Здоровый интерес

Орсино бы никогда в жизни в этом не признался, но ему очень нравилось в Круге. Первый Чародей был ему как отец, товарищи — как родные братья, а храмовники — личной охраной. Пока ты не задавал вопросов о магии крови и не пытался сбежать, все было идеально: скромная пища, целая библиотека знаний и уединение в дальней комнате необжитого коридора. Огромные золоченые статуи сгорбленных рабов немного угнетали, это верно, но даже из-за них не стоило пытаться бежать. Орсино здесь правда нравилось. Другие говорили, что его слишком рано забрали из семьи, потому он и не знал, что может быть лучше. Первый Чародей говорил, что он талантливый маг и прилежный ученик. — Поспешим, Орсино. Квентин говорил, что он дурак без амбиций. Если старшие товарищи и ученики были для Орсино братьями, то Квентин был братом по интересам, по разуму, по духу. Квентин поражал его своим неординарным умом, своей неугасимой волей, стремлением к большему. Орсино восхищался им и считал своим лучшим другом. Они шли по каменному коридору в подвале. Недавно зажженные факелы на стенах едва колыхались, когда они проходили мимо. В тот день Квентин был очень взволнован. Он обещал показать Орсино нечто невероятное, то, чего он сам никогда не надеялся увидеть. Если уж Квентин называл что-то «невероятным», на это стоило посмотреть. — Я слышал, что здесь запрещено ходить, — сказал Орсино, не сбавляя шага. Квентин бросил на него небрежный взгляд через плечо и будто бы размышлял над ответом. — Потому мы должны поспешить. У Квентина был всего один недостаток — Орсино не видел других — он не знал разумных пределов. Он считал, что сам знает границы дозволенного, сам очертил их для себя и следовал только им, отчего нередко получал выговоры и даже наказания. Он не пытался сбежать, не прибегал к магии крови (по крайней мере, Орсино на это надеялся), но его всепоглощающий интерес к магии, к науке, к жизни вокруг захлестывал его в бесконечный водоворот, и иногда Орсино казалось, что Квентин просто не в силах с ним совладать. Вот и сейчас они шли по запрещенным коридорам, готовые к возможности быть схваченными храмовниками, и даже не думая поворачивать назад. Так было всегда: Квентин утягивал Орсино за собой, и Орсино был только за. Они остановились у массивной железной двери с внушительным замком. Дверь была исписана потертыми рунами, замок испещрен тонким узором лириума. Орсино прищурился, рассматривая. — Антимагические руны? — Да, — отозвался Квентин. Он рассматривал дверь с легкой улыбкой на губах. Вряд ли она являлась предметом его интереса. Орсино повернулся к нему. — Мы ведь не на руны пришли смотреть, верно? Квентин кивнул, улыбаясь еще загадочнее. — Оно внутри, — он подошел к двери, огладил ладонью холодное железо, глядя на него почти любовно. — Орсино, я попрошу тебя отвернуться. Орсино отвернулся — он привык не задавать лишних вопросов Квентину. Если тот считал, что Орсино не следует забивать голову лишними мыслями и действиями, значит, так оно и было. Послышался щелчок, затем яркая вспышка на мгновение осветила коридор, и Орсино почувствовал, что антимагическое поле распалось. — Можешь повернуться. Квентин довольно улыбался, глядя то на Орсино, то на приоткрытую дверь. Факелы на стенах, что были рядом с дверью, погасли, и единственным источником света было что-то внутри самой комнаты. — Хочешь зайти первым? — спросил Квентин. Нет, Орсино не хотел заходить первым. По крайней мере, если Квентин не сочтет это обязательным. Из комнаты веяло опасностью, запах сырости и плесени подтверждал догадки о том, что туда давно никто не заходил. — Нет, — твердо ответил он. Квентин усмехнулся. Он знал, что Орсино не был трусом, но и не был безрассудным дураком. Дверь громко скрипнула, когда Квентин ее распахнул. Он восхищенно оглядел помещение и шагнул вперед, будто бы забыв о том, что он пришел не один. Орсино выдохнул и последовал за ним. Он замер на пороге. — Хранилище филактерий? — удивленно спросил он. Квентин аккуратно пробрался к центру комнаты. Стекло филактерий отражало лириумные узоры на потолке, слабо отсвечивая, и кровь внутри них казалась зловещей и живой. — Круг давно мирится с твоим безрассудством, но за такое ты и правда можешь быть отослан на Усмирение. Квентин не отвечал. Он ласково проводил пальцами по изгибам небольших сосудов и, кажется, что-то им шептал. Орсино медленно подошел ближе, осторожно положил руку другу на плечо. — Послушай... — Смотри, — перебил его Квентин, жадно вбирая взглядом тусклый блеск филактерий. — Я держу в руках главное оружие храмовников. Но я знаю, что они слабее нас. И ты знаешь. Только представь, что мы могли бы совершить, если бы владели им. Орсино не смог представить. Будь в его руках его филактерия, он бы не почувствовал себя свободнее или сильнее. Изучение ее тоже не представило бы особого интереса. Никаких грандиозных свершений ему в голову не пришло. — Мы могли бы сбежать, — предположил он. — Но нам это не нужно. Принцип работы филактерий близок к магии крови. Не говори, что ты опустишься до ее изучения. Квентин тихо рассмеялся и покачал головой. Он положил филактерии обратно, посмотрел на Орсино. — Я доверяю тебе, друг, — сказал он. Орсино не мог отвести взгляда от его глаз, так серьезно и искренне смотрящих в его. — Я верю, что никто не узнает о том, что мы были здесь. Можешь не волноваться, это хранилище давно заброшено — похоже, маги, которым принадлежали эти филактерии, уже давно у ног Создателя. Орсино медленно кивнул. — Значит, ты не хочешь сбегать? Квентин рассмеялся и жестом показал в сторону выхода. — Нам пора. *** Обычно Орсино никогда не отвлекался от чтения на чужие разговоры, но сегодня вся библиотека будто вибрировала от напряжения и непонятого страха. — Как думаешь, это правда? — Такое вполне могло произойти. — Да кто мог пойти на такое? Эти книги... — Шшш, мы не одни. Орсино вздохнул и закрыл учебник. Похоже, придется читать в другом месте. Приглушенный беспокойный шепот сбивал его с толку и заставлял подчиниться общему волнению. Он поставил книгу на полку и только зацепился взглядом за интересные тома на соседней, как звон доспехов и испуганные визги наполнили комнату. Храмовники. — Я ищу одного мага, — послышался голос Рыцаря-Командора. — Орсино. Мне сказали, он здесь. Орсино замер на месте. Он что-то сделал не так? Пошел против законов Церкви? Нет, такого определенно не было. Рыцарь-Командор не должен иметь к нему претензий, бояться было нечего. Однако Орсино замер на месте и не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. — Он здесь, — эхом отозвался усмиренный библиотекарь. Рыцарь-Командор огляделся, пристально рассматривая всех сидящих за столом. Хоть Орсино ничего не совершал, попытка спрятаться от храмовников могла быть расценена как преступление. Нужно было выйти. — Маг Орсино! — крикнул Рыцарь-Капитан. — Маг Орсино! Сопротивление храмовникам есть преступление против Церкви! Немедленно покажись! Будто бы он мог. Глубокий вдох, затем выдох. В горле пересохло, Орсино зашелся кашлем. Храмовники обернулись на звук. — Это я. Я здесь, — прохрипел он, шагая на дрожащих ногах. Храмовники не собирались его усмирять или наказывать. Рыцарь-Капитан лично хлопнул его по плечу после успешного прохождения Истязаний. Почему он так боялся? Он не знал. — Хорошо, — кивнул Рыцарь-Командор. — У нас к тебе пара вопросов. Пройдем. Рыцарь-Командор был спокоен и шел впереди по направлению к комнате Первого Чародея. Рядовые храмовники очевидно нервничали и держались от Орсино дальше положенного, будто он какой-то маг крови или одержимый. Они остановились у двери. Рыцарь-Капитан переглянулся с Рыцарем-Командором, незаметно вздохнул и обратился к Орсино. — Вероятно, ты уже слышал о пропаже книг о магии крови. Нет, Орсино не слышал. Точнее, не слушал. Но кивнул. Рыцарь-Командор отпер дверь комнаты Первого Чародея и сердито взглянул на капитана. — Это серьезное преступление, и... Орсино смотрел на него и на мгновение правда подумал, что его хотят в этом обвинить. — ...мы подозреваем твоего друга. Квентина. — Почему Квентин? — спросил он. Наверное, стоило дважды подумать, прежде чем задавать такой вопрос, но Орсино ничего не мог поделать. — Проходи, — отчеканил Рыцарь-Командор. Орсино кивнул и прошел в комнату. Внутри столпились Старшие Чародеи. Они одновременно глянули на него, затем на храмовников. — Не нужно ему это показывать. Он еще молод, — проговорил кто-то из них. — Разойдитесь, — сказал Командор. Старшие Чародеи беспокойно и устало переглянулись и нехотя сделали пару шагов в сторону. В центре комнаты лежало изуродованное тело, кровавые разводы от которого уже давно впитались в ковер. Орсино вдруг почувствовал слабый и отвратительный запах разложения, его замутило. Командор подошел ближе и встал рядом с ним. — Это — то, что осталось от Первого Чародея, — сказал он. — То, что ты видишь — результат магии крови. И в этом мы тоже подозреваем твоего друга. Орсино смотрел на тело на полу и не мог узнать в нем Первого Чародея. Он тряхнул головой и отвел взгляд в сторону. — Почему вы не спросите самого Квентина? Рыцарь-Капитан опустил взгляд в пол. Орсино уже знал ответ. — Филактерия Квентина пропала из хранилища вместе с филактерией Первого Чародея пару дней назад. Может, ты знаешь, где его найти? Орсино не верил тому, что слышал. Нет, Квентин безрассудный и амбициозный, но он не мог этого совершить. Сбежать из Круга? Зачем ему это? — Н-нет, — неуверенно покачал головой Орсино. — Нет. У него нет любимых мест в Круге. Я всегда находил его в библиотеке, либо в его комнате. — Квентин сбегал из Круга несколько раз, — сказал Командор. — Неужели он не рассказывал тебе, где он был? Орсино никогда не спрашивал, Квентин никогда не рассказывал. Зачем? На его нудные нотации друг только отмахивался и отвлекал внимание каким-нибудь новым наблюдением. Орсино всегда думал, что он бегает к семье. В конце концов, он возвращался в Круг сам, и сбегал чаще, чем знали храмовники. — Нет, — честно признался он. Командор пристально посмотрел ему в глаза, потом развернулся и махнул рукой в сторону выхода. *** Следующую ночь Орсино провел в отдельной комнате. Стол, стул, кровать, запертая снаружи дверь. Рыцарь-Капитан сжалился над ним и оставил на подушке увесистый томик «Песни Света». Одиночество долгое время было его верным другом. Когда-то давно, когда он еще был учеником, Орсино даже мечтал об отдельной комнате, где ему не будут мешать читать и спать. Оказалось, жить одному было некомфортно и даже немного страшно. Ему не спалось. Днем было то же самое. Общение с внешним миром ограничивалось молчаливым храмовником, который приносил ему еду пару раз в день. Вместе с ужином Рыцарь-Капитан передал учебник по энтропии, который Орсино прочел еще два года назад, но от безделья даже принялся его перечитывать. На третий день храмовник, приносивший ему еду, зашел в комнату и запер ее изнутри. Орсино удивленно на него смотрел. — Доброе утро, — произнес знакомый голос. Квентин снял шлем. — Квентин! — прошептал Орсино, тут же себя одергивая. Не следовало произносить его имя вслух. Квентин улыбнулся. Он был спокоен, как обычно, но в глазах его светился азарт. — Я полагаю, у тебя много вопросов. Увы, у нас не так много времени, поэтому слушай меня. Орсино молча смотрел на него. Разве мог Квентин совершить то ужасное убийство? Вот он, перед ним, его лучший друг — такой же, как всегда. — Пожалуйста, скажи мне, что... — Орсино, — мягко прервал его Квентин. — Со мной произошло столько всего знаменательного за эти дни. Я мечтал тебе рассказать. Орсино мечтал узнать. — Те книги, которые они от нас скрывают — ты не представляешь, какую силу они от нас прячут. Маги могут быть выше богов, выше Создателя. Они запирают нас здесь, чтобы мы не знали, что можем. Мы можем все. — Квентин, одумайся! — гневно прошептал Орсино. Он схватил друга за плечи, закованные в холодный доспех, и до боли сжал пальцы. — Ты еще можешь вернуться! Сказать, что сбегал к семье, к девушке, к кому угодно! У них нет доказательств, что это сделал ты. Вернись, Квентин, молю тебя. Тот смотрел на Орсино со снисходительной улыбкой, с какой обычно смотрят на несмышленных малышей — Я не говорил тебе, что это сделал я, но ты в этом уверен. — Я не хочу в это верить. Скажи, что это не твоих рук дело, прошу. — Орсино, ты мой друг. Ты сильный, ты умен. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. — Святые панталоны Андрасте, Квентин, скажи мне, что это сделал не ты! Квентин молчал и смотрел Орсино в глаза. Он будто не слушал его вовсе. — У нас мало времени, мой друг. Делай выбор, как я сделал свой. Орсино опустил руки. Покачал головой. — Я не скажу, что ты приходил, — сказал он. Квентин опустил уголки губ и оглядел его сверху вниз. Надел шлем, открыл дверь и вышел. Орсино проследил за тем, как снаружи щелкнул замок, сел на кровать. Наверное, если бы у него умер брат, он бы чувствовал себя так же. После этого случая храмовники начали бросать на него предупреждающие взгляды, а старшие товарищи — сторониться. Магия крови убила его семью. Орсино никогда не думал о побеге, но в Круге ему больше не нравилось.