Мятежный Ферелден

Пейринг/Персонажи: Цирион Табрис/Адайя, оригинальные Категория: джен, гет Рейтинг: PG-13 Цитата: «Из разговора героя/героини с отцом — Цирионом становится известно, что мать Стража была «сорвиголовой» и погибла в результате какой-то стычки с людьми, но подробности не раскрываются. Именно она научила Стража обращению с оружием». «Если поговорить с Дунканом, тот может рассказать, что двадцать лет назад хотел завербовать Адайю в Серые Стражи, но старейшина Валендриан уговорил его не делать этого и оставить Адайю в семье». «Отличная ночка! Безветренно, ясно и тепло. Самое оно для прогулок». Именно этой мыслью Цирион пытался утешиться, когда, спотыкаясь, шагал по лесу за своей… провожатой? Ну, нет, всё-таки было правильнее назвать ее похитительницей. Нормальные провожатые не вяжут тебе руки и не ведут вслепую на веревочке, как строптивую дворняжку. Не оборачиваются при заминках и не обещают свирепым голосом прирезать, чтобы не шумел… Эльф меланхолично вздохнул. Не иначе, как демоны нашептали ему удрать из Денерима! Его хваленное чутье на этот раз подвело. И приспичило же свернуть с проселка к речке! Попил водички, гарлок подери… На крутом илистом бережке на него и напрыгнула эта бешеная кошка в женском обличье. Сколько Цирион не пытался втолковать, что никакой он не шпион, и уж тем более, не солдат — всё зря. Табрис, впрочем, признавал, что обстоятельства, при которых произошла встреча, были, мягко говоря, подозрительными: его угораздило на редкость метко совместить паршивое место с отвратительным моментом. Когда он утолил жажду, заново наполнил свою подтекающую фляжку и решил наведаться по естественной надобности в ближайшие кусты, споткнулся там о еще теплый труп сородича. Неплохо одоспешенного, вооруженного недешевым на вид луком и с отличным метательным ножом, торчащим из горла. Эльфу из эльфинажа такое зрелище было не в диковинку, так что Цирион прекрасно знал, что полагается делать приличному беженцу в таких случаях. Он успел обшарить тело и уже снимал с чужих ног добротные сапоги, когда услышал за своей спиной кровожадное: — Пошевелишься — и ляжешь рядом! — Это не я! — выпалил эльф, чувствуя, как шею холодит лезвие, и послушно замер. — Все так говорят, — сурово заметил чужой голос. Низкий, женский и, судя по всему, довольно молодой. — А теперь подними руки и медленно повернись. Цирион повиновался, справедливо рассудив, что с обладательницей такого строгого голоса и такого острого меча лучше не пререкаться. Первое, что он увидел, когда обернулся — медленно, насколько возможно — это сверкающий на солнце клинок, направленный на его шею. Сглотнув, он оглядел руку, затянутую в кожаную перчатку с заклепками и, наконец, скользнув выше по налокотнику и наплечнику, поднял взгляд до лица воительницы. Это оказалась эльфийка: смуглая, обветренная и весьма недурная собой, но вот жесткий и холодный взгляд желтых кошачьих глаз к флирту совершенно не располагал. А жаль… — Кто ты такой? — угрожающе спросила она, и воображение дорисовало прижатые кошачьи уши и подрагивающий хвост. — Цирион Табрис из денеримского эльфинажа, — поспешно отрекомендовался эльф. Меньше всего ему хотелось ее разозлить. — И, в общем-то, это всё, что можно обо мне сказать… — добавил он виновато. — Что ты здесь делал? Кто тебя послал? — всё так же агрессивно продолжила допрос незнакомка. — Воду набирал. Смотрю — труп лежит. Вот я и… Никто меня не посылал! Честное слово! — Не смей мне врать! — рявкнула девушка. — У меня руки чешутся кого-нибудь убить, не вынуждай выбирать тебя! По спине Цириона проскакало стадо мурашек. Причин сомневаться в словах красотки у него не было, с грустью признал он. — Я убежал из эльфинажа к родственникам в Баннорн. Я просто шел мимо, мамой клянусь! — возразил Табрис смирно. — Убежал, говоришь? И почему? — Ходят слухи, что к городу идут войска повстанцев. В Денериме неспокойно — того и гляди начнутся беспорядки. А если беспорядки — значит, будут жечь эльфинаж. Шемы всегда так делают. Вот я и решил переждать где-нибудь… — Эльф позволил себе пожать плечами. Девушка сверкнула зубами в презрительной усмешке. — Ты либо большой хитрец, либо еще больший дурак. Стой смирно, не то получишь Клыком в бок, — заявила она с хрипотцой. В этот момент Табрис буквально воочию увидел пятнистую лесную хищницу, что как-то томилась в клетке в торговом квартале. Здоровенная и наверняка опасная кошка совершенно так же скалила зубы, и Цирион на мгновение решил, будто девушка угрожает его укусить. Хвост тут же укоротился, а уши украсили кисточки. И лишь когда меч в ее руках сменился не менее острым кинжалом, юноша понял, что, у него разыгралось воображение, и что он, действительно как последний дурак, заворожено пялится на ее подвижное остроскулое лицо. Однако если воительница и заметила этот нескромный взгляд, виду не подала. Она быстро и профессионально его обыскала, изъяв два ножа — его засапожный и только что прикарманенный метательный, флягу и жиденький кошелек с пятью медяками. А потом крепко скрутила ему за спиной запястья, внимательно обшарила окрестные кусты и, видимо, ничего не найдя, завязала эльфу глаза и без лишних слов потащила за собой, в лес и неизвестность, поминутно подгоняя нетерпеливыми окриками. Это здорово нервировало. Но Цириона всегда отличали неугомонный оптимизм и миролюбивый характер. Он, конечно, умел за себя постоять — в эльфинаже без этого никак, но дракам предпочитал дипломатию. Возможно, именно благодаря этому бывал бит реже своих сверстников. Вот и сейчас он, пытаясь наладить с девушкой контакт, как можно вежливее осведомился: — А куда мы всё-таки идем, прекрасная незнакомка? И получил закономерный, ничуть не удививший его ответ: — Куда надо! — Я не уверен, что мне куда-то надо, кроме поместья банна Родольфа, — задумчиво сказал Цирион. Рысь, как он теперь ее про себя называл, что-то прошипела, дернула за веревку, и он едва не упал. Ну, по крайней мере, не ударила… Немного погодя Табрис продолжил попытки разговорить свою спутницу, но ничего не добился: эльфийка хранила недружелюбное молчание, прикрикивала или угрожала, но рук не распускала. Цирион воспрял духом — теперь он оценивал свои шансы на выживание гораздо выше. Конечно, в конце дороги его могла ждать повозка работорговцев, но эту мысль он от себя гнал. Вскоре они куда-то пришли — Цирион услышал чужие голоса. — Это что еще за трофей?! Адайя, ты что — с ума спрыгнула? — с раздражением спросил какой-то незнакомец. Голос сипловатый, словно сорванный, и властный, как у какого-нибудь командира стражи. — Кто-то убил Сайласа, Старик. Я пришла на условленное место и нашла труп. А этот был рядом — мародерствовал, — пояснила эльфийка. — Говорит не он, да и на вояку не похож, лопух лопухом. Отпускать было глупо, а убивать вроде как пока не за что. — Коротышка убит?! — недоверчиво воскликнул всё тот же мужчина. — Ножом в горло. Этот нож, даже толком не обтертый, был у него в кармане. Но что странно — я поискала вокруг следы, и у меня не сложилась картинка. Убили-то Коротышку не в кустах. Траву, примятую волочением, я нашла, а следов убийцы — нет. Думаю, он умеет их заметать. А этот топочет, что твой бронто. Может, и вправду не он? — Да убей его, и дело с концом! — Новый мужской голос звучал с гневом. — Даже если и не он, одним придурком меньше — кто заметит? Цирион открыл было рот — сказать, что он очень возражает, но Адайя его опередила. — Да ты совсем одичал, Рыжий, — с осуждением произнесла она. — Мы здесь для того, чтобы защищать таких, как он, а не убивать направо-налево! — Я не умею метать нож, — всё же вклинился Цирион. — Развяжите — я покажу! Наверняка даже в дерево не попаду, не то, чтобы в горло. Старик хмыкнул, и с лица Табриса сдернули повязку. Он заморгал и быстро огляделся. На небольшой полянке стояли шестеро эльфов в разномастной броне и при оружии. Лица прожженные, донельзя мрачные, украшенные шрамами и татуировками. Неприятные лица, чего уж там. Порядочным гражданам с такими рожами ходить не пристало. И тут он, наконец, смекнул, куда его занесла нелегкая — прямиком в отряд к Ночным эльфам. Слухи о них в Денериме ходили самые противоречивые, но Цирион вычленил главное — они убивали шевалье, а значит, были неплохими ребятами. Наверное… Некоторые. Если повезет. Табрис вздохнул. Адайя разрезала веревку и предупредила: — Только без глупостей, Лопух. — Идиоты в эльфинаже не выживают, — бодро улыбнулся он. Демон с ним, с дурацким прозвищем — бывает и похуже. Главное, что голос Рыси стал несколько теплее. Она вложила в его руку гладкую костяную рукоять и кивнула на ствол осины в десяти шагах, давай, мол, показывай. Цирион глубоко вздохнул и примерился, внутренне холодея — а вдруг, попадет? А потом размахнулся и метнул. Клинок чиркнул по коре и упал на дерн. — Действительно, кидаешь, как девчонка, — кисло согласился эльф с седыми косичками на висках, судя по голосу — Старик. — Кажется, и вправду не он. — А может, он нарочно, притворяется? — Агрессивный тон и волосы медного оттенка выдали в говорившем главного недоброжелателя Табриса. — Барды, говорят, и не на такое способны! — Рыжий подошел к дереву и подобрал нож. — Сам подумай, был бы я бардом — застукала бы меня ваша Рысь на горячем? — рассудительно спросил Цирион. — Рысь? — одна из эльфиек, блондинка с узким мужеподобным лицом, лающе рассмеялась. — Адайя, дорогуша, у тебя новое прозвище? — Девушка не ответила, безразлично пожав плечами, но Табрис догадался, что она не обижена — скорее, наоборот. Это воодушевило. А блондинка протянула к Рыжему руку. — Дай-ка, гляну! Тот с едва заметной заминкой подошел и протянул ей нож. — Да это же нож Гетона! — с изумлением воскликнула женщина. — Какого хрена? Хитрюга потерял его неделю назад! — Ты уверена, Дилуин? — посерьезнел Старик. — Да что ж я, нож своего мужа не узнаю?! — А где он сам сейчас? — Интонация Рыжего Цириону страшно не понравились — была в ней какая-то гнильца. Похоже, Дилуин это тоже почувствовала. — Ты на что это, дружочек мой, намекаешь? — с подозрением спросила она. — Так, ни на что… — с деланным безразличием отозвался Рыжий. — Он, кажется, недавно крепко поспорил с Коротышкой? — Так-так, — теперь недобро прищурилась Адайя. — У тебя, гляжу, новый подозреваемый? — Кто-то грохнул моего друга, детка. И я хочу, чтобы его наказали. Что не так-то? И вообще — это же ты должна была его прикрывать? Где тебя носило? Вот если бы я там был, этого бы не случилось! — Ого! Теперь еще и я виновата? — совершенно по-кошачьи фыркнула эльфийка. — А знаешь что, Рыжий… Расскажи-ка нам, где ты сам шатался? — Не твое дело! — огрызнулся тот. Цирион понял, что ищет взглядом какую-нибудь подходящую палку, чтобы огреть этого типа сзади по голове. — Нет уж, дружочек, всё-таки расскажи! — вмешалась Дилуин. — Если задаешь странные вопросы, будь готов сам на них ответить! Я-то за своего Хитрюгу могу поручиться — он сейчас в Белых Камнях в засаде сидит. Потому как дичь наша именно в эту деревеньку подалась. И не один сидит, а с парнишкой тамошним, из охотников. А вот где ты был? — Отвечай, Рыжий, — подогнал его Старик. — Если уж вопрос так ставят, надо ответить. — У Старого брода был, — буркнул тот. — Врешь, — спокойно возразила Рысь. — У Старого брода берег каменистый, а у тебя ил на одежде. Такой же, как на нас с Лопухом… Ты его и убил, Рыжий. И, прежде чем Цирион успел что-то понять, трое эльфов кинулись на своего товарища и скрутили, повалив его на землю. — Вот ведь крыса, — с омерзением сказала Адайя. — Он же давно на колечко Сайласово заглядывался. А колечка-то на трупе и не было. И у Лопуха тоже не было. Поищите-ка, у этого, братцы. Колечко нашлось, старательно припрятанное за подкладкой. — Вздернуть крысу, — распорядился Старик, поморщившись. — Жаль, не думал, что Рыжий скурвится, да еще так быстро… У Коротышки кажется, сестра в Редклифе? Отдадим потом кольцо ей. А пока пусть у меня побудет. Приговор привели в исполнение быстро и сноровисто, выдавая немалый опыт в палаческом искусстве. Цирион поежился. — Эээ… Так я пойду? — спросил он нерешительно, и тут же от души пожалел, что привлек к себе внимание. Шесть пар глаз уставились на него, и эти взгляды не сулили ему ничего хорошего. — С одной стороны — он не убийца, — задумчиво произнес Старик. — С другой — он видел нас в лицо и может сдать шевалье наши приметы… Голосуем? — Эй, эй, погодите! — возмутился Цирион. — Нельзя же так! Я же свой, эльф, ферелденец! — А что толку? — небрежно отмахнулся Старик. — Знаешь, сколько отрядов из-за таких, как ты, полегло? Я голосую против него. Так будет надежнее. — Я тоже, — поддержала Дилуин. — Вон, и про Белые Камни он слышал. Хотя жалко его. Он смешной. Лопушок, — она хихикнула. — Я против. И я, — сказали двое молодых парней, повесивших Рыжего. — Стойте! — внезапно перебила остальных Адайя. — А давайте его с нами в Белые Камни возьмем? — Зачем еще? — нахмурился Старик. — Повяжем его кровью и отпустим. Так он точно никому не проболтается. У Цириона отвисла челюсть. — Что? Я… да я… — Хмм, — Вожак отряда почесал подбородок. — А ведь дело Адайя говорит. Выбирай, Лопух. Или на ветку рядом с Рыжим тебя приладим, или пойдешь с нами и будешь делать, что скажут. Табрис в очередной раз вздохнул. Выбор был так себе. — Иду, чего уж… Не такой уж я и лопух вообще-то. Пользу приносить умею. Нож отдадите? — Держи. — Адайя рукоятью вперед протянула ему оружие. — Только учти — я за тобой присматриваю! — О! А вот против этого я совершенно не возражаю! — ухмыльнулся Цирион. И Рысь улыбнулась.