет такси. До какого-то там коттеджа «Ракушка». Вероятно, друзья или родственники — а кто еще согласится помочь «превысившему полномочия аврору». Серьезно, как можно быть таким занудой? Да кто вообще осмелится сделать ему выговор? Это Гарри-то Поттеру?! — У тебя там что, вода течет? — с подозрением спросил Малфой-старший. — Мне ждать потопа и молчаливых упреков Дживси? Скорпиуса волновало сейчас что угодно, но не телефонный разговор. Кнопка… Молния… — Есть! — азартно ухмыльнулся он. Мистер Поттер, как и ожидалось, носил в бумажнике семейную колдографию. — Скорпиус? — Ага! То есть нет, — спохватился Скорпиус. — Слушай, я торжественно обещаю, что не затоплю поместье! Дживси и слова не скажет, честно! В общем, я в душ! Удачи! Остается надеяться, что такого скомканного прощания хватит. Не перезванивает? Вроде нет. Вот и отлично. Скорпиус положил колдографию на стол и расправил загнувшийся уголок. Обычный семейный портрет: маленький диван в гостиной, родители в обнимку — в центре, дети — вокруг, обрывают подлокотники. Джеймс еще и ногами болтает. Лили, как лапушка-дочка, пристроилась на краешке дивана, ну просто воплощенное очарование. Но главное — Альбус. Он и на колдографии пытается спрятаться за диван, но мать велит ему выйти вперед. О, да, и улыбка тут у него кривоватая — как всегда, когда он как будто не знает, чему улыбаться и вообще не уверен, что его не поднимут на смех. Скорпиус стиснул зубы. Он обещал вернуть Ала, и он это сделает. И они на пару еще посмеются над этим происшествием. Еще как посмеются. С тихим щелчком срабатывает камера. Вот и готово обычное, вполне магловское фото. Скорпиус покосился в сторону закрытой двери ванной и фыркнул. Если аврорат магической Британии работать не в состоянии, придется попросить помощи у простых людей.***
— Аvez-vous vu ce garz-son? — нещадно коверкая французский, вопрошал Скорпиус. — Il a promiz dʼattendre… pour moi ici… Норманнские предки Малфоев, скорее всего, вращались в своих гробах с бешеной скоростью, но Скорпиусу на это было, честно говоря, наплевать. Гораздо больше его беспокоило то, что никто Альбуса не вспомнил. Ни странного вида девицы, скучающие на улице Сен-Дени, ни покуривающие (тьфу, ну и гадость!) в скверике здоровенные парни, ни продавцы у исходящих паром передвижных лоточков. А полицейский так и вовсе странно на него покосился. Честно говоря, расспросить этого полицейского поподробнее показалось Скорпиусу отличной идеей. Ага, остается только продумать свою пламенную речь. И диктофон включить. Наличие кузенов-канадцев, знаете ли, не обеспечивает автоматического знания французского. К тому же что-то в этом полицейском тревожило Скорпиуса. В выражении его лица было нечто неопределенное; он как будто сомневался, заговорить ли со Скорпиусом или без лишних слов упечь его в кутузку. Когда Скорпиус, сделав еще круг по кварталу, вернулся на улицу Реомюр, эти сомнения практически переросли в уверенность — причем отнюдь не в пользу Скорпиуса. И тут, будто и без того проблем было мало, на плечо младшему Малфою легла тяжелая рука — и, ощутимо тряхнув, развернула его. Над головой Скорпиуса замаячило серое, скверно выбритое, помятое лицо известнейшего аврора всея Британии. И, честное слово, Азкабан вдруг показался вполне приятным местом. Он не сказал ничего — только стоял и смотрел, да изо рта у него вырывались неровные облачка пара. Наконец он отмер и буркнул: — Такси ждет, — и потянул Скорпиуса за собой. Полицейский определился со своими желаниями и шагнул в сторону нашей странной парочки, но… Его, однако, опередили. — Быть может, молодой человек, вы спутали адрес? — остановил их гортанный голос с чуть заметной — то ли от долгого молчания, то ли от непривычного английского — хрипотцой. Скорпиус покосился на своего нежданного спасителя: черные глаза, высокие залысины, прилизанные темные волосы. Черный костюм и черная же, блестящая лаком трость с серебряным набалдашником. Взгляд будто соскальзывал с него. А еще Скорпиус не рискнул бы утверждать, молод этот человек или стар. Фигура сухощавая, острые скулы — поди угадай, сколько ему лет. Мужчина смерил Скорпиуса испытующим взглядом, и того пробрала дрожь. Однако он все же решился переспросить: — Простите? — Сдается мне, куда лучшим местом встречи стала бы площадь Денфер-Рошро, — невозмутимо продолжил мужчина. — Я видел этого юношу, — он указал рукоятью трости на смартфон Скорпиуса, — именно там. Полагаю, посещение этого места поможет вам больше, чем блуждание по Сантье. Скорпиус озадаченно моргнул. Он был уверен: прежде этого мужчину не встречал. Нет, такого колоритного персонажа он бы запомнил — даже если бы и перебросился с ним всего парой слов. Хватка на плече на мгновение стала сильнее. Затем мистер Поттер отпустил Скорпиуса и шагнул вперед: — Что вы имеете в виду? Он весь напрягся, точно едва сдерживался от того, чтобы вцепиться в необычного господина и хорошенько встряхнуть его. Признаться, и Скорпиусу до смерти надоели все эти тайны, но именно этого мужчину он злить бы не рискнул. Он и сам не знал, почему; должно быть, просто предчувствие. Мужчина если и заметил вопиющее отсутствие вежливости, то виду не подал. Только склонил голову чуть набок, будто любопытный дрозд, и произнес: — Лишь то, что сказал. Вам стоит отправиться на Денфер-Рошро, если вы хотите вернуть свою пропажу. Risquer temps vous pouvez rester heureux toute votre vie, Monsieur Potter. Еcoute ton coeur. Из-за аврорской спины видно было плохо, но Скорпиус точно заметил: вместе с последними словами появилась и кривая улыбка. Нет, не ухмылка и не злорадство какое — неровная, неумелая улыбка. Можно подумать, этот человек давным-давно разучился улыбаться, а теперь вдруг решил отряхнуть от вековой пыли этот навык. А как еще прикажете его понимать? Говорил мужчина бегло, а познаний во французском у Скорпиуса маловато. Что-что он там про жизнь и сердце заявил? Интересно, а мистер Поттер… — Q-quʼest-ce que vous avez en vue?! Черт, а хорошо он говорит! И не скажешь, что месье он вовсе не местный. Человек в черном стоял в пяти шагах от них, не дальше; но стоило мистеру Поттеру податься вперед — должно быть, собирался опробовать фирменный аврорский захват — как таинственного господина оттеснила группа туристов. Пестрые дутые куртки, вспышки фотоаппаратов, радостный гомон… Стоит ли говорить, что, когда туристы разошлись, господин исчез без следа?! Скорпиус поднял глаза на мистера Поттера: — Так мы идем? Честное слово, если он всегда такой заторможенный… — Идем, — наконец ответил аврор. Тон его, правда, не предвещал ничего хорошего. И на окрыленного надеждой человека мистер Поттер никак не походил. — К мотелю. Сейчас же. Такси уже ждет. — Т-такси?! Но он же сказал… — Что? Что он сказал?! — взорвался Гарри Поттер. — «Верить своему сердцу»?! Ознакомиться с достопримечательностями Парижа?! С меня хватит загадок и туманных намеков. — Ноздри у него гневно затрепетали. — Со времен Дамблдора любители скрытых подсказок перевелись. Если кто-то начинает говорить многозначительными бреднями — так это городской сумасшедший. Девяносто девять случаев из ста. Скорпиус хотел было указать на тот самый последний, сотый — но взглянул мистеру Поттеру в лицо и передумал. Главой Аврората его не за былые подвиги сделали.***
— Так как, вам за город? — Таксист попался на удивление разговорчивый. — Не хотите до завтра остаться? На Сильвеста такие фейерверки запускают — нигде таких не увидите! Он еще и головой успевал вертеть — проверять реакцию слушателей. Его не смущали ни необходимость следить за дорогой, ни мрачное настроение мистера Поттера, ни явное отсутствие у кого-либо из пассажиров поддержать разговор. Неважно; таксисту, похоже, было достаточно и звука собственного голоса. Скорпиус — не менее мрачно, чем мистер Поттер — таращился, только не в окно, а на сваленные на заднем сиденье брошюрки. Если глаза деть некуда, то и рекламный проспект сойдет за увлекательное чтиво. Глянцевая бумага, яркие краски… Тюильри, музей Орсе, Сент-Шапель… Тут Скорпиус вздрогнул. Руки вмиг похолодели, он моргнул и перечитал снова: «Парижские катакомбы, чьи полные тайн галереи протянулись на сотни километров — не что иное, как древние каменоломни, откуда средневековые жители города брали материалы для строительства соборов и роскошных дворцов. Затем, по приказу Парламента, в 1763 году катакомбы превратились в огромное хранилище костей, где нашли последний покой жертвы Черной смерти и Варфоломеевской ночи и другие несчастные, захороненные прежде на Кладбище Невинных. Ныне оссуарий представляет собой 780 метров галерей, составляющих кольцо, вписывающееся в квадрат улиц Алле, Даре, дʼАламбер и авеню Рене-Коти. Если первые подземные разработки известняка находились под территорией современного Люксембургского сада, когда Людовик XI пожертвовал землю замка Воверт для вырубки известняка, то новые шахты, раскидывающиеся всё дальше и дальше от центра города…» Пальцы, дрожа, сминали страницы, но Скорпиус все же отыскал нужное место. — Мистер Поттер! Ничего. — Мистер Поттер, послушайте! Остановите машину! Stopp… Тьфу ты, arreter… — Мистер Малфой! Аврор наклонился к нему — и едва не получил по лицу развернутой картой: — Маятник работает! Работает, понимаете?! Мы все искали правильно — но не там!